Лёд предстояло накопить зимой, но перед этим, до наступления холодов, мастера должны будут расширить подвал на ещё одну комнату, где будет храниться оружие и экипировка.
Исходя из научного труда, который Жанна читала в параллельном мире, на Домреми в будущем будет совершён налёт, поэтому нужно было обезопасить родителей и братьев с сестрой.
А ещё каменщики и плотники соорудят на заднем дворе тренажёры для конных тренировок.
Братьев она за это время слегка натренировала. Поначалу они выёживались, считая, что девочка неспособна их чему-либо научить, но после серии показательных поединков, представляющих из себя избиение палкой троих сельских увальней, они были вынуждены внимать её урокам и старательно тренироваться.
И нет, она не уступала им в физической силе, более того, заметно превосходила, это буквально бросалось в глаза. Мастерство владения мечом и рукопашным боем – это не всё, что нужно для победы в поединке, физическая сила тоже имеет чуть ли не решающее значение и у Жанны с этим всё в полном порядке. Ибо тренировки, коим она подвергалась, имели под собой полноценную научную основу, с учётом её базовых показателей.
Арким как-то называл их монастырь монастырём культуриста Качкудрия. Жанна не до конца понимала вложенный в эти слова смысл, хотя догадывалась, что этот едкий меч таким образом шутил о чём-то ему одному понятном.
Братья, которым уже не стать мастерами меча, по крайней мере научились за это время держать меч правильно и правильно бить им по противнику. Впрочем, в современных битвах только это и требуется.
В целом, как могла заметить Жанна, аристократы не слишком заморачиваются с фехтованием, так как оно в строевом бою особо-то не нужно. При схождении двух противоборствующих масс надо бить почаще, посильнее да поточнее, этого достаточно для того, чтобы прослыть хорошим воином.
Фехтование, коему обучили Жанну монахи, нужно для индивидуальных схваток, которые во время больших битв практически не происходят. Это предопределило печальную участь фехтования как дисциплины, которую изучают в городах. Аристократы у себя в феодах обычно ограничиваются частым избиением манекенов тренировочными мечами, чтобы развить нужные рефлексы и накачать мышцы для продолжительной зарубы, а вот изящные способы по убиению противника хитрыми ударами изучают далеко не все.
Арким же дал Жанне настоящую мастерскую подготовку, поэтому нет в этом мире никого, кого она не сможет удивить ловким ударом. Хотя она давала себе отчёт, что без Аркима её способности куда хуже, чем с ним. Он мало того, что отличный по балансу меч, так ещё и острый как бритва. И прочнее любой из сталей.
– Разобрали мечи и встали на положенные места, – распорядилась Жанна, когда они разобрались с грузами и расплатились с возничими.
//Королевство Франция, деревня Домреми, 20 февраля 1429 года//
– Крепче щит держи! – выкрикнула Жанна, едущая на лошади с копьём на перевес.
Удар.
Пьер отлетел в заранее приготовленную солому, поэтому почти не пострадал.
Они отрабатывали методы противодействия противнику на лошади, что может случиться в пылу любой битвы.
Пьер отряхнулся от соломы и посмотрел на отчаянно бьющихся друг против друга Жана и Жакмена, облачённых в специальную защитную экипировку.
Экипировка представляла из себя заказанную у местного кузнеца тонкую медную кирасу, медный же шлем с решётчатым забралом, а также толстый поддоспешник.
В такой броне было жарко, тяжело, зато так быстрее сгонялся лишний жир, который они успели набрать за декабрь-январь.
Братья были неплохо подготовлены, ведь Жанна привлекала братьев-монахов для консультаций по их тренировкам. Монахам было особо нечего делать в этой деревне, поэтому они с большой охотой отозвались на её призыв о помощи. Также братья помогли собрать необходимые тренировочные снаряды, которые потом долго мучили её братьев.
Жанна спешилась и подошла к Пьеру.
– Да, что-то я прохлопал удар… – посетовал последний. – Давай ещё разок, кажется я понял, как надо…
– Жанна Дарк! – раздалось из-за высокой каменной ограды, возведённой прошлой осенью.
Жанна узнала голос. Жан де Мец.
В ворота постучали, Пьер сбегал к ним и отворил.
– Жанна, – учтиво поклонился де Мец. – Мой господин зовёт вас в Вокулер, ваши предсказания сбылись с точностью до дня!
Глава двадцать четвёртая. Передофин – недокороль
//Королевство Франция, город Вокулер, 20 февраля 1429 года//
– Как ты смогла?! – воскликнул Робер де Бодрикур, лихорадочно наливая в стакан абсент из бутылки. – Это невозможно!
Он явно уже очень плотно подсел на этот напиток, употребление которого «упростил» посредством удаления из этого уравнения сахара. На самом деле, Арким жаловался, что некоторые покупают абсент ради этих фасованных порций сахара, которые потом перепродают втридорога.
Монахи отреагировали заменой сахара на мёд, который производится в монастыре. Первая в мире пчелиная пасека позволяет собирать по двадцать килограмм мёда с улья, что не самый лучший результат, но монахи улучшают культуру последние сорок лет, проводя селекцию и экспериментируя с посадкой различных видов растений. Большая часть бутылок абсента идёт с мёдом, но где-то 30 % партии содержит сахар, производимый монахами из свеклы.
Торговля мёдом и сахаром – это отдельная статья дохода монастыря. На время осады они, конечно, прекратили производство, но затем возобновили с новыми силами. Алкоголь – это выгодно, но сахар и мёд, несмотря на малые объёмы, приносят где-то 23 % годового дохода монастырской казны. Они бы и рады увеличить масштабы производства, только вот сейчас они выжимают максимум из того, что может позволить текущий технологический уровень. Селекция свеклы шла последние сто семьдесят лет, Арким говорил Жанне в один из вечерних ужинов, что в первые годы занятия вопросом в местной свекле содержалось максимум 1,1 % сахара, но сейчас в монастырской белой свекле содержится чуть более 10 % сахара. Выход маленький, сахар от этого дешевле не стал, никто даже не догадался, что его производят не арабы из сахарного тростника.
С мёдом ещё интереснее: пасеки строго охраняются, за каждым ульем закреплено по одному специалисту, которые тщательно отслеживают состояния пчелиной семьи. Мёд продаётся ещё более изощрёнными схемами, чем алкоголь, если у алкоголя «плечо логистики» до конечного потребителя составляет три перекупа, то мёд преодолевает семь перекупов и более. Иронично, что аристократия Франции даже не подозревает, что покупаемый за серьёзные деньги гречневый мёд, который считается особым деликатесом, производится не так далеко от них, а не где-то в Африке или Аравии.
– Пути господни неисповедимы, – пожала Жанна плечами.
Эту фразу она часто слышала от Аркима, он говорил, что для религиозных людей это объясняет всё в 9 случаях из 10.
– Да, конечно же, – не стал спорить де Бодрикур.
Поморщившись от выпитого без сахара абсента, он отодвинул стакан, пьяно тряхнул головой и взял со стола лист пергамента с гербовой печатью.
– Это путевая грамота, которая позволит тебе прибыть к дофину, – сообщил капитан. – Герцог Анжуйский лично поручился за тебя. Его потрясло то, что несмотря на его предупреждения, осада Орлеана состоялась, а мы всё равно проиграли в битве, которую прозвали Селёдочной… Пророк – это то, что нужно сейчас Франции. Ты ведь знаешь не только это?
– Я много чего знаю, – загадочно ответила Жанна. – Пьер.
Брат встал с гостевого кресла и засунул руку в стоящий перед ним походный мешок. Оттуда он извлёк матерчатый мешочек массой где-то грамм двести.
– Это вам, – передал он мешочек капитану города Роберу. – Говорят, что не стоит пить абсент без сахара.
– Я вам очень признателен, – кивнул ему тот и заглянул в мешочек. – О, сахар! Отлично!
Он посчитал, что это надо отметить, поэтому налил себе ещё один стакан своего пойла.
