– Ее просто нет. Без всякой причины.
Цзи Юньхэ снова впала в замешательство. Она судила по тому, как тритон себя вел после ее мнимого предательства, и ожидала, что большехвостая рыба ускользнет от честного ответа. Но тритон не стал юлить.
Она тоже приподнялась и села.
– Я предала тебя.
– Да.
– И пыталась убить.
– Да.
– Ты упал со скалы и, по словам монаха, чуть не погиб. Затем провел на севере шесть лет, вынашивая план мести. – Цзи Юньхэ совсем сбилась с толку.
– Так все и было, – подтвердил Чан И.
– А теперь ты говоришь, что не чувствуешь ненависти?
Девушка пристально вглядывалась в лицо тритона, пока у нее не задрожали ресницы. Не зная, как высказать все, что скопилось на сердце, она опустила голову. В конце концов Цзи Юньхэ просто спросила:
– Чан И, неужели ты настолько глуп?
Эта большехвостая рыба перенесла столько терзаний и мук, прошла через множество испытаний – и каким-то образом сохранила доброе, искреннее сердце.
– Почему ты такой добрый? Почему не ожесточился? Ты такой…
Цзи Юньхэ посмотрела на руки Чан И, пострадавшие от его собственных заклинаний во время борьбы с лавой. С тыльной стороны ладони были покрыты порезами и ссадинами. Девушка вдруг расплакалась и нежно взяла Чан И за руки. Ее слезы закапали на свежие шрамы тритона.
– Тобой будут помыкать…
Чан И впервые увидел, как Цзи Юньхэ плачет. Похоже, она жалела наивную большехвостую рыбу. В глубине души Чан И знал, что вовсе не так хорош, как считала Цзи Юньхэ, и далеко не так добр. Он сбился с пути, но прозрел не благодаря твердости духа, а потому, что Цзи Юньхэ вернулась. Даже позабыв прошлое и не узнав тритона, она оттащила его от края пропасти.
Он вытер слезы с ее лица.
– Зато я очень силен. Тебя я уже поколотил.
Цзи Юньхэ рассмеялась сквозь слезы:
– Никто, кроме тебя, не способен так уверенно и смело признаться в том, что поколотил женщину.
Их взгляды встретились, и в его синих глазах заплясала смешинка. Спустя много лет, оказавшись на дне морской бездны, вдали от мира людей, они наконец посмотрели друг на друга с улыбкой.
* * *
Слуга принцессы Шуньдэ проводил Линь Хаоцина в боковой зал дворца.
– Прошу правителя долины немного подождать. Принцесса скоро появится.
С этими словами слуга почтительно удалился. Линь Хаоцин невозмутимо присел, пригубил приготовленный для него чай, посмотрел на чашку и улыбнулся. Даже во времена лихолетья при дворе императора подавали отменный чай.
Вскоре в зал вошла женщина в красных одеждах. Линь Хаоцин встал, чтобы почтительно поприветствовать принцессу, но та отмахнулась:
– Избежим церемоний! Говорите, зачем пожаловали. Если ваш ответ мне не понравится, я прикажу отрубить вам голову.
Мужчина выпрямил согнутую в поклоне спину и посмотрел на принцессу. Сквозь красную вуаль на ее лице по-прежнему виднелись жуткие шрамы.
– Ваше высочество, я провинился однажды и пришел, чтобы избавить вас от тяжкого бремени.
– Тяжкого бремени? Откуда вы знаете, что меня тяготит?
– Наставник государства.
Принцесса Шуньдэ откинулась на спинку кресла:
– Это мой учитель, а вы утверждаете, что он мне мешает? За подобную дерзость вы заслуживаете казни.
Линь Хаоцин улыбнулся:
– Если Наставник государства вам не помеха, а опора, тогда зачем вы обучились запретной магии и поглощаете силу покорителей демонов?
– В моем дворце есть ваши шпионы? – сощурилась принцесса Шуньдэ. – Не знала, правитель Линь, что у вас такие длинные руки.
– Исключительно в целях самозащиты. Южная долина и земли, населенные покорителями демонов, точь-в-точь как и вы, прозябают под гнетом Наставника государства и влачат жалкое существование. Этот человек лишил нас чести и может с легкостью лишить жизни. Разве не так обстоит дело при императорском дворе?
Принцесса Шуньдэ промолчала.
– Ваше высочество жаждет силы. Я рискнул жизнью и явился в столицу, чтобы преподнести эту силу к вашим ногам.
– Слушаю вас.
– Я говорю о технике обращения людей в демонов.
Шуньдэ злобно прищурилась.
– Намекаете на судьбу Цзи Юньхэ? – Принцесса холодно фыркнула. – Она умерла. Предлагаете мне то же самое?
– Цзи Юньхэ умерла не из-за снадобья, обратившего ее в демоницу, а из-за пыток, которым подвергалась несколько лет.
При упоминании о пытках принцесса с ненавистью заметила:
– Девка легко отделалась.
Последнюю реплику Линь Хаоцин пропустил мимо ушей:
– Снадобье для культивации демонов изготовил мой отец. Я готов открыть вашему высочеству правду. Наставник государства долгие годы держит покорителей демонов в узде с помощью морозного яда, и, чтобы избавиться от гнета, отец тайно разработал снадобье, обращающее людей в демонов. Морозный яд опасен только для обладателей двойного пульса. Для демонов он безвреден. Отец успешно опробовал пилюлю на Цзи Юньхэ. Жаль, что он скончался, не успев довести дело до конца. Я пошел по стопам отца, продолжил его изыскания и почти преуспел, мне лишь кое-чего не хватает.
– Чего именно?
– Точной рецептуры морозного яда.
– Вот оно что, – тихо усмехнулась Шуньдэ. – Когда я приказала вам возглавить поход на север, вы попросили выдать вам морозный яд. Якобы для того, чтобы управлять своими людьми. Оказывается, вы использовали яд в собственных целях.
– Тогда было другое время, ваше высочество. Каюсь, я обманул вас, но теперь Наставник государства – наш общий враг. Почему бы не объединить усилия в борьбе с ним?
Принцесса Шуньдэ долго молчала.
– Даю вам три дня. Если не уложитесь в срок, я выдам вас Наставнику государства, – сообщила она наконец.
41. Куда пожелаешь
Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин с тревогой ждали на берегу. Ло Цзиньсан несколько раз чуть не прыгнула в море, но юноша ее остановил:
– Мы не знаем, что творится на дне. С тех пор как тритон ушел под воду, море спокойно. Лучше тебе не вмешиваться!
– Тогда скажи, что нам делать! Их нет уже целый день!
Словно в ответ на слова Ло Цзиньсан, снизу послышался плеск. Не успели друзья Цзи Юньхэ обернуться, как их окатило холодной водой. На утесе показался Чан И, следом за ним на берег выскочили несколько резвых морских рыб. Юноша с девушкой застыли на месте. Спустя мгновение Ло Цзиньсан накинулась на тритона:
– Зачем ты притащил рыбу? Где Юньхэ?
Цюй Сяосин в ужасе уставился на рыбину, которая трепыхалась на земле:
– Это же не может быть Юнь… Юньхэ, верно?
Подруга подскочила:
– Что?!
Чан И выжал воду из мокрых волос:
– Пожарьте.
– Что?! – хором переспросили оба.
Тритон наконец-то удостоил спутников взглядом:
– Пожарьте рыбу. Я отнесу жареную рыбу на дно, чтобы Цзи Юньхэ поела.
Разобравшись, что к чему, Ло Цзиньсан похлопала Цюй Сяосина по спине, тот смиренно поднял рыбу и ушел разводить костер. Девушка же снова насела на Чан И:
– Почему Юньхэ не пришла?
– Она лечится.
– Как долго это продлится?
– Три дня.
– Три дня? – Ло Цзиньсан закатила глаза. – Как же она дышит под водой? Ты практикуешь искусственное дыхание рот в рот?
Чан И на мгновение оторопел и задумался. Тем временем Ло Цзиньсан отвергла собственное предположение:
– Нет, это слишком для тебя примитивно. Значит, вы там только вдвоем? Пробудете вместе целых три дня? Два одиночества в кромешном мраке? Не смей прикасаться к Юньхэ, пока к ней не вернулась память!
Тритон опять растерялся, пытаясь осмыслить болтовню Ло Цзиньсан. Наконец не выдержал Цюй Сяосин и тихо пробормотал:
– Хватит подкидывать ему идеи…
Чан И окинул парочку взглядом:
– Довольно болтать, лучше займитесь рыбой.
Распорядившись, Чан И отправился в лес. В окрестностях Замерзшего моря было теплее, чем на Северном плоскогорье. В ближайшем лесу водились ягоды, и тритон решил набрать немного для Цзи Юньхэ. Когда он ушел, Цюй Сяосин, возившийся с рыбой, недоуменно спросил:
