въездные кирпичные башни, оштукатуренные и деревянные дома. Постепенно дым застил всё вокруг и, развернувшись, герой углубился в лес.
Он бежал, что было сил. Счет времени он потерял. Раны, нанесенные в битве, были не смертельны, но всё равно давали о себе знать. В состоянии бреда он выбрался на опушку, спустился по небольшому пригорку и оказался перед маленьким хутором. Скромные побеленные мазанки с деревянными желтыми крышами стояли между невысоких холмов, окруженные общей изгородью — столбами с длинными слегами, на которых висели глиняные кувшины. Меж домов гуляли куры, гуси, индюшки и свиньи. За деревней, за холмом стояла ветряная мельница. Бор залетел в первый по ходу дом, схватил со стола крынку молока, осушил залпом, не замечая очумелых хозяев, взял булку хлеба и, откусив, пустился вон из хаты, дальше, за деревню, на север, уже по дороге.
Состояние, в котором он находился напоминало лихорадочное видение, нежели реальность. Через какое-то время он очутился в сказочном мирном лесу. Когда солнце уже село за горизонт, Бор попал в город, где вместо обычных каменных или деревянных домов были срубленные или упавшие здоровенные стволы старых деревьев. На улицах уже почти никого не было, он прошел до самого конца до вторых ворот, попал в, по всей видимости, старый полуразрушенный район этого города и уже из него, через повалившуюся ограду дальше, на север.
Выйдя из леса, в лицо ударил свежий, но холодный ветер. Бор проковылял ещё с полверсты по полевой дороге и упал наземь…
…Разбудили его лающие собаки. Бор сел посередине дороги и разогнал надоедливых псин. Солнце поднималось над горизонтом. Сколько он был без сознания, не известно. Раны удивительным образом затянулись, видимо бездомные собаки зализывали их, пока он валялся без сознания. Он поднялся и пустился дальше по дороге. Путь постепенно менял курс строго на запад. Вскоре показалось небольшое здание, выстроенное то из кирпича, то из камня, то из дерева, на небольшом плоском подъёме. Приблизившись к чудному строению, Бор увидел на углу здания красивые резные часы. За зданием открывался вид на каменную мертвую пустошь. Бор забежал за угол здания, где под навесом стояли лавочки, а на одной из них лежал столетний дед с длиннющей белой бородой.
«Поди помер» — подумал Бор, проходя мимо лавок.
Но тут крепкая рука остановила его. Бор оглянулся старый дед широко раскрыл глаза и проговорил:
— Делай, что должно и будь что будет!
— Отец, не видал здесь эльнов? — в надежде наклонился к нему герой.
— Истина… за углом портал, ушастые ушли туда…все они!
Бор отпрянул от старца и, завернув за угол, не раздумывая, прыгнул в гудящую огненную субстанцию.
Яркий свет.
Бор очутился в уютной, обшитой самшитом, комнате, впереди была распахнута дверь. Он выбежал наружу и оказался на залитой ярким солнечным светом улице. Вдаль уходила идеально прямая перспектива липовых деревьев, за которой, вдоль всей ее длины, прятались одноэтажные деревянные избушки в домовой росписи. Вдали Бор разглядел два убегающих силуэта. Он дернулся за ними, но, как молния в ночи, знакомый женский голос сзади осадил его:
— Не надо, Бор, остановись! Пусть уходят! — позади него, в дверях, из которых он только что выбежал, стояла Эленд.
— У них сакрамент! — выпалил Бор.
— Нет у них никакого сакрамента! — замотала головой эльнийка и улыбнулась.
— Как нет? — округлил глаза ошеломленный герой, — Но я слышал…
— Забудь! Их обманули!
Старик испустил дух.
— Не обращай внимания! — сказала Бору эльнийка, увлекая его вдоль причудливого здания, — кто-то умирает каждую секунду.
— А вдруг он был великим и хорошим человеком, — сказал Бор, глядя на остановившиеся часы.
— Может он и был великим человеком, — кивнула Эленд, — но мы ему уже ничем не поможем, идем скорее! Нам нужно как можно быстрее добраться до Олдоглора!
— Зачем нам туда?
— А разве не там мой муж? — развернулась эльнийка, и Бор чуть не налетел на неё.
— Нет, я оставил его в Волове, у председателя сельсовета! — ответил Бор, — мерзавец Алексей напал на нас ночью в таверне и ранил его! Он отправил меня одного…
— Скорее в Волову! — скомандовала Эленд и побежала к деревянной повозке, запряженной тройкой.
В повозке сидел Элиас Сильверман, он поприветствовал Бора и, усадив его рядом с собой в теплые меха, протянул флягу с горькой. Эленд села напротив и приказала кучеру гнать, что есть мочи.
— Кочерга рассказал мне, что произошло позавчера, — сказал Элиас Бору.
— Позавчера? — удивился Бор, — я думал, я был в Хабли-Эфриме несколько часов назад.
— Видимо, где-то ты проспал целый день, если потерял счет времени, — пожал плечами Элиас, — только про Арыса ты ему ничего не сказал.
— Он был в безопасности, я и не стал объяснять Валерию, что произошло.
— Так, что же случилось в «Теплой»? — спросил Сильверман и, взяв флягу у Бора, сделал большой глоток.
***
Бор слетел с кровати, точнее его стащили. Перед ним на коленях стоял Леангр и зажимал сорванным белым рушником рану в боку. Кровь сочилась так, будто ему вырвали печень.
— Етишь их мать, что случилось? — выдохнул Бор.
— Тише, — зашипел Леангр, — предатель в соседней комнате, он не должен знать, что я жив!
— Что ты говоришь? — прошептал Бор, помогая встать раненому.
— Нам нужно уходить! — шепнул Арыс, и Бор подался к двери, — Нет! Через окно, никто не должен нас увидеть!
Бор как можно тише открыл массивный ставень и как можно бережнее просунул в оконный проем раненого. Благо навес, на котором они оказались, упирался прямо в лес. Еле-еле Арыс сполз по кривому дубу вниз, Бор с легкостью прыгнул на мягкую лесную подстилку.
— Дым идет, нужно вернуться! — метнулся Арыс, но упал в перегнившие листья, — там Ве…
Таверна начинала дымиться изо всех щелей.
— Мы не можем вернуться! Но не волнуйся, все итак уже проснулись, слышишь крики?
— Ладно, скорее, в Волову! — промычал Арыс, он терял последние силы, — вдоль дороги — не ошибешься!
— Я тебя не брошу! — Бор взял его под мышки и потащил в чащу.
— Алексей, козёл! Предатель! — стонал Арыс.
***
— В итоге мы кое-как добрались до Воловы, там я его и оставил, иначе он бы не дотянул до… — Бор допил содержимое фляги.
— Если бы вы доверяли Арысу, а не Алексею, этого бы не случилось! — укорила их Эленд, глядя на Элиаса, видимо, она уже всё знала про ночной разговор в тайном убежище Теней в Цветочном городе. Элиас виновато опустил голову, — я не удивлюсь, если это злополучное письмо было написано Алексеем! Он никогда мне не нравился!
Все замолчали. Элиас извлек
