своды становились все выше, чем ниже они спускались.
Ван Цин прикусил нижнюю губу, глядя на обломки камней, которые влажно поблескивали под светом фонаря. Не так давно он и правда так считал, но теперь ответить однозначно на этот вопрос не мог. Они оба продолжали жить своей жизнью, цепляться за собственные принципы и устои, за то, во что верили: Лун Ань – в науку, Ван Цин – в свои силы и способность каждого человека выбирать судьбу. Однако то, что с ними происходило, не вписывалось ни в научные постулаты, ни в его упорное отрицание фатализма. Лун Ань явно смелее смотрел правде в глаза, несмотря на то, что она заставляла его ставить под вопрос все, в чем он был уверен.
– Я… вот дьявол, – произнес Ван Цин, направив фонарь на потолок. Из-под луча света выпорхнула черная тень, исчезая во мраке туннеля, из которого они пришли. – Летучие мыши. Их здесь много. – Нужно было снимать, так что он перевел тему на безопасную для интернета: – Видели? Вот так, мы их тут еще не раз встретим. А пока нужно взглянуть на карту.
Лун Ань помог ему разложить листы, и Ван Цин сверился с маршрутом. Они продвигались довольно быстро, хотя он знал, что дальше дорога уже будет не такой простой. Становилось очень влажно. Убрав карту и поднявшись на ноги, Ван Цин подошел к стене и провел по уходящему вверх арочному своду рукой в перчатке. На пальцах осталась вода.
Прошло еще около часа. По ощущениям больше, но телефон работал исправно, хоть и без связи, так что посмотреть время не составляло проблем. Ван Цин остановился, когда они с Лун Анем выбрались на более или менее ровную поверхность. Он сел на большой валун и выудил из рюкзака фляжку с водой.
– Как тебе? – спросил он, сделав глоток.
Лун Ань не выглядел уставшим. Он медленно осматривал округлый подземный зал, освещая влажные потеки на стенах, будто проверял каждый затемненный уголок. Убедившись, что здесь безопасно, он опустился рядом с Ван Цином на соседний камень.
– Хорошо, – сказал он.
Ван Цин усмехнулся.
– Просто «хорошо»? Лун Ань, ты же мне скажешь, если что-то будет не так?
Лун Ань поднял на него взгляд, хотя до этого смотрел на камеру в руках. Ван Цин потянулся к нему и, забрав ее, отвернул от них, чтобы снимала пространство за их спинами. Останавливать съемку было не в его правилах – всегда может произойти что-то интересное, и с выключенной камерой ты это никак и никому уже не покажешь.
– Все будет «так», – все же ответил ему Лун Ань.
Ван Цин улыбнулся и убрал флягу в рюкзак.
– Да, только вот я понял, что один мой эксперимент под большим вопросом, – сказал он.
– Какой?
– Помнишь, я говорил, что этой пещере приписывают всякую мистику? Я собирался выключить свет и провести здесь в темноте и тишине какое-то время. Послушать, посмотреть, понаблюдать за ощущениями.
Лун Ань тоже отпил воды из своей фляги и теперь задумчиво смотрел на свою поклажу.
– Ты опасаешься, что рядом со мной снова увидишь или услышишь что-то постороннее? – тихо спросил он.
Ван Цин ткнул его пальцем в перчатке в коленку.
– Ты это так сказал, как будто виноват в чем-то. Но да, именно этого я и опасаюсь. Сейчас как провалимся с тобой куда-нибудь. Здесь это слишком опасно. Во всех смыслах.
Лун Ань посидел еще пару секунд без движений, потом стянул перчатки, наклонился и подобрал с земли несколько небольших каменных обломков. Он крепко сжал их в пальцах так, что края заметно впились в кожу. Ван Цин, хмурясь, наблюдал за ним, но потом все же не выдержал:
– Это для чего?
– Поможет концентрироваться на ощущениях тела. Боль и неудобство заставляют мозг оценивать ситуацию и работать на поиск выхода. Подсознание в этот момент играет совсем другую роль по сравнению с медитациями, – объяснил Лун Ань.
Ван Цин тоже снял перчатку и собирался сделать то же самое, но Лун Ань протянул к нему свободную руку и взял его за запястье.
– Тебе нужно концентрироваться не на этом, – сказал он. – Ты же хотел провести эксперимент. Это будет отвлекать.
Ван Цин в замешательстве посмотрел на него.
– Тогда как?
– Я послежу за тобой.
Лун Ань говорил так спокойно и уверенно. Ван Цин улыбнулся, понимая, что по-настоящему доверяет ему. Даже с Фа Линем, с которым они вместе росли, учились и оказывались во многих непростых ситуациях, было несколько иначе.
– Это вредно для меня, – с тихим смешком произнес он.
В глазах Лун Аня читался вопрос. Ван Цин пояснил:
– С тобой я теряю бдительность. Это опасно в таких местах.
Лун Ань, услышав эти слова, собирался убрать руку, которая все еще была на его запястье, но Ван Цин вовремя перехватил ее, поймав его прохладные пальцы.
– Я люблю все, что опасно, – напомнил он. – Давай начинать. Делай, что нужно, только сам будь осторожен.
Ван Цин устроился поудобнее и, взяв свою камеру, рассказал подписчикам, что собирается делать. Дождавшись кивка от Лун Аня, он включил таймер и погасил свет. Все утонуло в кромешной темноте, густой и липкой от влаги. Ван Цин отчетливо слышал тихое дыхание Лун Аня рядом и еле различимый шорох камней в его руке. Он выдохнул и привалился спиной к валуну. На пробу закрыл глаза, потом снова открыл их. Ощущение было очень странным, потому что в таком мраке разницы это не составило.
Лун Ань тронул его руку, и Ван Цин переплел с ним пальцы. Это объяснялось простым контролем – он уже успел заметить за все это время, что из медитации выводили именно касания. Так Лун Ань сможет вовремя заметить, что с ним что-то не так, и вернуть его к реальности.
Стало смешно, и он опустил голову, пряча губы в высоком вороте куртки. Так оказалось еще жарче.
Лун Ань, похоже, забеспокоился и чуть крепче сжал его ладонь.
– Ван Цин? – едва слышно позвал Лун Ань. – Ты в порядке?
– Мн, – все, что он смог ответить.
К счастью, Лун Ань, вероятно, решил, что он не хочет производить лишнего шума, чтобы слышать окружающую действительность, которая вся провалилась куда-то и стерлась, оставив лишь ощущение прикосновения. Рука горела огнем, несмотря на то, что ладонь Лун Аня была, как обычно, прохладной. Ван Цину захотелось приложить ее к пылающим щекам. Он вовремя вспомнил, что на него направлена камера, переведенная в ночной режим. Нужно было сделать нормальное лицо.
Таймер сработал неожиданно. Даже Лун Ань слегка вздрогнул и потянулся,
