Закончив, Кейфл просушил написанное послание.
– Готово.
– Вас послали сами боги! Спасибо! И пусть платье принесёт удачу!
Хекау довольно кивнул торговцу, подходя к Ифе.
– Что это было? – тут же спросила девушка.
– Услуга за услугу. Он дал платье, а я помог ему написать любовное послание младшей жрице Бастет.
– Спасибо…
– Всё для тебя, Ифе.
Кейфл произнёс её имя с особой интонацией, от которой аментет зарделась, отводя взгляд.
Принц был уверен, что, когда он сможет подарить Ифе хоть что-то, кроме проблем, то будет доволен собой. Но сейчас, смотря на неё, последнее, о чём он думал, это о себе. «Она великолепна. В любом платье, в любом виде».
– Если вы наворковались, то нам пора, – сказал Сет.
Ифе вспыхнула пуще прежнего и быстро отвернулась, а Кейфл высокомерно вздёрнул подбородок. «Умеет же всё испортить», – подумал он.
Однако бог был прав. Время начала праздника во дворце неумолимо приближалось.
Отходя от торговых шатров, Ифе встретилась взглядом с Анубисом. Он смотрел на неё слишком внимательно, но так ничего и не сказал.
Девушка нахмурилась, не понимая, чем могла вызвать новое неодобрение Карателя. Если это, конечно, было именно оно. Разумеется, раздражать его расспросами она не собиралась. С этим прекрасно справлялся Сет.
– Красотой любуешься? – ухмыльнулся он. – Или прикидываешь, насколько праведным поступком было оплатить платье услугой?
– Не твоё дело.
На этом вся компания из богов и смертных молча направилась ко дворцу Бастет.
* * *
Попасть внутрь, имея приглашения, оказалось проще простого. Улыбающиеся стражи открыли массивные раскрашенные двери, пропустив новых гостей. И спустя пару шагов Ифе поняла, что попала в самый красивый дворец из тех, что ей пока довелось увидеть.
Лёгкие летящие ткани украшали потолки и колонны, делая зал таинственным. Кошки, вальяжно бродившие среди роскошно одетых гостей, сами казались маленькими богами в полутенях дворца. Вокруг были расставлены столы с бесчисленными яствами, и у каждого на небольших постаментах стояли закрытые сосуды.
«Наверное, это тот самый ритуальный напиток, о котором предупредила Каника», – решила девушка.
– А вот и то, что мы ищем, – принц указал в сторону трона, стоявшего в центре зала.
Прямо возле него, окруженная пятью стражами, красовалась совсем небольшая каменная статуэтка кошки. Похожих в Бате было очень много.
– Это и есть артефакт? Такой простой? – удивилась Ифе.
– Не всякая драгоценность блестит. Иногда нужно смотреть глубже, – пародируя Тота, ответил Атсу.
– Пока не подходите к нему. Не выдавайте интерес, – тихо приказал Сет. – При свете дня и в присутствии стражи шанса что-то сделать всё равно нет. После праздника статуэтку должны будут вернуть туда, где она хранится. Тогда можно и улучить момент.
– Меня рядом не будет. Как только приблизится время ночи, я скроюсь, – холодно сказал Анубис.
– Разумеется, я тоже, – добавил Сет.
Ифе встревоженно вздохнула, глядя на Карателя.
– Но к вам же у Бастет нет неприязни.
– Нельзя, чтобы меня связали с пропажей артефакта, если вам что-то удастся сделать. Это может доставить проблемы Царю.
Девушка понимала бога. И всё равно ей казалось, что присутствие Анубиса должно было облегчить добычу частичек силы. А вместо этого задача теперь казалась в разы сложнее, чем было с палеткой Тота.
– Не стоит нам стоять столбами. Взгляните на других. Мы выделяемся, – заметил Кейфл.
В зале играла музыка, льющаяся из теней за тканями и колоннами. Систры, флейты, высокие и чистые женские голоса. Все гости либо танцевали, либо вкушали угощения.
Звуки, наполнявшие помещение, были настолько притягательными, что о еде Ифе думать не могла. Каждая клеточка её тела жаждала двигаться, как те, кто кружился в центре зала. Ей впервые по-настоящему хотелось танцевать.
Кейфл шагнул к девушке. Он хотел протянуть руку, пригласить её, как подобало принцу, но Ифе от него загородила внушительная фигура Карателя.
– Что ты слышишь в музыке? – резко спросил он.
Девушка испуганно запрокинула голову, чтобы посмотреть в зелёные глаза.
– Я… Не знаю… Кажется, желание. Желание танцевать.
– Да, Бастет умеет сделать путь тернистым, – уже спокойно ответил Анубис. – Если ты действительно хочешь вести праведную жизнь и получить прощение, тебе нужно научиться сдерживать порывы. Бороться с наваждениями, подобными этому.
– Я поняла. Простите.
Каждое слово бога разрушало лёгкость, которую она ощутила, войдя в зал. Анубис внимательно следил за выражением её лица. И, конечно, видел блеснувшие в уголках глаз слёзы. Его взгляд смягчился.
– Я помогу тебе, – тихо сказал он, беря Ифе за руку.
Она была уверена, что большего шока, непонимания и смущения, чем в момент этого прикосновения, никогда не испытывала. Бог потянул её к центру зала, где люди извивались в танцах. Те, что двигались в парах, прижимались телами друг к другу, касались откровенно и страстно. «Неужели мы будем так же близко?!» – от этой мысли Ифе споткнулась.
– Музыка толкает тебя к тому, чтобы ты жаждала тепла чужого тела. Чувствуешь?
Анубис, наконец, отпустил её руку, но лишь для того, чтобы прижать ладонь к ладони. Хоть от него и исходила прохлада, девушке было мучительно жарко. Звуки музыки стали громче, заполняя голову и вытесняя мысли.
– Чувствую, – запоздало ответила она.
– Не позволяй ничему управлять тобой. В том числе музыке.
Анубис отнял ладонь, но лишь на небольшое расстояние.
– Сейчас мы будем танцевать. Ты не должна касаться моей руки. Но и не должна убирать её слишком далеко.
После этих слов Ифе поняла, что ей до ужаса хотелось снова прижаться ладонью к руке Карателя.
– Нужно научиться стойкости, да? – пробормотала она.
Бог кивнул и сделал шаг в сторону. Ифе последовала за ним.
Поворот. Поклон. Снова шаг. Девушка прикусила губу, борясь с желанием то ли убежать, то ли приблизиться к партнёру. «Сколько раз за жизнь может выдаться возможность получить урок от самого Карателя? – думала она. – Соберись!» Лицо Ифе приняло серьёзное выражение. Она намеренно концентрировалась на том малом расстоянии, что было между её рукой и рукой Анубиса.
Музыка сбивала с толку. Она хотела от танцующих совсем другого.
– Неплохо держишься, – похвалил её бог.
Но звук его голоса лишь мешал, заставляя Ифе жаждать прикосновения.
Однако ей удалось продолжить сосредоточенно танцевать. «Сильная воля, – Анубис улыбнулся, пусть и только мысленно. – Музыке Бастет сложно противиться».
Каратель понял, что сам едва не коснулся ладони Ифе. Он сжал зубы, изгоняя из мыслей звучание систров. Но наваждение в образе грешницы по-прежнему было перед ним. Так близко и так далеко одновременно.
Между ними лежала пропасть длиною в вечность. Дно этой бездны было устлано грехами, виной и обетами, что Анубис когда-то дал. Браслет с оком Гора на плече Карателя, казалось, горел огнём.
Аментет даже не подозревала, какие странные, безумные мысли роились в голове бога. «Сколько я видел грешников. Ни один не был похож на неё. Ни один не подбирался так близко. Не вызывал вопросов».
Когда музыка стихла, между ладонями Ифе и Анубиса всё ещё было расстояние. «У меня получилось!» – радостно улыбнулась девушка. И тут бог подался вперёд, касаясь руки грешной аментет. Всего лишь на миг.
– Почти стемнело. Мне пора скрыться.
Он слишком поспешно отошёл от удивлённой и немного запыхавшейся девушки. «Как странно…» – думала Ифе, так и не опустив руку.
Прежде чем подойти к ней, Кейфл с трудом обуздал норовившую вырваться силу хека. Толку в гневе, лишающем разума, не было. Бог опередил его. Украл её танец. Но разве мог принц винить кого-то, кроме себя?
Собравшись с силами, он приблизился к Ифе. Как раз тогда, когда последний луч солнца скрылся за горизонтом и в зале зажглись огни масляных ламп.
