особенного?
Ты не хочешь этого знать.
Если он так и будет молчать… Я распахнула некогда белую рубашку на его груди. Леша опасливо следил за моими движениями. Красная кожа на груди натянулась. Прикасаться к ней не хотелось.
– Что ты знаешь о Тёме?
– Вот это я понимаю серьезный подход! Сначала все узнать про парня и только потом идти на свидание.
– А про свидание откуда? – Поборов брезгливость, я все-таки положила руку прямо поверх ожога – кожа на ощупь была сухая, как наждачка. Леша резко выдохнул. – Он сам тебе сказал?
– Нет, – быстро ответил он, и сердце под моими пальцами пропустило удар. И тут же забилось чаще.
– Или ты читаешь его сообщения? – Я чуть надавила на рану.
– Да ничего я не знаю! Просто так сказал, ясно? Он не из тех парней, кто долго думает, прежде чем пригласить девушку на свидание. А ты ему понравилась. Вот и все!
– Мне показалось, он застенчивый.
Леша недобро хмыкнул.
– Про него многим кажется не то, что есть на самом деле.
– А что есть на самом деле?
Он замолчал. Ладно. Может, я действительно смогу разорвать его связь с Юлей? Надеюсь, это хотя бы не так больно, как ее ожоги. Я вспомнила о Ледяном озере. Кроме жертв, на его глубине жила сила Зимы, и сейчас она лилась прямо из-под моих пальцев внутрь его измученного тела.
Леша попытался отодвинуться, но за его спиной была стена.
– Если ты убьешь меня, тем более ничего не узнаешь, – предупредил он.
– Я не убью тебя, – отозвалась я. – Но сделаю так, что ты больше ничего в своей жизни не почувствуешь. Ни печали, ни радости, ни любви. И твоя связь с Юлей угаснет сама собой…
– Ладно, ладно, я скажу!
Какой он доверчивый. Я приподняла пальцы над его кожей, но оставила прижатой ладонь.
– Говори.
– Если скажу, ты оставишь меня в покое?
– Попробуй.
– Он убил Хельгу! – с ненавистью выплюнул Леша. – Да еще сам в этом вчера признался Юле! Типа она должна принять это и продолжать с ним общаться как ни в чем не бывало.
Так, значит, это правда. Мягкий, застенчивый Тёма. Кто бы мог подумать.
– А она что?
– Послала его, конечно!
Значит, после нашей встречи он все-таки вернулся в студию. И зачем-то рассказал Юле правду. Пазл потихоньку складывался. Одно мне оставалось неясно: как же он сладил с Хельгой?
– Как он победил Хельгу? – вслух спросила я.
Леша хмыкнул.
– Не сразу. Он дважды, что ли, пытался, но все время уходил ни с чем. Представляю, как Хельга веселилась. Хотя каждый раз зачем-то отпускала его. Он же сын Осенней Девы. Неприкосновенный… Этого достаточно? Или ты хочешь знать, какого цвета боксеры он предпочитает? – Леша с беспокойством покосился на мою ладонь.
– Как он убил Хельгу?
– Откуда я знаю, меня же там не было! Небось ножами своими! Или дротиками.
Интересно, дротиком можно выбить глаз?
Я вернула пальцы на ожог.
– А вообще он только притворяется безобидным застенчивым мальчиком! – затараторил Леша. – Я же живу с ним, нам Юля квартиру снимает! Знаешь, что у него в комнате? Куча метательных ножей и доска для дартса! Вся дырявая! Я все рассказал, Вера, правда, я больше ничего не знаю!
– Сколько вы знакомы?
Леша вжался в стену фургона.
– Ты страшная женщина, тебе об этом говорили?
– Отвечай.
– Три… три года, что-то около того.
Я прикрыла глаза. Что-то тут было. Прямо перед моим носом. Живут себе в мире четыре великие Девы. У одной из них растет сын, который, видимо, тоже обладает каким-то волшебным даром. Не зря же Хельга хотела его себе… Но он не пожелал ей служить. Тогда она сгубила его пса. Мальчик вырос, затаив обиду. Но как отомстить той, кого называют «Ледяная Смерть»? Что в нем изменилось после двух неудачных попыток?
– Кто-нибудь, кроме тебя и Юли, знает, кто он такой? – спросила я.
Леша мотнул головой.
– Я сам случайно узнал. И никому не говорил.
– Почему?
Молчание.
– Почему? – Я вжала ладонь в истерзанную плоть.
– Ау! – вскрикнул он, но, кажется, больше для вида.
Как будто кто-то здесь его услышит.
На меня повеяло запахом свежескошенной травы. Я почувствовала жар, бегущий по каналам его вен. Словно само лето заставляло его сердце биться – и это было так чуждо и так мне претило, что я, сама того не осознавая, ответила холодом. Он устремился по проторенным теплом дорожкам, свернулся в них уродливыми змейками и застыл.
– Вера… – Кожа вокруг Лешиных глаз натянулась, в них мелькнуло страшное осознание. Сердце последний раз гулко стукнуло о мою ладонь. – Ты как она, – потрясенно шепнул он.
Я отдернула руку, но, кажется, было поздно. Леша обмяк.
Бесконечное мгновение было так тихо, что я слышала, как колотится мое сердце. Потом дверь дрогнула, и внутрь запрыгнул Антон.
– А ну. – Он склонился над Лешей, быстро проверил пульс у него на шее и похлопал по щекам. На меня он не смотрел. – Живой?
Леша что-то невнятно пробормотал в ответ. Я с облегчением откинулась назад, неуклюже приземлившись на пятую точку, глупо повторяя про себя «живой».
Живой.
Антон рывком посадил его.
– Вернуть его Юле?
– Я тебе что, сервиз? – еле ворочая языком, возмутился Леша.
Я почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Кому нужна эта чистая сила, если она способна вынуть из человека душу?..
Я уперлась лбом в колени, борясь с головокружением. И со страшной догадкой, которая поднялась из глубины сознания.
Я судорожно вздохнула. Надо успеть спасти Ваню.
– Вызови ему такси.
– Какое… такси, – с трудом выдохнул Леша. – Вон моя машина… стоит. – Он напоминал человека, который выпил столько, что вот-вот загнется.
Я посмотрела на его распухшие пальцы. Такими руль не удержишь.
– Это Юлина машина, – пояснил Антон.
– Не в машине… дело, – пробормотал Леша и вдруг закашлялся. Дотронулся до груди, но забыл про больную руку и застонал.
Антон ждал. Вид у него был под стать черному небу снаружи – брови сошлись на переносице, у губ проступили жесткие складки.
– Сметана ожила? – спросила я.
Он кивнул. Внутри у меня щелкнул зажим. Получилось. Сметана снова бегает по квартире, ворует землю из горшков и кусочки еды со стола. Но если Антон может оживить кошку тремя каплями живой воды, в то время как у меня не вышло даже с целой бутылочкой…
Я прокашлялась.
– Первое, – заговорила я, следя, чтобы голос звучал ровно. – Ты отвезешь Лешу туда, куда он скажет. Лучше в травмпункт. – Антон открыл рот, но я решительно заговорила дальше: – Второе. Думаю, связь с Юлей я оборвала. – Я обернулась
