— О, это воистину приятное известие для командующего Кваниарой!
— Что?! — воскликнул, не сдержавшись, я. — Я полагал, что командующий — ты!
— Нет, — ответил он. — Командующий — мой брат Дирк, сын Строма.
— Если бы я это знал, я обратился бы прямо к нему! — сказал я. — Брант, сын Драго, думал, что Кваниарой командуешь ты… Но вообще-то это не имеет никакого значения.
— Давай выпьем еще по кружке вина и отправимся в Кваниару, чтобы Дирк смог получить известие из первых рук. Мне не доставит никакого удовольствия посылать туда это сообщение гонцом. Отряд разведчиков я лучше оставлю при себе.
Хакон мало подходил для роли командующего крепостью или большим отрядом воинов, потому что был безумно храбр и действовал без всяких раздумий. Но он был мужественным человеком и верным товарищем.
— У вас остается совсем мало людей для охраны границы, — заметил я. — Пикты не упустят возможность напасть на незащищенные земли.
— У нас с пиктами заключен мир, — ответил Хакон. — Вот уже в течение нескольких месяцев на границе царит спокойствие, за исключением нескольких небольших стычек между представителями обеих рас.
— Лорд Валериан покинул свое поместье?
— Нет. Он живет там с двумя слугами. Куда исчезли его воины, не знает никто. Известно только, что он куда-то отослал их. Если бы он не дал нам своего слова, мы вынуждены были бы держать его под охраной. Он — один из немногих гиборийцев, о которых пикты говорят с уважением. Если бы ему пришла в голову мысль уговорить их выступить против нас, мы попали бы в тяжелое положение. С одной стороны эти лесные дикари пикты, с другой — армия Брокасса.
Он поднес к губам кружку.
— Пикты из племени Сокола, Дикой Кошки и Черепахи уважают его. Однажды он даже посетил пиктов из племени Волка и вернулся назад целым и невредимым.
Если это так, то это действительно очень странно, потому что всем известно о жестокости объединенного клана, носящего имя Волка. Это воинственное племя обитает на Западе, по другую сторону охотничьих границ маленьких племен Сокола, Дикой Кошки и Черепахи. Обычно племя Волка держится далеко от границ, и любое его приближение является угрожающим для соседей.
Хокан улыбнулся уголками губ.
— А вот и Лорд Валериан, — кивнул он, указывая на только что вошедшего в таверну мужчину высокого роста в алом плаще.
Глаза мои широко раскрылись, и я вскочил на ноги.
— Лорд Валериан?! Я видел этого человека прошлой ночью по ту сторону границы в лагере Сокола, когда он принимал участие в ритуале Превращения Змеи! — воскликнул я.
Лорд услышал мой возглас. Он повернулся ко мне. Его лицо побледнело, а глаза сверкнули, как у разозленной пантеры.
Хакон тоже выскочил из-за стола.
— Ты думаешь, что говоришь? Лорд Валериан дал нам слово чести…
— Возможно, и дал, но не сдержал его! — торопливо крикнул я. — Я прятался под лиственницей и очень хорошо рассмотрел его. Это лицо хищной птицы я запомнил и не могу ошибиться. Я говорю вам совершенно точно: он был там, среди пиктов, голый и раскрашенный, как и пикты.
— Проклятье! Ты лжешь! — проревел Валериан, отбросив в сторону свой плащ и схватившись за меч.
Однако прежде, чем лорд выхватил свой меч из ножен, я бросился на него и повалил его на пол. Он вцепился обеими руками в мое горло, громко выкрикивая проклятья. К нам подбежали люди Хакона и решительно разняли.
Сильные руки крепко держали Лорда, бледного, как полотно. В его правой руке была моя перевязь, которую он умудрился сорвать с меня.
— Отпустите меня, вы — грязные собаки! — бушевал он. — Уберите от меня свои вонючие руки!
— Это не клевета, а чистая правда, — произнес я немного тише, стараясь успокоиться. — Как я уже говорил, прошлой ночью я спрятался под лиственницей и наблюдал, как старый колдун Тейанога поместил душу вождя племени Ворона в тело древесной змеи. Я выстрелил из лука и убил проклятого колдуна. Среди пиктов я видел гиборийца — Лорда Валериана. Он имел на своем теле воинственную раскраску, как у пиктов.
— Если это так… — начал Хакон.
— Да, это так. Хакон, тебе нужны доказательства? Посмотри на его грудь…
При схватке куртка и рубашка на Валериане порвались, и на его груди хорошо были видны очертания белого черепа, изображение которого носили только лесные пикты, когда выходили на тропу войны с гиборийцами. Валериан, судя по всему, пытался его смыть, но краски пиктов трудно смывались.
— Разоружите его, — приказал Хакон с посеревшим от ярости лицом.
— Отдай обратно мою перевязь, — потребовал я.
Но лорд плюнул на меня и сунул тонкий кожаный пояс в карман своей рубашки.
— Ты получишь ее назад, — проворчал он зло, — в качестве удавки, затянутой вокруг твоей шеи.
Хакон, казалось, не знал, что делать.
— Отведем его в крепость, — предложил я. — Комендант должен посадить его в подземелье. Лорд принимал участие в танце Змеи, имея ту же воинственную раскраску груди, что и пикты. Знаки на его груди свидетельствуют о том, что он сам собирался принять участие в войне на стороне пиктов.
— О Великий Митра! — выдохнул Хакон. — Трудно даже предположить, что гибориец уговаривал лесных дьяволов выступить против его друзей и соседей!
Лорд Валериан молчал. Он стоял между сильными воинами, которые крепко держали его за руки. Его лицо было бледным, губы сжаты в такой злобной усмешке, что обнажились желтые зубы. В его глазах горел огонь ярости и ненависти. На миг мне показалось, что я вижу в них сумасшествие.
Хакон все еще о чем-то думал. Что-то сдерживало его. Он не мог отпустить Валериана, но, с другой стороны, боялся негодования простых людей, когда они увидят, что лорда арестовали и ведут в крепость.
— Люди захотят узнать, почему мы схватили его, — начал он размышлять вслух. — И если они узнают, что он заключил союз с пиктами и носит их военную раскраску, в городе может возникнуть паника. Мы запрем лорда здесь, в городской тюрьме, и пришлем сюда Дирка, чтобы он сам разобрался с изменником.
— В возникшей ситуации опасно делать что-либо наполовину, — коротко заметил я. — Но решение зависит от тебя, Хакон. Ты командуешь здесь всем.
Вскоре мы тайно, стараясь действовать незаметно, провели лорда через заднюю дверь. Уже стемнело, и мы достигли городской тюрьмы незамеченными, тем более, что людей на улицах было не слишком много.
Тюрьма представляла собою бревенчатую башню, построенную почти за городской чертой. Из четырех камер, имевшихся в тюрьме, только одна была занята каким-то охотником, который буянил и постоянно лез в драку. Одинокий узник заметно вздрогнул, узнав нашего пленника. Ни одного слова не слетело с губ Валериана, когда Хакон запер за ним дверь камеры и оставил одного из своих людей в качестве охранника.
