Все дороги мира - Даниил Рубинчик

Ломенар бросился к Тирине, на бегу обнажая теру, прижал лезвие к ее горлу и застыл, не в силах заставить себя сделать задуманное.

– Ты хочешь убить ее? – В голосе Альмаро звучало неподдельное изумление. – Полагаешь, она шпионит на меня?

Ломенар не хотел убивать. Все было более чем странно. Тирина по-прежнему молчала, все так же глядя в пространство, словно не замечая ничего. Он не понимал, зачем она продолжает изображать дурочку, если Альмаро здесь и все прояснилось. Его смущала ее покорность, он словно собирался убить несмышленого ребенка, который понятия не имеет, что происходит, не воспринимает клинок как угрозу. Но дело было не только в этом. Он испытывал к Тирине необъяснимую, сверхъестественную симпатию, что-то в нем восставало против самой мысли о том, чтобы причинить ей вред. Сердце колотилось, как в тот раз, когда он впервые отнимал чью-то жизнь. Но еще страннее вел себя Альмаро. Похоже, впервые за время их знакомства Темный Магистр (да полно, стоит ли продолжать называть его так?) не находил слов. Ломенар застыл в нерешительности лишь на несколько мгновений, но Альмаро должно было хватить их с лихвой, он мог бы помешать сотню раз, но бездействовал, и этому тоже не было объяснений. И все же, если есть возможность расстроить планы Магистра, он хотел это использовать, доказать, что тот не всесилен. Он все еще был Ломенаром и умел гасить в себе чувство жалости. Да и какая может быть жалость к прихвостням Альмаро?

– Думаешь, не смогу? – Он с трудом выдавил слова из пересохшего от волнения горла. – Ты же сам меня этому научил.

Один быстрый взмах. Плоть послушно расступилась под напором заточенной стали. Тирина осталась неподвижной и не произнесла ни звука. Рана закрылась тут же, едва клинок прошел по горлу. Ни одна капля крови не испачкала идеальную кожу. Ломенар снова проиграл. Разве он вообще мог надеяться хоть в чем-то помешать Магистру, если даже Этайн оказался бессилен против него?!

– Твои фокусы? – спросил он, кивнув на невредимую девушку.

Альмаро таращился на него во все глаза, будто увидел что-то абсолютно невероятное. Выходит, это не его трюки? Но если он не вмешивался, знал, что так будет, тогда что могло удивить такого, как он?

– Давно ли ты здесь, Ломенар? – наконец проговорил Альмаро – тихо и очень серьезно. – Сколько вы оба пробыли с ней под одной крышей, что до сих пор не поняли? Парень, ты только что пытался убить Творца этого мира, саму Создательницу Рэйну – вернее, ее воплощение.

И вот тут Ломенар в полной мере осознал, каково это – когда падает небо.

Эммера была последним островом, созданным Стихиями в мире Рэйны. Рианет терпеливо дождалась, когда остальные божества воплотят в жизнь все свои фантазии, добросовестно помогала им, в то же время продумывая собственную часть мира во всех подробностях. Даже со всем ее могуществом и помощью других стихий, которым уже не на что было отвлекаться, на сотворение острова ушло несколько лет. Это был драгоценный дар ее детям, амдарам. Это место и предназначалось именно для них, ведь изначально Дети разных Стихий жили отдельно друг от друга, а люди отдельно от них всех.

Эммера была наполнена жизнью и пронизана светом. Круглый год на теплой земле зеленела густая растительность, сверкали радугой потоки воды, низвергавшиеся с заоблачных высот. И даже причудливые скалы из полупрозрачного камня эмарина сияли рождавшимся в их недрах собственным светом. Амдары не смели брать эмарин для постройки жилищ, скалы были для них священны. Дозволялось только любоваться ими, упиваясь потоками исходящего от них тепла и света.

В эпоху Чудес мореплавание развилось настолько, что люди и другие народы смогли путешествовать почти по всему миру. Некоторые добрались и до Эммеры. Все гости восхищались красотой и величественностью острова, но они не могли оценить ее в такой же мере, как амдары. Те не просто наслаждались видом, они купались в пронзающих все потоках энергии, которые там были насыщенней и разнообразней, чем где-либо еще, ведь сама Рианет осталась жить на острове со своими детьми.

Мир был открытым, подобно всем прочим, можно было посещать и другие миры, созданные другими Творцами; там тоже встречались удивительные по красоте места, ведь стихии везде одни и те же, хоть и носят различные имена, но дом остается домом, и большинство амдаров возвращались на свою благословенную землю.

Прибывшие с материка мореплаватели хлопот не доставляли. Жили мирно, животных не истребляли, леса не жгли и даже светящиеся скалы не трогали. Гостей сердечно приветствовали, с интересом расспрашивали об их городах, природе их родных мест и всем прочем. Люди делились с островитянами своими открытиями, любовались величественными дворцами местных правителей, демонстрировали амдарам возможности магии, те в ответ показывали, как умеют управлять своей стихией.

Сотни лет все было прекрасно. А потом кто-то из людей нарушил главный запрет, поддавшись на уговоры Пустоты, и небо раскололось.

Слезы ярости и отчаяния текли по лицу Рианет, когда она, сдирая до крови пальцы, собственными руками ломала любовно возведенные ею уникальные скалы Эммеры, швыряя камни в ненасытную пасть, стремившуюся поглотить весь мир. Когда это не помогло, она вытянула всю жизнь из растений, превратив бескрайние зеленые луга в пожухлую сухую траву, а огромные деревья с широченными зелеными кронами в мертвые голые стволы. Затем настала очередь животных. Падали замертво пестрые птицы, бессильно опускались на землю грациозные косули, застывали, не в силах двигаться, зайцы… Впрочем, без свежей травы они все равно были обречены. Затем настала очередь и самой земли: плодородная почва превратилась в засохшую, потрескавшуюся корку. Но всей добытой энергии хватило лишь на то, чтобы потянуть время, пока на помощь не явились остальные Стихии. Вместе им удалось справиться, но для этого они буквально раскололи остров на куски, отделили составлявшие его стихии друг от друга и использовали эти силы против врага. Пустота наконец подавилась. Не сумев проглотить столько разом, она отступила, а то, что осталось от острова, навеки ушло под воду. Это не произошло мгновенно: бой длился несколько дней, и у жителей оставалось время, чтобы попытаться спастись. Перейти в соседний мир можно было, лишь двигаясь вдоль своей стихии, сливаясь с ней, но во время битвы стихии сходили с ума, и подстроиться под их бешеную пляску было невозможно. Те, кто пытался, погибли. Остальные бросились к кораблям, но их не хватало на всех. Самые отчаявшиеся прыгали в воду в безумной самоубийственной попытке добраться до других островов и материков вплавь.

Родившийся шестьсот лет спустя Триан не знал всего этого. Он лишь с детства чувствовал необъяснимую тоску по чему-то давно утраченному и неприязнь к людям. Как любой амдар, он любил природу, но поросшие лесом горы, ручьи, зеленые холмы казались ему бледной тенью того, какими они могли быть.

Позже он услышал про Эммеру, их потерянную родину, прочитал о ней все, что мог найти, и постепенно, во снах, воспоминания начали возвращаться. Тогда он понял, что является перерождением кого-то,