текли слезы. Она, яростно взревев, кинулась на Сэтила, выставив перед собой ярко светящиеся руки. Схватив его за лицо горячими ладонями, она ослепила Сэтила. Эвер кричала, большими пальцами вдавливая в череп его глаза, плавящиеся от жара и яркого света. Ему казалось, что раскаленный металл льется прямо на голову, которая была готова вот-вот лопнуть. Сэтил сорвал голос, а невыносимое жжение медленно стекало вместе с кровью на шею и плечи.
Эвер, словно солнце, выжигала его глаза, а ветер Ара лишь сильнее распалял ее и без того обжигающие руки. Эвер упивалась болью Сэтила и продолжала мучить его даже тогда, когда от глаз не осталось ничего, кроме пустых опаленных дыр. Она победно засмеялась.
Бросив свергнутого бога в темницу Эверока, Эвер надеялась, что там он и проведет всю свою жизнь. Но спустя несколько лет святые покинули этот мир. И изгнанный бог, затаивший злобу в сердце, выбрался наружу. Спрятавшись среди людей, он освободил сэтхов, которых успел спрятать в аметисте. И начал высматривать себе жертву, готовясь к мести.
Глава 31. Эвон
– Время идет. – Бадия вела Эвона с Далией вглубь ущелья. – Вы слиш-ш-шком долго странствовали по пус-с-стыне. А значит, пора торопиться. Камни вас заждались. Так же как и с-с-святые, правду о которых вы скоро всем расскажете.
Они подошли к узкому проходу в пещеру, обросшему сапфирами, и, втянув животы, протиснулись за Бадией внутрь. По всему городу ночью зажигали огонь в стеклянных фонарях, и один из них Бадия взяла с собой. Он болтался на веревке, привязанной к палке, и освещал еще не высохшие после ливня стены.
– Сейчас я расскажу вам ис-с-стинную историю великих олхи. В этой пещ-щ-щере начинается летопись Сэтила. Он ус-с-спел рассказать нам начало, а мы, как верные слуги, продолжаем вести ее по с-с-сей день.
В пещере было тихо. Голоса людей остались за спинами; и чем глубже Бадия вела гостей, тем отчетливее слышались звуки капель, падающих со стен. Они наигрывали свою мелодию, которую Бадия быстро подхватила – мычала и постукивала палкой в такт каплям.
В очередной раз скользнув за поворот, пригнувшись и пройдя под нависающим сталактитом, Бадия наконец привела их туда, где начиналась история Сэтила. Аметисты, разбросанные по полу, засияли ярким фиолетовым светом, когда Бадия поставила стеклянный фонарь на самый большой кристалл. И изрисованные стены засияли вместе с потолком.
– Это невероятно! – восторженно крикнула Далия.
Вся история была запечатлена в картинках, которые Бадия и ее предки старательно выводили на камнях. Женщины и мужчины, строившие город, добыча стекла, садоводство, животные, которых удалось сюда привезти, змеи и черепа. Эвон пытался найти связь между ними, но решил оставить это Бадии. Сев на каменный пол, он приготовился слушать явно длинную, но интересную историю.
– Все началос-с-сь с любви, – бархатистый голос Бадии эхом разлетелся по пещере, – Сэтила и Эвер. Олхи тьмы и олхи с-с-света соединили свои душ-ш-ши в одну. Подарили друг другу с-с-сердца и поклялись в верности и преданнос-с-сти. Но сердце одного из них с-с-сгнило под жаром солнца.
Бадия указала пальцем на рисунок, где двое возлюбленных держались за руки.
– Было и третье с-с-сердце. Преданное и озлобленное, – она ткнула в изображение бога с рогами дракона. – И четвертое. Трус-с-сливое и напуганное, – теперь она указывала на северного воина Рэя.
Далия стояла рядом с Бадией и, внимательно слушая ее, рассматривала рисунки.
– Ар был влюблен в Эвер так же с-с-сильно, как и Сэтил. Он не с-с-смог простить другу, что тот украл с-с-сердце святой, и, затаив обиду, ждал, когда с-с-сможет отомстить. Однажды с-с-сиафы увидели истинные желания Эвер. Она хотела захватить другие с-с-страны. Хотела, чтобы ей повиновалс-с-ся весь мир. Чтобы с-с-силы других олхи принадлежали ей. Она умело с-с-скрывала это за мас-с-ской невинности и доброты, но с-с-сиафы смогли увидеть ее ис-с-стинное гнилое нутро. За это святая казнила предс-с-сказателей на главной площ-щ-щади, обвинив во лжи. Эвер развязала войну между людьми и с-с-сиафами. Тогда на них была объявлена охота. Каждого с-с-сиафа ждала смерть. Их сжигали на кострах, топили в океане, ис-с-стязали в лесах и городах. Когда пелена ярос-с-сти окутала жителей стран, а сомнения отпали, то под с-с-суд начали попадать и обычные люди, которые казались подозрительными и опас-с-сными. Война закончилась только тогда, когда Эвер с-с-сказала, что сиафов в мире не осталось. Но на деле с-с-святая наигралась и насытилась кровью, пролитой на дорогах всех трех с-с-стран.
Но и этого Эвер было недос-с-статочно. Она развязала войну и между с-с-святыми, реш-ш-шив начать с обмана и свержения Сэтила. Ар встал на сторону Эвер, мечтая отомс-с-стить тому, кто украл его первую любовь. А Рэй, трус-с-сливо поверив им двоим, разруш-ш-шил жизнь Сэтила, лишил его зрения и изгнал в мир людей. Но с-с-сэтхи остались с хозяином. Тогда Эвер поняла, что ее план провалилс-с-ся. Рэй скрылся в горах, а позже уш-ш-шел в иной мир одним из первых, боясь, что Сэтил настигнет его и убьет.
Ар, окрыленный любовью к Эвер и их будущему ребенку, с-с-сам отдал ей свою страну. Арасийцы смеш-ш-шались с эверчанами. Перемеш-ш-шали культуру, языки и традиции. Но это закончилось лишь бунтами, заговорами, с-с-сожженными храмами и деревнями. Тогда один из клыков императора, подговорив всю палату с-с-советников, сверг Ара, прогнав его вместе с Эвер из Арас-с-сы. Но Ар не принял такую участь и, сразивш-ш-шись со своим клыком, погиб, защищая Эвер с с-с-сыном. Святая поняла, что теряет власть, и вернулась в Эверок, где вырастила с-с-сына одна. Он рос правдолюбивым и с-с-справедливым мужчиной. И, узнав истинную историю святых, сбежал от матери на Арас-с-су. На родине отца он уш-ш-шел в один из храмов – замаливать грехи Эвер, от которой отрекс-с-ся. Тогда, испугавш-ш-шись одиночества, людской мир покинула пос-с-следняя святая, а на трон сели короли и королевы, семьи которых правят до сих пор.
– Но я думала…
– Вс-с-се, что вам рассказывали, неправда. Все верят в ту историю, которую оставила после себя богиня с-с-света. Но на самом деле за доброй улыбкой с-с-скрывалась одна только ложь.
Далия, всю жизнь поклоняющаяся своей святой, прикрыла рот рукой. Она хотела защищать ее, спорить и оправдывать, но понимала, что Эвер не стоит того.
– Эвер на с-с-самом деле любила Ара. И перед судом она призналась в этом, рассказав, что ждет ребенка. Вот тут, – Бадия показала на карту, нарисованную на стене, – на маяке Схиалы все и с-с-случилось. Там же зародились камни и месть, которой Сэтил стал ос-с-слеплен.
– Стойте… Получается, Сэтил убил свой народ из-за злости на Эвер и Ара? – непонимающе спросил Эвон.
– Пустош-ш-шь вымерла не из-за него. А из-за тьмы.
– Но ведь она подчинялась только ему. – Далия пыталась найти ответ на стенах, а когда нашла, то смогла сказать лишь: – Нет… не только…
– Тени на самом деле слуги с-с-света. И чем ярче с-с-свет, тем они темнее, – продолжила Бадия. – Людей погубила Эвер. Вс-с-се верно. Она забирала жизни охотников, которые находили аметисты и возвращ-щ-щались в город поведать о том, что наш-ш-шли место, которое их спасет. Эвер погубила и Ачу с Гаюном, и с-с-сотни других душ. Так богиня с-с-света предала бога тьмы. И вы, избранники с-с-святых, должны рассказать всем правду.
Бадия подошла к другой стене и показала на пять силуэтов.
– Сиаф, который родился в Виладе и в ней же умер, не ос-с-ставив потомства, предсказал ваше появление. Мы ждали каждый месяц Аметиста, и вот наконец змеи привели вас-с-с к нам.
– Юстин, – ткнула пальцем Далия в юношу в короне с черными тенями вокруг.
– А это тот, кто нос-с-сит аметист. Похоть, Гнев и Тщ-щ-щеславие нашли пристанище в его слабом теле. Сэтил обманул олхи и с-с-спрятал в камень не свою душу, а три тени, которые должны были найти того, кто поможет ему отомс-с-стить.
– Значит, Сэтил жив?
– Его душ-ш-ша живет в чужих телах. И сейчас он прячется в короле Эверока.
– Как нам спасти Юстина? – спросил Эвон.
– Вам нужно убить Эвер. Принес-с-сти камни на мраморный стол под свет восходящей луны в ночь, когда месяц Аметиста с-с-сменится месяцем Черепа. Тогда вы освободите души и уничтожите их вмес-с-сте с камнями.
– Как же мы ошибались… – сжимая кулаки, сказала Далия. – Мы ведь хотели воскресить Эвер, чтобы свет развеял тьму Сэтила. Но злом оказался не он, а… она.
– Верно говориш-ш-шь, королева Эверока. Тебе нужно торопиться, иначе душ-ш-ши вновь уснут на целый год.
Бадия
