она еще смеет открывать рот. Который бесполезен.
– Конечно, не для тебя, фейри, – выплюнула она.
Скорпион поднялся, и я встала между ними.
– Хорошо… успокойся. – Я толкнула его в грудь, он выпрямился и впился взглядом в фигуру позади меня. – Скорп, выдохни. – Он молчал, его гнев был направлен на девушку за моим плечом. Я заметила, что он очень устал, и поняла, что Скорпион охранял Ханну, с тех пор как мы прибыли, а это более четырнадцати часов назад. – Ты сидел здесь все это время?
Он скривил губы и пожал плечами.
– Ты не покидал комнату? – И снова он не ответил, но это и не было нужно. Я указала на дверь. – Сделай перерыв. Перекуси что-нибудь. Она ела?
– Она бросила еду мне в лицо, – проворчал он, и его внимание переключилось на пятно на полу. Бульон от картофельного супа. – В следующий раз я засуну ей это в глотку.
– Смелее, мальчик-фейри, – зло бросила Ханна.
– Не искушай меня, блондиночка. – Он шагнул вперед, но наткнулся на меня.
– Иди! – Я указала на дверь. – Прогуляйся. Я справлюсь. – Скорпион посмотрел на меня, потом на Ханну и снова на меня. Он молчал, но я и так все поняла. – Со мной все будет хорошо. Она прикована к трубе, кроме того, на тренировках я всегда надирала ей задницу.
Ханна насмешливо фыркнула.
Он пристально посмотрел на нее, вдохнул, размышляя, а потом опустил голову.
– Я вернусь через десять минут. – Он указал на нее. – Сделаешь хоть что-нибудь, моргнешь не так, и я буду выковыривать твоими костями пищу из своих зубов.
Ханна хмуро проводила его взглядом, Скорпион вышел из комнаты, хлопнув дверью – эхо пронеслось по тихой комнате.
Она с ненавистью посмотрела на меня и сжала челюсть. Выдохнув, я взяла стул и подтянула его ближе.
– Мне казалось, что Скорпиону никто не нравится.
Я села.
– Как и всегда, очередной мужчина, тоскующий и ожидающий тебя, неважно, фейри или человек, – резко сказала она со злобой в голосе.
– И что это значит?
– Вот не надо. – Она сердито посмотрела на меня. – Будто ты не замечала. Хотя зная тебя, так оно и есть. – Она покачала головой. – Каждый парень, который был рядом, тянулся к тебе как загипнотизированный.
Это слово кольнуло меня в затылок, словно игла. Тянулся. Так все говорили, словно у них не было выбора.
– Каждый парень в нашей группе был в тебя влюблен. Про Арона ты знаешь, верно? Бакос обожал тебя. Кейден боготворил. Принцы, лорды, дворяне. У фейри, видимо, тоже нет защиты от тебя… даже Иштван спускал тебе многое с рук.
– Иштван? – Из меня вырвался булькающий смех. – Он желает моей смерти.
– Боже, ты и правда не замечала. – Ханна с недоумением уставилась на меня. – Знаешь, что меня бесит? Тебя было бы легко ненавидеть, но я не могу. Я считала тебя другом. Я доверяла тебе.
– Я твой друг.
– Нет, – безэмоционально ответила она, прижавшись спиной к стене. – Это не так. Ты сделала свой выбор. Предпочла нам фейри! – Она повысила голос, на глазах выступили слезы. – Предала друзей, семью. Кейдена. Тем вечером ты отвернулась от нас. Убила Элека!
– Я. … я не убивала его.
На самом деле он умер из-за меня в том переулке.
– Ты позволила промыть себе мозги. Уничтожить все, во что ты верила и чем жила. – Ханна покачала головой. – Я… я не понимаю.
– Нет, ты не знаешь. – Я потерла лицо, внутри всколыхнулось разочарование. – Когда я оказалась за стенами штаба вооруженных сил людей, сражалась за свою жизнь в Халалхазе, я осознала, что это во дворце нам промывали мозги. Мир за воротами совсем другой, и вас не готовят к реальности. Фейри не такие, как нам их расписывали.
– Ух ты, ты действительно выпила кул-эйд [21], да? – Она с отвращением скривила губы. – Я считала тебя сильной.
Что бы я ни сказала, это прозвучало бы как какое-то оправдание, написанная по сценарию фраза. Чем больше что-то отрицаешь, тем менее правдиво это выглядит.
– Я не стану убеждать тебя словами. – Я поднялась. – Надеюсь, время откроет тебе глаза и изменит твое мнение.
– С таким же успехом тебе следует меня просто убить, потому что я никогда не выберу фейри. Никогда!
– Ты ошибаешься, Ханна. – Я сжала губы и направилась к двери. – Ты правда ошибаешься.
«От твоих убеждений зависит твоя жизнь».
Покинув комнату, я успела сделать несколько шагов по коридору и внезапно оказалась не в подземной базе армии Саркиса. Я оказалась в комнате. Я очень хорошо знала это место… запах секса и тел окутал меня. Тускло мерцали лампочки, пряча убогость обветшалой спальни публичного дома.
Уорик стояла у окна спиной ко мне.
– Ты играешь с огнем. Ничего хорошего из этого не выйдет. – Я повернула голову к двери, услышав голос Китти. Она была все так же сдержанна и элегантна, в золотом платье с разрезом до бедра и туфлями на каблуках в тон платью. Локоны элегантно уложены, а губы накрашены ярко-красной помадой.
– Думаешь, я, черт возьми, этого не знаю? – прорычал он и вцепился пальцами в подоконник – я услышала треск дерева.
– Мы прожили много жизней, брат… я никогда не видела тебя таким. Она изменила тебя.
Мышцы на спине Фаркаса напряглись, он сдавленно зарычал.
– Что ты вообще здесь делаешь? – Китти разочарованно покачала головой. – Возвращайся.
Уорик напрягся, я знала, что он почувствовал меня – он резко повернул голову и впился в меня пронзительным взглядом.
Ярость колыхала в нем, он слегка покачал головой.
– Я должен был подумать о том, что ты все равно меня найдешь, как бы сильно я тебя ни блокировал.
Китти огляделась и нахмурилась, не понимая, что эти слова адресованы мне.
Я молчала, ощущая его негодование и гнев. Было что-то еще, но Уорик не позволял мне дотянуться до этого.
Он посмотрел на Китти.
– Знаешь? Я передумал. Пусть Нерисса приходит с друзьями… и захватит с собой англичанку.
– Рози? – спросила Китти.
– Да.
Он встретился со мной взглядом.
Меня словно ударили в грудь ножом – боль пронзила меня, не позволяя сдвинуться с места, казалось, мое сердце разлетелось на куски.
– Уорик… – В тоне Китти звучало предостережение.
– Я ведь плачу, да? – прорычал он.
– Ты дурак, – бросила она ему и захлопнула за собой дверь.
Уорик молчал и смотрел на меня, стиснув зубы.
– Пошел ты к черту, – едва смогла выдавить я из себя, – можешь не возвращаться.
Оборвав связь, я подняла все свои внутренние барьеры, заблокировав его.
Я тяжело дышала, прислонившись к холодной стене. Борясь с желанием расплакаться, я прикусила губу до крови.
