Стоя спиной к стене, Чирей терпеливо ждал, когда выпустившие пар бунтовщики один за другим выйдут из кабинета. С первой минуты стихийной акции протеста он костерил себя последними словами за неумение смолчать в нужную минуту. Лишь после слов коменданта о дикарях он поменял вектор мыслей с негатива на позитив и в уме поблагодарил того самого беса, что вовремя дернул его за язык. Не сболтни он тогда в зале лишнего, у него не появился бы шанс выторговать себе особые условия. А так – вот он стоит сейчас в кабинете начальника и ждет, когда останется с ним с глазу на глаз. Ей-богу, никогда не знаешь, к каким последствиям приведет случайно брошенное слово.
– Чего тебе? – Зубр бросил недовольный взгляд на подошедшего к нему Чирья.
– Дело есть, командир. Пока ты говорил, я покумекал немного. Думаю, у нас есть шанс победить малой кровью в грядущей войне.
Зубр взглядом показал Чирью на стоящий возле стены гостевой стул. Пока тот ходил за ним, рукавом стер с сиденья отпечатки своих же подошв и сел за стол.
– Что у тебя? – спросил он, когда Чирей поставил стул спинкой к обратной стороне стола и уселся на него, как всадник на коня.
Чирей долго молчал, как будто обдумывал, с чего именно начать. Он заговорил, когда комендант потерял терпение и открыл рот, намереваясь прогнать не оправдавшего надежд визитера.
– До переезда в Киров я почти двадцать лет проработал в Чепецке на химкомбинате.
– И? – Зубр непонимающе развел руками. – Каким боком это может помочь в борьбе с дикарями? Ты там начальником ВОХРА был, что ли?
– Нет, – помотал головой Чирей. – До развала Союза я трудился в секретном цеху по производству тетрафторида урана для атомной промышленности. В мои обязанности входила доставка радиоактивных отходов в специально построенные для них могильники. Я о чем тебе толкую, начальник: вот если б отправить в Чепецк группу сталкеров да притащить с тех могильников гадость, что я в них когда-то возил, мы здесь могли б такого наворотить, мама не горюй.
– «Грязные» бомбы. Ну конечно, как я сразу не сообразил. Дикари разбили стойбище в квадрате между биохимическим заводом и ТЭЦ. Мы находимся примерно в четырех километрах к востоку от них. Учитывая преобладающее направление ветра, у нас есть неплохие шансы испортить им жизнь, а самим сухими выйти из воды. – Зубр помолчал, покусывая нижнюю губу и что-то обдумывая. – Сколько дней тебе надо на подготовку?
Чирей чуть дар речи не потерял. Поход в Кирово-Чепецк за радиоактивными отходами в его планы не входил. Он рассчитывал выторговать себе дополнительную пайку и освобождение от изнурительных занятий взамен на информацию. Не более того. Так он и сказал, особо упирая в конце тирады на возраст:
– Ну какой из меня ходок в мои-то годы? Да мне через пару лет семьдесят стукнет, ежели доживу, а ты хошь в такие дали меня отправить.
– Какие дали, Чирей? Я же не по объездной тебя отправить хочу, а напрямки через Нововятск. К тому же отряд не пешком пойдет, а на машине поедет. У нас и водитель хороший имеется, и транспорт подходящий есть.
– Нет. – Чирей встал со стула. – Не поеду, даже не проси. Карту нарисовать могу, а все остальное давай без меня. Я ведь сталкерам обузой буду. Старый я ужо, как дерьмо мамонта. Смекаешь?
Зубр задумчиво почесал затылок.
– Ладно, бог с тобой. Не хочешь ехать – не надо. Может, и правда, от тебя одни проблемы в дороге будут. А карту ты нарисуй и постарайся сделать ее как можно подробнее, чтобы парни зря время не тратили на поиски.
– Уж за это ты не сумлевайся, начальник, сделаю что смогу. Тока, это, мне бы память дополнительной пайкой подстегнуть и времени свободного поболе, шоб нарисовать как следует.
– Освобождение от занятий и пайку получишь, когда готовую карту принесешь.
Лицо Чирья сморщилось в хитрой улыбке.
– Не-а, начальник, так дело не пойдет. Ты мне сначала бумагу дай с разрешениями на то и другое, а уж потом я тебе труды свои принесу. Сам же говорил: точная карта нужна.
– Хорошо. – Зубр достал из ящика стола два клочка бумаги и карандашом начеркал на них несколько слов. Потом согнул бумажки пополам и протянул их Чирью: – Вот тебе требование на дополнительную пайку, а это освобождение от занятий.
– Пожизненное? – уточнил Чирей, пряча бумажки в карман штанов.
– Ну да, – кивнул Зубр и усмехнулся: – До самой смерти.
Чирей вышел из комендантского кабинета в приподнятом настроении. Еще бы! Ему сегодня подфартило, а ведь все начиналось далеко не так радостно и хорошо.
Первым делом он отправился к заместителю Юргена, тому самому парню, что проводил занятия по общефизической подготовке, и отдал записку Зубра со словами:
– Передай дружкам, пусть боле не ждут меня на тренировках.
Из зала старик направился на кухню, где получил дополнительную порцию сушеных грибов и глубокую жестяную тарелку овсяной каши. Войдя к себе в отсек, согрел воды в миске на электроплитке, залил кипятком грибы и, пока те заваривались, слопал кашу.
Осознание беды пришло к нему, когда он запихал в рот последний студенистый кусок слипшейся в ком овсянки.
– Ну почему я не подумал об этом раньше? – простонал Чирей и так швырнул пустую тарелку на стол, что та отлетела к стене, срикошетила и со звоном брякнулась на пол.
Он действительно работал в Чепецке на химкомбинате, но не в секретном цеху, а простым вахтером. О производстве тетрафторида урана знал по слухам и как-то раз в одной из российских газет, спустя десять лет после развала Союза, прочитал о бесхозных после грабительской приватизации могильниках радиоактивных отходов. Где конкретно находятся эти могильники и что именно туда свозили, Чирей, разумеется, не знал.
Когда в его голову пришла мысль заполучить для себя особые привилегии, он и не предполагал, что все так далеко зайдет. Он вообще не собирался рисовать эту чертову карту. Хотел просто потянуть время, поесть вволю пару-тройку дней, а потом принести коменданту коряво нарисованную схему и сослаться на плохую память. Мол, что вспомнил – нарисовал. Получите – распишитесь, как говорится. А что так мало начеркал, так не его вина. С возрастом много чего подзабылось.
Чирей потянулся к миске с грибами. Съел их, выуживая пальцами из воды, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. А ведь грибочки ему нравились. Всякий раз жевал их медленно, с наслаждением. Растягивал удовольствие, не то что сегодня.
Последний гриб оказался с сюрпризом. Чирей сунул его в рот, сжал челюсти и услышал хруст. Он выплюнул серо-зеленую шляпку на ладонь и увидел рядом с отпечатками его зубов расколотую пополам пластмассовую пуговку. Похоже, та оторвалась от рубашки одной из работниц фермы, когда женщина собирала свежий урожай, или попала на гриб в сушильном цехе.
Неожиданная находка подтолкнула Чирья к мысли о побеге. Он подумал, раз его жизнь сегодня тоже раскололась пополам, как эта треклятая пуговица, значит, пришла пора искать счастья в другом месте.
Чирей решил просить убежища у соседей. По рельсам дойти до заводов – как нечего делать. Ну а там он постарается уболтать руководство того или иного бомбаря принять его в свои ряды. Благо есть что рассказать о планах Зубра, да и место, где встали лагерем дикари, он знает. Как ни крути, а такие знания дорогого стоят.
Умиротворенный принятым решением, Чирей взял потрепанную книгу со стола. Вырвал страницу с названием и на обратной стороне стал рисовать карандашом карту, время от времени смачивая грифель слюной.
Глава 20
Остров сокровищ
Следующие три часа Чирей провел как на иголках. Днем он не решился на побег, полагая, что часовые в два счета разгадают его замысел и если не пристрелят насмерть, то, как пить дать, ранят в спину. Ночью выходить из убежища было строжайше запрещено, а вот вечер подходил для его целей лучше всего. В ранних сумерках Черных легко мог слиться с падающими от построек тенями и незаметно добраться до связывающей крупные городские заводы железнодорожной ветки.
