спружинила, но выдержала, и я полез вниз. Последнюю ступеньку отделяло от земли чуть меньше полуметра. В целях безопасности, подумал я, чтобы случайно не наступить на контактный рельс. Остальные, увидев, что я успешно спустился, последовали моему примеру. Кумар представил меня обходчику – веселому валлийцу по имени Дэвид Ламберт. Именно его заботой было каждую ночь бродить по тоннелям и проверять, нет ли где каких аварий.
– Я шестой год хожу по этой ветке, – сказал он, – и всегда думал, зачем там наверху эти железяки.
– А выяснить не пытались?
– Да как-то нет, – сказал обходчик. – Это же не наше оборудование, а у меня и так забот по горло.
Мы уже находились за пределами фальшивых домов, но вокруг по-прежнему было темно хоть глаз коли. В пятидесяти с лишним метрах к востоку светились огни станции «Бейсуотер», где бригады рабочих в светоотражающих комбинезонах устанавливали на рельсы тяжелую ремонтную технику.
Мы понимали, что где-то в тоннеле должна быть потайная дверь. Даже если посуду возили ночью, свежие-то овощи приходилось доставлять днем, когда по тоннелям ездят поезда. А пятиминутного интервала в их движении для такого дела явно мало. Даже не пятиминутного, а меньше – в свете фар машинист далеко видит в тоннеле. Итак, поскольку на пятьдесят метров в любую сторону не нашлось никакого явного входа, мы предположили, что он тайный.
– Тайный вход всегда есть, – сказал я, – поэтому надо, чтобы в команде обязательно был вор.
– Ты не говорил, что играешь в «ДнД», – удивилась Лесли, когда я объяснил, почему именно вор. Очень хотелось объяснить, что играл я, когда мне было тринадцать, и не в «ДнД», а в «Зов Ктулху». Но горький опыт подсказывал, что не стоит.
– А интуицию прокачать не надо? – спросила Лесли, когда я медленно двинулся вдоль грязной кирпичной стены тоннеля.
– Что-то ты многовато знаешь о компьютерных играх, – заметил я.
– Еще бы, – отозвалась Лесли. – Брайтлинси, знаешь ли, не тянет на парк развлечений.
Внезапно я что-то почувствовал. Остановился, провел пальцами по кирпичной кладке, ощупывая шершавую поверхность. И вот оно: запах горячего песка, как от печи для обжига. И тихий, едва различимый далекий рокот. Слишком слабый даже для вестигия, еще летом я его и не уловил бы, но постоянная практика делает свое дело.
– Есть, – сказал я.
Определил источник: с северной стороны тоннеля, под дорогой, на которую выходят окна фальшивых домов. Пятачок, который не просматривается ни из одного здания, расположенного фасадом к путям. Меньше чем в пяти метрах от того места, куда вывела нас раздвижная лестница.
Я достал телескопическую дубинку и провел, постукивая, по стене. Полости за ней вроде не было, и все же кирпич отзывался на звук иначе, чем вокруг этого участка. Для надежности стены туннеля были усилены нишами, арочные своды которых, если смотреть снаружи, напоминали отделанные кирпичом окна. В нише, подумал я, проще всего было бы сделать потайную дверь. В любом приключенческом фильме такая дверь открылась бы, если нажать на нужный кирпич. Я приглядел подходящий, как раз на уровне пояса, и нажал, просто чтоб отвязаться от этой идиотской мысли.
Кирпич плавно поехал внутрь. Раздался щелчок, и дверь приоткрылась.
– Охренеть! – выдохнула Лесли. – И правда тайный вход!
Дверь была плотно притерта и как следует смазана. За ее состоянием явно следили: несмотря на солидный вес, она открылась легко, стоило мне потянуть. Внутренняя ее сторона была стальной – отсюда и тяжесть. А внешнюю для маскировки каким-то образом умудрились облицевать толстым слоем керамики.
– Молви «друг» и войди, – прокомментировал Кумар.
Я вошел и огляделся. За дверью чернел выложенный кирпичом проход, в котором могли свободно разойтись два человека. Сводчатый потолок был неожиданно высоким – пришлось выпрямиться, чтобы достать до него. Тайный ход шел параллельно тоннелю: направо, к Бейсуотеру, и налево, в сторону Ноттинг-Хилла. По левую руку на полу валялся раздавленный стручок фасоли.
– Ага! – сказал я. – Вот они куда пошли.
Неподвижный воздух был каким-то безвкусным, как много раз кипяченная вода.
– Тогда вы пойдете по следу из хлебных крошек, – решил Найтингейл, – а мы с Дэвидом пока бегло осмотрим ход в противоположном направлении. Определим, где он заканчивается.
– Думаете, идет аж до Бейкер-стрит? – усомнилась Лесли.
– Если так, это объясняет, как Джеймс Галлахер оказался там, где оказался, – сказал Найтингейл.
Обходчик Дэвид явно сомневался:
– Тогда бы он пошел через Паддингтон, а это крупная станция с открытыми платформами.
– В любом случае проверим, – сказал шеф. – Возможно, тоннель уходит под Паддингтон.
– А мне что делать? – спросила Лесли.
– Охранять потайную дверь и действовать как связной. Ну а если услышите наши крики, бегите нас спасать.
– Супер, – мрачно изрекла Лесли.
И вот я, чувствуя спиной ее возмущенный взгляд, двинулся вслед за Кумаром по тайному ходу. В голове крутилась назойливая мысль, что нашей команде недостает вора и клирика.
Сначала я размышлял, сколько народу может продержаться на пяти-шести ящиках овощей в день. Потом, когда мы прошли, держась друг за другом, метров пятьсот, возникла мысль, что отсюда чертовски далеко ходить в магазин. Она логичным образом вылилась в следующую: что же обеспечивало белок в рационе наших таинственных любителей зелени? Грибы? Крысы? Случайно забредшие электрики? Спасибо вам большое, инспектор Найтингейл, за ваших землекопов-людоедов.
– Как думаете, когда проложили этот ход? – спросил Кумар.
– Тогда же, когда и основной тоннель, – ответил я. – Видите, как лежат кирпичи? Это называется «английская кладка», в тоннеле такая же, и кирпич такой же. И скорее всего, местного производства.
– Неужели этому учат в Хендоне? – удивился сержант.
– До Хендона я тоже кое-где учился, – ответил я, – и даже хотел поступать в архитектурный.
– Но передумали, пленившись полицейской романтикой? – продолжал Кумар. – Не говоря уж о высокой зарплате и восхищении сверстников?
– С архитектурой ничего не вышло, – признался я.
– Это почему?
– Я вдруг понял, что совсем не умею рисовать.
– А это что, до сих пор требуют? – удивился Кумар. – Есть же компьютерная графика и все такое прочее.
– Без черчения по-прежнему никуда, – сказал я. – Там поворот впереди, что ли?
Коридор действительно уходил влево.
– Должно быть, ход повторяет изгиб тоннеля, – сказал Кумар, глянув на карту. – Думаю, вы правы и их действительно прокладывали одновременно.
Логично. Если копаешь через центр Лондона ров шириной в девять метров, отчего бы не прорыть и боковой тоннель? Использовать его можно по-разному: как аварийный путь, например, или как технический проход. Но тогда почему он такой узкий? И почему бы просто не разделить раскоп надвое опорной колоннадой?
– Надо было посмотреть общий план тоннелей, –
