моим ухом голос.
– Черт возьми! – Я подпрыгнула и потянулась рукой к груди – Опи вылез из моей сумки. Битзи сидела у него на спине. На них была та же одежда, которую я видела в последний раз. Опи разве что сложил ватные шарики, вставленные в его ирокез, и сделал себе накидку из носка. – Вы что, сидели там все это время? – Открыв рот, я посмотрела сначала на него, потом на сумку.
– Конечно, рыбка. – Опи потрепал меня по щеке. – Ты и дня без меня не протянешь.
Писк! Битзи подняла вверх средние пальцы.
– И без Битзи тоже.
Писк!
– Не переводи на меня стрелки! – Опи взглянул на Битзи. – Это ты захотела вздремнуть здесь, потому что в сумке еще пахло грибами!
Писк! Писк!
– Я лизнул всего один раз! Просто проверил, не осталось ли крошек… ради твоей безопасности.
Писк!
– Это был не я! Это ты кормила его грудью как новорожденного.
Писк! Писк! Писк!
Я широко раскрыла глаза.
– Кто-то просто ужасно капризный, – раздраженно заявил Опи.
Пи…
– Ладно, хватит, – прервал Битзи Эш, указывая на домового и беса, – вернемся к делу. Ты можешь вскрыть эти замки?
– О, прошу, – фыркнул Опи, закатив глаза, – холопы… – Домовой прошагал по моей руке и спрыгнул на землю. – Шевелитесь, ваше чудо здесь. – Опи жестом приказал Мэддоксу и Эшу убраться с дороги короля, Битзи махнула на них лапой. Подойдя к двери, Опи остановился, откинул голову назад и нахмурился.
Я сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Может, чуду необходима помощь, чтобы добраться до замка?
– Мое величие заключено в крошечной упаковке.
Писк!
– Да я не про это! – возразил он. – Но следует отметить, что многие говорили мне, что он больше нормы.
Писк.
– Хорошо, может быть, не в длину, в обхвате.
Писк.
– Хорошо, не в обхвате, а в…
– Боже… – Эш потер голову, – если бы мне сказали, что домовой спорил с бесом о размере его члена во время задания по поиску нектара посреди ночи, я бы решил, что это я принимаю вещества.
Писк!
Битзи посмотрела на Эша и опустила уши, а потом моргнула и с надеждой посмотрела на него.
– Нет. У меня нет магических грибов. Ты все съела, – ответил Эш и резко замолчал. – Твою мать, я ответил ей, не так ли? – Он выглядел испуганным. – Я разговариваю с бесом.
– Добро пожаловать в клуб, – усмехнулась я и наклонилась к Опи, поднимая его к замку.
– Вы все чертовы сумасшедшие. – Мэддокс раздраженно покачал головой.
Опи коснулся руками замка и высунул язык. Несколько минут его язык скользил то в одну, то в другую сторону.
– О, трудная задачка. – Он пошевелил руками, его густые брови сошлись на переносице. – Еще чуть-чуть… елки-метелки… думаю, еще немного. – Он закрыл глаза, на лице появилось напряженное выражение. – Ух ты, какой липкий…
Битзи вздохнула и скользнула своими длинными, похожими на зубцы пальцами в замок.
Лязг. Лязг. Лязг. Лязг. Лязг.
Так лязгал каждый замок, звук разносился в воздухе. Дверь заскрипела и открылась, приглашая нас в темную комнату. Я отступила, меня обдало волной затхлого воздуха.
– Ну… – ощетинился Опи, – я ослабил защиту для тебя.
Я посадила их на плечо, Эш и Мэддокс вошли в маленькую комнату.
– Чисто. – Эш проверил ванную.
Мэддокс открыл дверцу шкафа.
– И здесь тоже.
Коттедж был небольшим, и спрятаться здесь особо было негде – все выглядело так, как и показывала мне книга. Словно именно той ночью мой отец был здесь в последний раз.
Войдя, я ощутила себя незваным гостем, ворвавшимся в святилище. Затхлый воздух перебивал все запахи вокруг, но я могла поклясться, что чувствовала одеколон своего отца. Я коснулась рукой деревянного стула возле стола и представила, как папа сидит за ним и что-то пишет в своем дневнике. Я пыталась представить свою мать. Казалось, я чувствовала ее в этом доме. Она была мне так знакома, но в то же время нет.
Опи и Битзи спрыгнули с моего плеча на кухонную стойку, я принялась разглядывать содержимое: сахар и черный чай, которые так любил мой отец. В маленькой бутылочке оказалась корица, папе она не нравилась. Значит, пряность принадлежала матери? Нравилось ли ей посыпать тосты корицей, как и мне?
– Брекс. – Эш привлек мое внимание к себе. – Где искать?
Я подошла к Эшу, а затем направилась туда, куда apa [24] спрятал дневник. Потянулась рукой к камню.
– Где-то здесь.
Камень покачнулся. Что под ним? Дневник или нектар?
Пальцы провалились в расщелину, я убрала камень. Дыхание перехватило, адреналин заструился по венам, когда я посветила фонариком в тайник.
– О боже, – прохрипела я, сердце бешено колотилось в груди.
Дневник моего отца.
Прямо здесь. Я нашла его.
Рука задрожала, когда я потянулась за ним – мне казалось, что я обнаружила частичку отца, о которой никогда не знала. Жемчужину, ценную для меня более, чем любое другое сокровище. Подув на обложку, я закашлялась от поднявшейся пыли.
– И это все? Мы пришли сюда за дневником? – Мэддокс нахмурился.
Я осторожно провела рукой по обложке.
– Внутри записи…
Бах!
От камня отскочила пуля прямо над моей головой и прошла сквозь дверь. Я содрогнулась и вскрикнула, когда меня потащили чьи-то руки. Эш повалил нас на пол с глухим стуком. Окно на кухне разлетелось вдребезги от очередных пуль.
– Опи? – Я посмотрела туда, где оставила их. Стойка была пуста.
– Здесь, рыбка! – Опи выбежал из-под дивана, неся Битзи, и нырнул в сумку, куда я засунула дневник.
В дверь и окно влетело еще больше пуль.
– Черт! – закричал Мэддокс, прячась под стол рядом с окном. – Кто, черт возьми, напал на нас? Кто знает, что мы здесь?
– Не знаю, – проскрежетал Эш, мы опрокинули диван и использовали его в качестве защиты. Прицелившись туда, откуда стреляли, мы приготовились убивать на поражение.
Из-за темноты невозможно было разглядеть хоть что-то в густом лесу.
– Здесь мы легкая добыча, – прошипел Мэддокс, когда очередные пули просвистели в комнате и попали в диван. – И какой, черт возьми, у нас план?
Да, пока у нас есть прикрытие, но конец игры очевиден всем.
Мы могли закрыть дверь, но тогда окажемся в ловушке. Была ли хоть одна удачная перестрелка для тех, кто находился внутри? Однажды я видела, как это происходит – я была ребенком, живущим вместе с элитой, не приспособленным к жизни после слияния миров. Мужчина сошел с ума, он держал в заложниках свою жену и сына, крича о теории заговора. Снайпер Иштвана пустил ему пулю в лоб через три часа.
Кто бы ни поджидал нас снаружи, у них
