него, Айвор! Убей колдуна! — Утхал с трудом отбивался от наседающей толпы тварей.
Лучник послал ещё одну стрелу поверх голов нападающих и на этот раз попал. Вернее, попал бы, если бы заклинатель не среагировал. Он с нечеловеческой быстротой выбросил руку ладонью вперёд, словно пытаясь отразить летящую в его сторону смерть. И это сработало. Сверкнула фиолетовая молния, и стрела пеплом осыпалась на пол.
Пение прервалось. Колдун сложил пальцы в затейливую фигуру и скороговоркой выкрикнул фразу на странном наречии. В воздухе материализовался потрескивающий разрядами сгусток фиолетовой энергии и со скоростью пушечного ядра устремился к Айвору. Следопыт попытался среагировать, но не успел. Колдовской снаряд поразил его точно в грудь. Айвор пролетел несколько метров, врезался в стену залы с неприятным хрустом, после чего упал на пол и больше не шевелился.
С воплем ярости Утхал бросился на заклинателя, прорываясь через толпу тварей. Колдун с выражением превосходства на лице медленно вытянул руку в сторону голиафа и вновь произнес заклинание. Вспышка молнии, сорвавшись с его пальцев, ударила великана в грудь. И … ничего не произошло. Превосходство на лице чародея сменилось ужасом, а затем тяжёлый клинок опустился, и перерубленное тело рухнуло на пол. Медальон-солнце в кармане воина вспыхнул и тут же погас.
Великан оглянулся. Вся нежить, словно марионетки с подрезанными ниточками, осела на пол и больше не двигалась. Пурпурное сияние, исходившее от постамента с чашей, померкло. Зал погрузился во тьму.
— Айвор! Айвор, ты цел? — воин кинулся на помощь другу. Переломанное тело лежало на полу, голова лучника была повёрнута под неестественным углом.
— Покойся с миром, друг, — прошептал голиаф и закрыл погибшему глаза.
За спиной великана раздался натужный хрип. Жизнь стремительно покидала колдуна, но тот не желал сдаваться.
— Ты ничего, кха-кха, не изменишь, — он сплюнул на пол сгусток крови. — Тут ещё много таких, кха-кха, много таких…
— А мне плевать, — процедил Утхал, и двуручный меч в руках воина оборвал жизнь чародея.
Чуть поколебавшись, великан забрал лежавший в чаше на постаменте кристалл. Тот ещё пульсировал едва различимыми всполохами фиолетовой энергии и был холоден как лёд. Затем Утхал взвалил тело друга на плечо и отправился к выходу на поверхность.
* * *
Голиаф быстро шел по хорошо знакомой дороге. В туманной дымке показались силуэты гор. Морозный воздух проникал под шерстяной дорожный плащ, вызывая полузабытые ощущения.
— Почти дома!
Дорога поднималась всё выше. Где-то здесь начиналась еле заметная тропинка, уходящая в горы. Утхалу пришлось замедлить шаг, чтобы не пропустить ориентир — чахлое деревце у подножия холма.
Тропинку удалось найти лишь спустя несколько часов. Деревце ничуть не изменилось, словно время здесь навсегда застыло. На земле, слегка прикрывая тонкий ствол, лежала пригоршня первого снега. Великан зачерпнул горсть снежинок, поднёс её к лицу, и некоторое время заворожённо вглядывался в причудливые неповторимые узоры. Затем он поправил лямку походного мешка и зашагал дальше. А между тем таинственный кристалл на дне сумки снова загорелся фиолетовым светом.
