В центре платформы расположились верховная жрица Лхосия, трое других жрецов и возвышавшийся над ними князь Волант. Жрецы сформировали кружок вокруг князя, подняв вверх руки со сложенными ладонями, сам Волант стоял между ними на коленях. Зрелище была такое, будто он держал в руках готовую вот-вот взорваться звезду. Тысячи белых мотыльков трепетали вокруг его рук, образовав колышущийся клубок сверкающих крыльев.
Готрек открыл рот, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, зазвучал голос князя Воланта, вырвавшись из света. Его слова были хриплыми от боли, но всё ещё полными уверенности и гордости.
— Во смерти, мы воспаряем, избавленные от жизни и преданные земле. Из могил свирепоруких пращуров, иссечённых и обугленных, онемевших и могучих, мы приносим веру, мы приносим надежду, мы приносим бессмертие.
Маленет захотела объявить об их приходе, но воздух был таким густым от творившегося волшебства, что она не посмела заговорить, опасаясь одним неосторожным словом вызвать какое-нибудь катастрофическое преобразование.
Лхосия повторила призыв Воланта, а затем вновь заговорил Рассветный князь. Теперь его голос стал более звучным и низким, эхом отдаваясь в тенях
— Во смерти, мы воспаряем, избавленные от жизни и преданные земле. Из могил свирепоруких пращуров, иссечённых и обугленных, онемевших и могучих, мы приносим сокровища. Мы приносим подарки. Мы приносим подношения в самую глубокую тьму.
На этот раз за словами последовал драматический эффект. Коконы в стенах запульсировали, а затем потемнели. На верхних ступеньках стояла пара небольших жаровен, и если бы не их свет, то вся платформа погрузилась бы во тьму.
— Это не те слова, — заговорила Лхосия, разрывая круг и отступая от князя. — Что ты делаешь?
Когда Лхосия ослабила хватку, некоторые мотыльки освободились, разлетевшись по платформе или поднявшись к самому шпилю.
Волант с мрачным лицом посмотрел вверх, сквозь облака кружащихся насекомых.
Тридцать первая глава. Камень Савана
На князе не было шлема, так что, когда он повернулся к Готреку, все смогли увидеть лёгкую улыбку на его лице.
— Ты сделал это, — заговорил он, проигнорировав сбитых с толку, ошеломлённо смотревших на него жрецов, и подошёл к Готреку. — Я надеялся, что ты это сделаешь, хотя шансы и были невелики. Ты уникальное создание, Готрек Гурниссон. Редкая находка.
Лхосия рассматривала потемневшие коконы на стенах, с каждым мгновением выглядя всё более и более возмущённой.
— Что вы делаете, Рассветный князь? Почему вы изменили обряд?
— Ты надеялся, что я это сделаю? — спросил Готрек. — О чём ты вообще?
Волант смотрел на дуардина пустыми безжизненными глазами. Выглядел он так, словно был одурманен.
— Ты смотришь на богов с презрением, которого они заслуживают, — он обвёл рукой всех присутствующих на платформе. — Когда ты сказал, что пришёл, чтобы обрушить свою ярость на Нагаша, это заставило моё сердце петь, Готрек. Мы с тобой похожи, и ты проделал огромную работу, приведя сюда эти души, — он указал на маленький клочок тьмы, висящий среди коконов. — Я бы никогда не справился с этим без тебя.
Лхосия и другие жрецы удивлённо уставились на князя, когда тот продолжил.
— Это подношение гарантирует будущее эребидов.
Готрек покачал головой.
— Подношение?
Волант печально посмотрел на Лхосию.
— Все эти века мы скрывали наших предков. Но теперь мы уничтожены. Повелитель нежити обрёл силу, что превосходит всё, что он когда-либо имел ранее. Мы больше не можем цепляться за наши молитвы и надеяться, что прилив просто обойдёт нас стороной.
— Что ты наделал? — тихо спросила Лхосия.
— Я собрал сотни божественных душ, — ответил Волант, глядя на тёмное пятно в центре роя мотыльков. — Душ, что ускользали от Нагаша на протяжении веков.
Лорд Аурун впился взглядом в Воланта, с такой яростью сжав косу, что его руки задрожали.
Маленет перевела взгляд на то место, где князь стоял на коленях, и вгляделась в мерцающий пурпурный шар из мотыльков. Это был драгоценный камень, огранённый и тёмный.
— Ты имеешь в виду, что камень Савана сохранит непогребённых? — спросила Лхосия.
Князь Волант покачал головой, внезапно став выглядеть очень уставшим. Он пошёл по помосту, массируя кожу на голове, искажая вившиеся по ней татуировки.
— Ничто не сохраняет жизни, кроме силы. Сейчас я это понимаю. Долгое время я думал, что существует иной путь, но теперь вижу, что единственный способ получить свободу от богов — купить её. Молитвы, обряды, поклонение предкам — всё это бессмысленно. Но жертвы приятны любому богу. И благодаря этому дуардину, камень Савана захватил в себя больше душ, чем я мог надеяться. И теперь он отправит их к Нагашу.
— Нагашу? — выдохнула Лхосия, бросив взгляд на Ауруна, краска схлынула с её лица.
— Схватить его! — закричал Аурун, указывая косой на колдуна. — Он предатель!
Аурун и рыцари Могильной стражи подняли косы и бросились на Воланта. Однако тот лишь опечаленно покачал головой, и, не успели верные воины добраться до него, взмахнул своей косой, поразив нападавших, разрезая броню и расшвыривая рыцарей по платформе.
Воины пошатнулись и упали, сжимая кровоточащие раны, кровь хлестала из рассечённых глоток и грудей, выпавшие из рук косы и щиты со стуком покатились по полу.
Аурун вскочил на ноги и снова бросился в атаку, но князь ударил его древком косы, возвышаясь над воином и нанося ему удар за ударом, пока снова не сбил с ног.
Затем, он окинул взглядом стонущих рыцарей, кивнул и снова развернулся к Готреку.
— Эта башня связана с личной цитаделью Нагаша и теперь я так же связал и камень Савана. У меня есть все души, необходимые для завершения ритуала. Теперь я могу сделать, как обещал, и отправить тебя вместе с ними. Ты сможешь, наконец, встретиться лицом к лицу со своим прошлым.
— Что? — покачал Готрек. — Почему? Зачем ты отправляешь своих предков к Нагашу? После всего, что вы люди, говорили о своих праотцах.
Лик князя помрачнел.
— Морбиум пал! — он пренебрежительно махнул в сторону лорда Ауруна. — Ни у кого здесь не хватает разума увидеть это, но я всё понял ещё несколько недель назад. Несколько месяцев назад. И с тех пор я живу с этим, с осознанием того, что всё, что мы делали на протяжении веков, ни к чему не привело. Зная, что каждый из выдающихся погрузится в Сумерки. Готрек Гурниссон, мне было стыдно! Я не хотел быть тем Рассветным князем, что не смог сохранить его род. Единственный правитель Морбиума, что позволил потерять память! Великий некромант собирался забрать всё! Каждый след нашего прошлого.
— Сперва я подумал, что может получиться найти жертву за пределами Морбиума. Я использовал исповедников, чтобы обыскать княжества в поисках дара, что мог бы пригодиться любому богу, как плата за нашу безопасность. Но это было безнадёжно. Какой отдельный человек смог бы удовлетворить Нагаша? Мне нужно было больше. Только непогребённые могли умиротворить Некроманта. Души, которые столь долго ускользали от него.
— Курин? — рассмеялась Маленет. — Он работал на тебя? — она торжествующе посмотрела на Готрека. — Я говорила тебе, что фокусник в Клемпе был обманщиком. Он отлавливал жертв, чтобы отправить их к Нагашу. Могу поспорить, он был в восторге, когда ты сказал, что хочешь отправиться к нему!
Готрек впился в неё взглядом, но Волант не слышал слов альвийки, слишком сосредоточившись на том, чтобы оправдать свои действия перед Истребителем.
— Как только обряд завершится, — продолжил он, — Нагаш возьмёт на себя управление непогребёнными. Камень Савана отправит каждого из них к нему. Незыблемая крепость утонет в волнах, как и все остальные выдающиеся, а каждая душа отправится к Некроманту. Тогда я стану…
— Слугой Нагаша, — закончил Готрек, скривив губы от отвращения.
— Я никому не служу! — огрызнулся Волант, маска спокойствия наконец сошла с его лица. По всей платформе кое-как поднимались воины Могильной стражи, сжимая свои раны, но князь проигнорировал их.
