ЛЮДИ ТЕНИ
Заря творенья — наша мать,
а тень времен — отец.
Мы — первый шаг, но нам не знать,
каков пути конец.
В нас — необузданная мощь,
истории хребет.
Пусть дики мы, наш разум — ночь,
мы приближаем день.
У ваших скал, у ваших нив
не наши имена, и не прочтете вы на них
чужие письмена.
Мы жаждем вечности — ее
никто не обретет,
но назначение свое
исполнит наш народ.
Мы станем пылью, явим прах,
угаснет древний свет.
Сотрется на седых камнях
наш первобытный след.
В безмолвье жизнь мы принесли,
открыли счет времен.
Что проку в том? Ведь мы ушли,
как тень, как бледный сон.
Развеет ветер перемен
дым нашего костра
от наших душ, от наших стен
не сохранив тепла.
Бесцеремонный и чужой,
народ других времен,
вскипая спесью молодой,
решит, что первый он.
И лишь болотная вода
в бессменности своей —
запомнит тени навсегда
С лязгом скрестились мечи, и звериный рык вырвался из сотни диких глоток.
Нападающие обступили нас со всех сторон — сто против тридцати. А мы, тесно сбившись в кучу, заслонились щитами, выставив между ними мечи. И щиты, и мечи, и шлемы — единственное наше преимущество — покраснели от крови. Атакующие были почти безоружны, но наступали воистину с железным упорством.
Внезапно они отступили, осыпая нас проклятиями. Татуированные кровавым орнаментом ран, враги были вынуждены держаться на расстоянии.
Тридцать человек! Тридцать — из пятисот воинов, которые двинулись самонадеянным маршем из-под стен Хадриана. Клянусь Зевсом, ну как их можно было так посылать! Пять сотен должны были проложить путь через земли, кишевшие варварами. Дни и ночи мы шли вересковыми пустошами, отбиваясь от жаждущих крови орд. Ночами мы отдыхали в укрепленных лагерях, где, впрочем, каждого из нас мог подстеречь удар кинжала. Битвы, пролитая кровь, трупы…
И все это лишь для того, чтобы великий император услышал, что очередная экспедиция бесследно затерялась где-то на севере, в туманных горах.
Я посмотрел на своих товарищей. Среди них были римляне-латиняне и бритты, германцы, рыжеволосые иберийцы… А вокруг бродили волки в человечьем обличье, низкорослые, с длинными обезьяньими руками. У всех всклокоченные космы, спадающие на покатые лбы, у всех черные змеиные глазки. Почти голые, они закрывались маленькими круглыми щитами, а оружием им служили кривые сабли и копья. Самые рослые из варваров не превышали пяти футов, но они были проворны как кошки, и их могучие плечи говорили о необычайной силе.
На этот раз дикари навалились на нас всем скопом. Снова лязг мечей, снова рукопашная, а щиты римлян для нес малопригодны — слишком тяжелые, они сковывают движение и плохо защищают в таком бою. Дикари подметили это и нападали снизу, пригнувшись.
Мы стояли плечом к плечу и смыкали ряды над убитыми товарищами. Враги подступили вплотную, и их зловонное дыхание било нам в ноздри. Варвары исступленно кричали, а мы стояли перед ними, стояли стеной. Исчезло все: вереск, холмы, время — мы были, как звери, инстинктивно боровшиеся за жизнь, без разума, без души. Взмах. Удар. Ненавистное лицо исчезает. Появляется другое, неотличимое от прежнего в своей дикой злобе. Годы жизни в цивилизованном Риме исчезли, растаяли, как туман под солнцем. Я снова стал дикарем, варваром, который столкнулся с представителями еще более дремучего варварства, жаждущего мести и моей крови. Я проклял короткий римский меч, падая от удара копьем о панцирь. Потом все же вскочил, машинально отражая удары, и наконец смог осмотреться, судорожно сжимая меч.
Пустошь замерла. Тишина. Враги были повержены, их мертвые лица все еще искажала гримаса ненависти. Нас осталось пятеро: двое римлян, бритт, ирландец и я. Невероятно, но римские солдаты опять победили врагов, которых было почти вчетверо больше!
Нам осталось одно — повернуть назад, туда, откуда мы пришли, по возможности избегать опасностей, которые нас подстерегали. Нас окружали высокие горы, их вершины были покрыты снегом, да и здесь, где мы стояли, тоже не слишком было тепло. Мы и не представляли, насколько далеко продвинулись на север. Первый переход остался в памяти расплывчатым воспоминанием, мы помнили только, что несколько дней назад части римской армии разметала буря. Вслед за бурей появились дикари. Все чаще раздавались звуки боевого рога, и мы — полсотни римлян — вынуждены были на каждом шагу сражаться, не имея ни минуты на передышку.
Теперь воцарилась тишина — вокруг не было ни души. Мы, как звери, уходящие от облавы, двинулись к востоку. Напоследок я еще раз взглянул на поле битвы — и вздрогнул от неожиданной удачи. Один из убитых варваров сжимал длинный обоюдоострый норманнский меч. Клянусь Тором, я не мог представить, как он мог попасть к нему. Скорее всего, какой-нибудь неоперившийся викинг браво размахивал им, выкрикивая слова боевой песни. Но факт оставался фактом — меч был моей добычей, и я, хотя и с трудом, но вырвал его из сжатой и окостеневшей руки дикаря. С таким мечом я чувствовал себя уверенней: римский короткий меч и щит хороши для противника выше шести футов Для драки с низкорослыми варварами они не годились.
Мы двинулись через горы, взбираясь на отвесные склоны, на фоне которых мы были меньше, чем ничто. Вслед нам дико завывал ветер.
Враги в очередной раз подстерегали нас, укрывшись за узким выступом скалы. Один из наших, бритт, сцепился с дикарем, и они вместе полетели в пропасть. В ярости мы стали рубить мечами, и через минуту все было кончено. Четверо туземцев лежали неподвижно, из наших ранен был только римлянин. Мы стянули его руку ремнями выше раны, чтобы остановить кровь, столкнули убитых с тропы и двинулись дальше.
Мы крались по тропе, прячась за валунами. В следующий раз навстречу дикарям первым бросился ирландец. Они окружили его как волки, но один из них сразу же лишился руки, а другой — головы. Ирландец пронзил мечом третьего, и тогда оставшиеся в живых дикари набросились на него все сразу. После небольшой схватки варвары победили. Мы увидели надетую на копье рыжеволосую голову. Казалось, что лицо ирландца все еще горит азартом битвы.
Мы остались незамеченными и смогли двигаться дальше. Наступила ночь. Лунный свет отбрасывал призрачные жуткие тени. Мы встречали на своем пути следы других отступавших групп: римляне, пронзенные копьями, трупы на дне пропасти, разбитые шлемы, поломанные мечи, копья.
