Спокойствие изменило даже обычно невозмутимому посланцу Крома; перехватив поудобнее боевой топор, он бросился к неподвижно застывшей Старухе, однако Гуаньлинь успела удержать его.
- Нет! - прокричала она, и голос ее едва можно было расслышать в нарастающем со всех сторон подземном реве. - Еще не время! Сражайтесь!
Никто не понял, для чего она это сделала - однако все повиновались беспрекословно. Армада хлопающих крыльями крысоголовых демонов встретила на своем пути заслон из поднятых клинков; Раина первой метнула один из своих кинжалов, и серая тварь, судорожно дергая крыльями, покатилась по камням, ломая кости. Из середины лба ее торчала рукоять глубоко вонзившегося клинка.
Конн отчаянно подпрыгнул вверх, вцепился в лапу снижающегося демона и прежде, чем тот успел дотянуться до него когтями, несколько раз ударил ножом в самое сердце. Боевой топор посланца Крома снес голову еще одной твари; не знали отдыха и клинки остальных воительниц, однако очень скоро выяснилось, что способностью отнимать жизнь у серых демонов обладал только меч Конана. Остальные твари, даже получив страшные раны, продолжали бросаться на окруженную со всех сторон кучку дерзких возмутителей спокойствия. Невидимая за их бесконечными шеренгами своих слуг Старуха продолжала что-то торжествующе вопить.
- Гуаньлинь! - не оборачиваясь, крикнул Конан. - Если ты пришла, чтобы попререкаться с этой старой каргой, то, клянусь Кромом, ты выбрала не самый подходящий момент!
Хотя киммериец и его спутники уже окружили себя целым валом из трепещущих тел серых демонов, натиск бестий не слабел; ничего не страшась, твари лезли прямо на острия клинков, стараясь избегать лишь меча Конана. А вдобавок к демонам, все ближе и ближе подступали волны пылающей лавы, жар становился нестерпимым. Ряды атакующих демонов прошила голубая молния; она не причинила им вреда, зато выжгла на добрый фут в глубину камень подле киммерийца.
Гуаньлинь стояла, скрестив на груди идеально очерченные маленькие руки и смежив веки. Она стояла, словно вокруг и не шел смертельный бой, не сверкала сталь и не наползали валы огня. Она как будто ждала чего-то, что повернуло бы ход событий в совершенно иную сторону...
И дождалась.
- Превеликий престол! - Где-то совсем рядом раздался яростный вопль, перекрывший даже боевой клич Конана. Одна из плит возле самых ног киммерийца отвалилась в сторону, и в проеме подземного хода появилось перекошенное бешенством лицо горбуна Зертрикса.
- Ты! - заорал он, поворачиваясь к совершенно спокойно взглянувшей на него Гуаньлинь. - Ты специально подстроила все это, чтобы я примчался выручать вас из лап Старухи!
- Разумеется, - невозмутимо кивнула Гуаньлинь. - И ты вытащишь нас отсюда, иначе, клянусь породившей меня, я отдам себя этому пламени!
Зертрикс пошатнулся, его полубезумные глаза чуть не вылезли на лоб.
- Ты не сделаешь этого, - прохрипел он, не сводя с Гуаньлинь оторопевшего взора. - Не сделаешь... не сделаешь... Разве ты не можешь справиться сама? Ведь Старуха - твоя мать!
- Именно поэтому у нее есть очень много причин желать, чтобы я очутилась в этом костре, - Гуаньлинь кивнула на приближающиеся языки раскаленной добела лавы. - Но оставим это! Ни доблестные воители из рода Смертных, ни посланец сурового Крома, ни даже я, дитя Великих Сил, не в состоянии разъять сомкнувшееся вокруг нас огненное кольцо. Если ты можешь, сделай это.
- Почему это я должен? - облизывая губы, нервно переспросил Зертрикс. Ты что, хочешь предложить мне сделку?.. - На лице горбуна появилась кривая усмешка, в глазах мелькнул огонек злого торжества. - Ну, это еще можно было бы обсудить...
Все это время Конан вполуха прислушивался к их странному разговору, не переставая отражать постоянные наскоки демонов и по мере сил помогая остальным.
Лава, судя по всему, обжигала и демонов; правда, Конан не понимал, зачем было бросать против его отряда этих бестий, если, по замыслу Старухи, один только огненный вал способен был обратить в пепел киммерийца со всеми его спутниками. Однако, так или иначе, бой не затихал.
- Нет, - спокойно покачала головой Гуаньлинь. - Я не заключаю сделок. Ты просто исполнишь то, что я тебе говорю.
- Но, моя милая...
- Я тебе не милая, - последовал спокойный ответ. - Я увела бы этих смелых людей через небо, если б не демоны... так что веди через землю, Зертрикс.
Горбун затрясся, словно в падучей; казалось, его глаза испускают огонь. Все его тело пришло в движение, нос съехал куда-то набок, щеки то отвисали, то вновь натягивались, руки изламывало так, что, казалось, сейчас лопнут суставы...
- У тебя осталось очень мало времени, Зертрикс, - с царственной надменностью проговорила Гуаньлинь.
- У горбуна вырвался пронзительный, рвущий слух вопль. В этом крике смешалось все, и тоска, и ненависть, и сломленная гордыня... Он обхватил голову руками и, судорожно дернувшись, исчез в раскрывшемся проходе. Конан и остальные не успели пошевелить и пальцем, как земля ушла у них из-под ног и со всех сторон навалилась всепоглощающая, непроглядная чернота безбрежного мрака.
Вслед им летел разъяренный, полный неистовой злобы гнусавый вопль Старухи.
Когда коловращение миров утихло и тьма отступила, оказалось, что отряд в полном составе стоит на вполне обычной сельской дороге, петляющей между знакомых рядов апельсиновых деревьев. Они вернулись в Пуантен; над истерзанной землей постепенно разгоралось новое утро. Удивительная ночь кончилась.
- Здесь нам придется расстаться, Конан-киммериец, - чуть печально проговорила Гуаньлинь, касаясь его локтя кончиками пальцев. Все пятеро воительниц, словно и не она только что спасла их всех, ревниво воззрились на нее. - Мне пора возвращаться. Моя мать не забудет о случившемся, о том, что я увела у нее из-под носа пятерых украденных дев... Она хитра и мстительна, мне надлежит приготовиться к отпору. Я возвращаюсь в Розовый Дворец.
- Но почему ты помогла нам? - вдруг спросил посланец Крома.
- Разве ты забыл? Я поклялась сделать все, чтобы уберечь вас от гибельного пути, на который толкает этот горбун!
- Но что даст тебе эта клятва? - продолжал недоумевать посланец Крома. Конан не понимал, какая муха укусила его спутника и зачем ему потребовалось задавать эти нелепые вопросы.
- Если бы ты отказалась от нас, Зертрикс, быть может, оставил бы тебя в покое, - пристально глядя на Гуаньлинь, произнес посланец. - Ты - я провижу - накрепко связала свою судьбу с нашей. Победим мы или падем - это самым прямым образом скажется и на тебе. Не лучше ли отступить?..
