Я подобрал свой плащ, шлем, на котором теперь тоже красовался капитанский гребень из шерсти слипа, и покинул зал заседаний.
У выхода меня ждали Турнок, Клинтус и еще многие из верных мне людей.
Глава двенадцатая. ЧТО ЗА РЫБА ЛОВИТСЯ В КАНАЛАХ ПОРТ-КАРА
Подходил к концу вечер третьего дня после неудавшегося переворота, организованного Генрисом Севариусом. Я ждал, когда будут готовы к выходу в море корабли, выделенные для выполнения возложенной на меня миссии.
Исполняя свои обязанности капитана, я целыми днями кружил по городу в сопровождении Турнока, Клинтуса и небольшого отряда своих людей: до тех пор, пока военное подразделение при Совете капитанов окончательно не сформировано, охрана правопорядка города ложилась на плечи самих капитанов и их людей.
Еще до окончания экстренного заседания Совета, в ночь после неудавшегося переворота рабы под руководством специалистов Арсенала начали возводить стены вокруг владений Генриса Севариуса. Его причалы все еще были заблокированы с моря принадлежащими городу кораблями.
Стоя на верхушке недавно возведенной стены, в сотне ярдов от одного из наиболее высоких зданий Севариуса, о котором поговаривали, что это его дворец, мы с Клинтусом, Турноком и группой моих людей при тусклом свете трех горианских лун вели наблюдение за боковыми воротами владений бывшего убара. Пространство вдоль стены шириной ярдов в двадцать было вымощено булыжником и хорошо просматривалось; дальше, огибая владения Севариуса, параллельно стене проходил один из городских каналов. В нашу задачу входило перекрывать доступ осажденным к каналу и лишать их тем самым возможности бегства через городскую сеть каналов к морю.
Вдруг при слабом свете лун мы увидели, как пять человек, озираясь, вышли из широких, обитых жестью ворот Генриса Севариуса и торопливо направились к каналу. Они волокли за собой большой, туго перевязанный мешок.
— Остановить людей Севариуса! — приказал я. — Остановить предателей!
— Быстрее! — закричал один из несущих мешок. Я узнал его голос. Это был Лисьяк, ближайший помощник Клаудиуса и человек, выполнявший поручения и пользовавшийся покровительством Генриса Севариуса. Узнал я и другого, испуганно обернувшегося к нам человека. Им оказался Хенрак, тот самый, что предал своих товарищей по ренсоводческой общине.
— Скорее! — крикнул я своим людям, и мы с Турноком, Клинтусом и остальными спрыгнули со стены, служившей нам наблюдательным пунктом, поспешив к берегу канала.
Люди, тащившие мешок, собирались бросить его в воду.
Турнок на мгновение остановился и натянул тетиву своего лука. Стрела пронзила одного человека насквозь, и он растянулся на земле, конвульсивно содрогаясь всем телом.
Остальные поспешно столкнули мешок в воду и тут же бросились назад, к воротам.
Над самой головой у меня просвистела выпущенная из арбалета стрела.
Убегавшие были уже у самых ворот. Однако не все они успели спрятаться за безопасными стенами: еще дважды Турнок натягивал тетиву своего лука, и еще двое спасавшихся бегством остались лежать на земле, у самого портала. Скрыться удалось лишь двоим: Лисьяку и Хенраку.
Я увидел, как по темной поверхности воды к мешку устремились сверкающие серебристой шкурой гибкие тела хищных уртов. Медлить было нельзя.
— Нож! — скомандовал я, и мне дали нож.
— Не надо, капитан! — тревожно воскликнул Турнок.
Я зажал нож в зубах и прыгнул в воду. Когда я подплывал, мешок уже тонул, наполняясь водой. Я подпрыгнул под него, быстро разрезал ножом горловину и нащупал чьи-то связанные веревкой руки. Стрела со свистом вошла в воду у самого моего лица, и вслед за этим раздался пронзительный pванувшегося в сторону смертельно раненого урта. В воде послышался хруст и возня терзаемого хищными зубами тела: урты набросились на раненого собрата.
С ножом в зубах я извлек из мешка связанного по рукам и ногам человека, стараясь держать его голову над поверхностью воды. Изо рта у него торчал кляп, глаза были выпучены.
Это оказался юноша лет шестнадцати-семнадцати. Вместе с ним я доплыл до края канала. Один из моих людей лег на живот и, протянув руки, ухватил парня под мышки.
У меня над головой мелькнула сеть Клинтуса, раздался рассерженный визг отгоняемого урта и затем Клинтус несколько раз ткнул трезубцем в бурлящую вокруг меня черную воду. Вдруг ногу мою словно стальными тисками, утыканными иголками, схватили хищные челюсти. Меня потащило вниз. Я с силой вонзил пальцы в ушные впадины урта и оторвал его голову от своей ноги. Животное рванулось из моих рук, пытаясь вцепиться мне в горло. Я разжал кулак, и, когда оно бросилось на меня, схватил его рукой за шею, сзади, за мощными хищными челюстями. Затем я вытащил зажатый в зубах нож и с остервенением раз десять вонзил его лезвие в извивающееся темно-серое тело.
— Он уже давно мертв! — крикнул мне Клинтус.
Я с омерзением отшвырнул от себя тело мертвого урта, и оно тут же исчезло под водой, раздираемое безжалостными зубами его собратьев.
Рядом со мной на воду упал конец брошенной Клинтусом сети. Я ухватился за нее слабеющими руками. Через минуту меня, дрожащего от холода, захлебывающегося и истекающего кровью, уже вытащили на берег и отвели за окружную стену. Здесь, у разведенного часовыми костра, я снял мокрую одежду и набросил себе на плечи предложенный Турноком плащ. Кто-то протянул мне пагу в кожаной фляге.
Внезапно мне стало смешно.
— Что с вами? — спросил один из моих помощников.
— Радуюсь, что остался жив, — ответил я. Люди вокруг рассмеялись. Турнок дружески хлопнул меня по плечу.
— Мы тоже рады, капитан.
— А что у вас с ногой? — спросил кто-то из стоящих на посту наблюдателей.
— Все в порядке, — отмахнулся я, делая очередной глоток из фляги.
Оказалось, что я могу опираться на раненую ногу; ни одна из длинных рваных ран не была глубокой. Мой врач быстро их залечит.
— Где там наш улов? — поинтересовался я.
— Идите за мной, — улыбнувшись, ответил воин.
Вместе с несколькими из моих людей мы направились к следующему костру, ярдах в пятидесяти от нашего.
Там, завернувшись в длинный воинский плащ, прижавшись спиной к стене, сидел у огня юноша. Он уже был развязан и без кляпа. У него были светлые волосы и голубые глаза.
— Ты кто? — спросил его Турнок. Юноша испуганно опустил голову.
— Как тебя зовут? — допытывался Клинтус. Юноша не отвечал.
— Его бы следовало хорошенько взгреть, — недовольным тоном заметил Турнок.
Юноша поднял голову и окинул нас гордым и сердитым взглядом.
— Ого! — усмехнулся Турнок.
