Скала с приличный небоскреб. По две, по три, иногда по четыре, гарпии начали снижаться к скале. Твари спускались к небольшому выступу, выходящему из заостренной вершины, в которой имелось неровное отверстие высотой в человеческий рост. Видимо, это туннель, ведущий вглубь пещеры, что скрыта внутри скалы.
Когда треть крылатых тварей исчезли в темном проходе, настал черед той пары, которая держала корягу с Русланом. Гарпии камнем спустились вниз, наполовину сложив перепончатые крылья, поросшие редким серовато-коричневым мехом.
С пленником не церемонились. В метре до приземления, одна из гарпий упустила конец коряги. Высота, с которой упал Руслан, не была внушительной, но падение получилось чувствительным. Запекло в правом боку, на который упал: острые камешки разорвали рубаху — куда подевалась кольчуга? — и больно, точно теркой, прошлись по коже.
Руслан не смог сдержать непроизвольного стона. Его резко развернули, к Березину склонилась морда нелюди. Изо рта-пасти сорвались нечленораздельные звуки вперемешку со зловонным дыханием.
Инопланетник постарался придать лицу безразличное выражение. Гарпия встряхнула пленника. Да так, что разболелась голова. Вернее она уже болела, но боль усилилась. Губы гарпии осклабились в пародии на злую усмешку. Стало еще гаже. Гарпия загоготала, харкнула в лицо связанного и, выпрямившись, снова прорычала.
На сей раз отчетливо:
— Очнулся, росмалец?
К Березину наклонилась морда второй дьяволицы:
— Понимаешь нас?
— Он понимает нас, сестра.
Увесистый удар пяткой по голове опять вышиб сознание.
Руслан пошевелил рукой. Боль в теле ныла как после избиения; впрочем так и есть. Инопланетник лихорадочно попытался нащупать талисман Лле и облегченно вздохнул. Тот был на месте. Но все так же спит!
Послышались приближающиеся шаги.
Против ожидания это были не гарпии, а люди. Взлохмаченные, взъерошенные, с кровоподтеками и ссадинами, но люди. У некоторых грязными тряпками были перевязаны раны.
— Оклемался, — речь звучала росмальская, но с едва уловимыми различиями в говоре. — Чьих будешь?
— Погоди, батько, может он из барских?
Инопланетник приподнялся на локтях:
— Мое имя Руслан. Я воевода из Коростеня.
— Вона как! — присвистнул черноусый, крепко слепленный мужик, первым заговоривший с Березиным. Однако подобострастности в его облике не появилось. — Воевода, говоришь? Ладно, не верить тебе не будем, воевода так воевода. А мы казачки со станицы Шамеевской, что из Дальнезаставного круга.
Пока казак говорил, Руслан сел. Хотя боль не утихла и голова как чумная, но силы потихоньку возвращались.
— А я ихнев атаман, — закончил казак после того, как перечислил всех по имени и назвался сам. Одно ухо у него было разодрано. До недавнего времени в нем висела золотая серьга с двумя жемчужинами.
— Небось, пить хочется, — участливо поинтересовался пожилой сухонький казак.
— Да, — ответил Руслан. В горле и впрямь пересохло.
— Терпи. Поить тут не собираются.
Березин посмотрел в сторону, куда погрозил кулаком атаман и откуда несло отголосками буйной оргии.
В центре гротескной пещеры навалена груда булыжников и щебня. На её пик взгромоздилась дряблая от прожитых лет, а может и веков, гарпия. Судя по тому, как понукала других, она здесь за главную.
Вокруг импровизированного помоста плясали, пили и ели около сотни крылатых нелюдей. По всей пещере разбросаны густо чадящие костры, на которых зажаривались куски мяса. Березин почувствовал, что сейчас его выворотит наизнанку. Инопланетник отчетливо разглядел на вертеле дальнего костра человеческую ногу. К извивающимся и переплетающимся теням на освещенных кострами стенах примешивался дикий визг, вопли и хохот.
Происходящее словно взято из картины какого-нибудь сумасшедшего художника, который перенес на полотно сцену из адских чертогов.
— Троих из нас выдернули, — сквозь стиснутые зубы сказал атаман, — посрывали одежды, а потом замучили до смерти. Теперь жрут.
— Благодари богиню, воевода, что так долго провалялся беспамятстве, — подошел высокий казак с рыжей щетиной. — Их крики были страшны. Вспомню, аж передергивает.
Казак не досказал, что такая же участь суждена им всем. И так ясно. Казаки разбрелись. Кто предпочел замкнуться в одиночестве, кто негромко переговаривался. Все старались не замечать дьявольского пира.
Руслан огляделся. Их темницей служило перегороженное толстой деревянной решеткой с железными скобами углубление в скале примерно на семь метров и столько же в ширину. Железо на решетке, перехватывающее перекрестия, было ржавым, но еще достаточно крепким. Под ногами голый камень и песок.
Усталость снова начала брать верх над измочаленным Русланом. Укладываясь, Руслан заметил, что его пристально разглядывает какой-то молодой казак.
Будь сила шляхетского духа хоть на столечко меньше, Владслав неминуемо впал бы в отчаянье. До Орешка, где принц собирался найти способ встретиться с Межимиром или росмальской царевной, оставалось всего два конных перехода, как незадолго до рассвета налетели гарпии. Сотня заспанных казаков, не успевшая оправится от неожиданности, не смогла по должному отбиться, и гарпии повыхватывали дюжину из них. В их числе оказался и багарский принц.
День, прошедший в томлении у крылатой нелюди, Владслав потратил на писк пути к спасению. В пустую. Уныние начинало одолевать принца.
Когда к ним бросили еще одного пленника, который позже назвался коростеньским воеводой, в душе Владслава затеплился слабый лучик надежды. Впервые за сколько времени ветреная удача соизволила улыбнуться багарцу. Ведь, несмотря ни на что, хотелось верить, что выберутся от гарпий, а там через коростеньского воеводу и до росмальских предводителей будет легче добраться.
Но сначала отсюда надо сбежать!
Толчок в бок разбудил Руслана.
— Пан воевода, проснитесь, — Владслав прикусил язык. Оговорился. На его счастье, сказал тихо, и никто не услышал.
В нишу с пленниками вошли, покачивая своими косами, пять гарпий.
— Тот… Кто был связан… последний… Где он? — рык нелюди понимался с большим трудом.
Некоторые пленники выразительно посмотрели на Березина, некоторые стыдливо прятали глаза.
— Я здесь, — поднявшись, сказал Руслан.
— Иди.
Руслан повиновался.
Неужели это конец? Перед мысленным взором инопланетника крутилась человеческая нога, насаженная на вертел. Березин вышел наружу. Гарпии нарочито крутанули лезвиями кос и тоже покинули место заточения, захлопнув решетку.
