Меня познакомили с ведьмой, которая будет помогать обучать Пайка в течение шестидесяти часов, назначенных советом. Но надеюсь, что впереди меня ждет еще много часов, недель и лет.
Для меня это совсем не наказание. Вовсе нет.
Я иду через лес к сараю, где мама обычно занимается ветеринарными делами. Дэн должен привезти сегодня раненую лису. Пока мама будет осматривать ее, я обучу Пайка, как магией успокаивать животных. Его магия тянется больше к людям, но ему нравятся наши уроки с животными. Ему приходится отбрасывать свои знания и заново учиться, сплетая науку и магию.
Общение с животными для ведьм и колдунов настоящий дар, и Пайк никогда не принимает его как нечто данное, даже когда расстроен или чувствует вину за то, что радуется магии, которая все еще связана для него со смертью брата.
Я дезинфицирую большой металлический стол и мамины инструменты, а потом раскладываю их. Дверь распахивается, и в сарай на костылях входит Пайк.
– Для чего все это? – спрашивает он, осматривая инструменты.
– Для раненой лисы. Дэн привезет ее через пару часов. Заодно покажу тебя, как успокоить животное магией.
– Обожаю лис. Надеюсь, рана неопасная.
– Дэн сказал, что все серьезно.
Я достаю из настенных шкафчиков перчатки, марлю, шприцы и кладу их у стола. Никогда не знаешь, что тебе понадобится, но некоторые инструменты мы используем почти всегда.
Случайно коснувшись холодного стола, я вздрагиваю и прижимаю руку к животу.
– Ты как? – спрашивает Пайк, обеспокоенно глядя на меня.
Прошло уже полтора месяца, но он всегда спрашивает, как я, если что-то не так.
– Хорошо. – Я касаюсь его руки. – Просто немного болит.
– Научи, как облегчить боль, – просит он уже не в первый раз.
– Научу, но чуть позже. Такая магия сложновата. К тому же, – кладу руку ему на грудь, – мне помогает не только магия.
– Да ну? – Пайк отставляет костыли и опирается на стол. – А что еще?
Я обнимаю его за шею, играя с его волосами.
– Давай покажу.
Он слегка улыбается и поправляет мне выбившуюся прядь, не отрывая от меня взгляда.
– Покажи.
Приподнявшись, закрываю глаза и целую его. Я не прижимаюсь к нему из-за ожогов, но мне хочется крепко обнять его и ощутить всем телом.
Пайк берет мое лицо в руки, чтобы не задеть ожоги, и я чувствую себя бесценной. Словно я сокровище, которое он нашел в горах и привез с собой.
Я приоткрываю рот, наслаждаясь тем, как у Пайка перехватывает дыхание, как он гладит мне волосы и касается лишь шеи, чтобы не задеть ожоги.
Я провожу пальцами по его шее, плечам, спускаюсь к груди и животу. Пайк напрягается. Я кладу руки на его бедра и медленно целую его, а потом с неохотой отстраняюсь.
– Как же я хочу быть ближе к тебе.
Он улыбается.
– Было бы неплохо. Но мне и так нравится.
– Пока сойдет.
Я сжимаю ему руку и отхожу. Кажется, все нужное для мамы я подготовила.
Пайк ловит меня за руку и поворачивает к себе.
– Мне всего хватает, – серьезно говорит он. – Мне хватает тебя.
Я покашливаю и опускаю взгляд. Мне неловко из-за того, что хочется плакать. Что его слова западают мне в душу, словно я ждала их всю жизнь.
– Ты так говоришь, потому что я убираю за тебя вольер с ленивцами. – Недоверчиво гляжу на него. – И я не верю, что гипс мешает тебе это делать.
– Как жестоко и несправедливо. Даже если мне придется чистить вольер каждый день до конца жизни, мои чувства не изменятся.
– Да, конечно.
– Конечно, – со всей серьезностью говорит Пайк. Он замолкает, и на его губах играет легкая усмешка. – Не верится, что ты прокляла меня. Я ведь само обаяние.
– Всего один раз, – фыркаю я.
Я рада, что Пайк теперь шутит об этом, наслаждается магией и принимает ее, но в глубине души меня все равно терзает чувство вины.
Он не выбирал быть магом, и я всегда буду чувствовать себя виноватой. Но его непринужденные шутки и смех помогают мне немного успокоиться и не так часто думать о своем поступке.
Когда он охает от удивления и благоговения, используя магию, мне кажется, что однажды я все же смогу простить себя и поделиться магией, которую обожаю больше всего на свете, с Пайком, который стал мне так дорог.
– Мне нужно еще кое-что сделать, пока не приехал Дэн. Если тебе надо отдохнуть, посиди здесь. Я скоро вернусь.
Ставлю раскладной стул, и Пайк смотрит на меня с благодарностью.
Я выхожу из сарая и иду к служебному домику, но внутренний голос говорит свернуть на лесную тропу. Утренний туман рассеялся и показались верхушки деревьев, неподвижно смотрящие в хмурое небо.
Воздух морозный и свежий, словно после дождя. Я никогда не думала, что можно найти родственную душу не в человеке, а в месте, но именно здесь и обрела ее.
Через пару недель прилетает Эми. Она проведет у нас лето, поможет в заповеднике и немного отвлечется от Небраски. Морской воздух исцеляет и замедляет течение жизни. Надеюсь, Эми станет здесь лучше. Надеюсь, она исцелится. Я уже знаю, что показать ей, где нам погулять, на какие пляжи сходить, хотя уверена, что заповедник ей понравится больше всего.
Я иду в лес, где уже не слышно ни посетителей, ни животных заповедника, ни автомобилей. Впереди пробегает белка. Поднимается ветер, донося соленый воздух с моря, и я немного ежусь от холода.
Вдалеке раздается гудок – Дэн приехал.
Я спешу к сараю. Прячу руки в карманы и опускаю голову, чтобы не споткнуться о камни или корни. Я уже выхожу из леса, когда внезапно раздается звук. Сначала не обращаю на него внимание. В лесу много разных животных. Но есть в этом звуке что-то знакомое, и я медленно поворачиваюсь.
Я возвращаюсь к тропе и замираю, прислушиваясь. Ничего. Ни звуков, ни шелеста. Покачав головой, иду обратно. И вдруг снова.
Долгое уханье.
Тишина.
Два коротких уханья.
Снова тишина.
И последнее уханье.
Как будто ухает моя северная пятнистая сова. Я бегу в лес, оглядывая деревья и дупла. Но совы здесь нет, такого не может быть. Глупо на это надеяться.
А потом вспоминаю мамину историю о ведьме, которая наложила на сову проклятье, чтобы та уничтожила дом мужчины, убившего ее мужа. Легенда гласит, что даже спустя столетия птица до сих пор летает в округе, на веки привязанная к месту проклятья.
– Макгаффин? – спрашиваю я.
Порыв ветра проносится перед моим лицом и треплет волосы. Я от души смеюсь, и на
