– самый талантливый воин из всех, кого он знал, я своими глазами видела, как здесь обрывали жизни мечников куда опытнее молодого господина Бая.
Несколько минут Бай Син о чем-то расспрашивал хозяина, потом кивнул и поднялся наверх. Я проскользнула за ним. Сквозь тонкую щелку между дверью и косяком я оглядела комнату. Бай Син стоял у раскрытого окна и смотрел на город. И зачем он только пришел сюда? Как он мог прийти сюда? Наследнику Учения Лотоса нечего было делать здесь, среди этих людей.
Я слышала, что Бай Син покинул Гору Лотоса и отправился путешествовать. Он и сам говорил мне, что однажды придет время увидеть мир и закалить свой меч.
«А я? – спрашивала маленькая У Минчжу у отца. – Я тоже уеду?»
«Тебе, малышка, еще рано об этом думать».
И все же я тоже уехала. Раньше него. Но мир, который увидела я, не должен был оказаться по пути молодому господину Баю.
Я вышла из постоялого двора и приказала себе забыть о нем. Гао Фэнь не знала этого странника, ей незачем было тревожиться.
– Сяо Фэнь! – Хуан Ю пробирался через толпу. – Где тебя носит?
Мы вернулись на рынок и закончили покупки только к вечеру.
– Пора убираться отсюда. – Хуан Ю грузил мешки и хмурился.
– Почему?
– Не слышала?
Я покачала головой.
– Прошел слух, будто кто-то купил жизнь у Лао Ху.
– Чью жизнь?
– Какого-то чужака.
– Какого?
– Тебе-то что, сяо Фэнь? Лучше помоги мне.
– Кого заказали у Лао Ху?
– Не знаю, говорят, пришел сегодня один, молодой и, видать, из благородных.
Я замерла. Гао Фэнь не встречала никого, чья жестокость сравнилась бы с людьми Лао Ху [19]. Его отряд так и называли: «Убийцы Тигра». Если кто-то заплатил им, живой добыча не выбиралась.
– Ты чего, сяо Фэнь? Пора! Иначе не успеем.
Лао Ху был злейшим врагом Цзе Цзина, и если наши дороги пересекались, лилась кровь. Хуан Ю торопился уйти, чтобы не столкнуться с людьми Тигра.
– Сяо Фэнь! – Он сердито погрозил мне. – Пойдем.
Я даже сделала десять шагов, я правда собиралась уйти. Но что-то тянуло назад. Пока Хуан Ю следил за телегой, я растворилась в накатывающей темноте.
Я бежала к постоялому двору, надеясь, что Хуан Ю ошибся, я ошиблась и Убийцы Тигра придут не за Бай Сином. Я притаилась у стены, в постоялом дворе было тихо, только крики тех, кто требовал больше вина. Ни звука битвы. Я выдохнула, еще было время предупредить. Я пробралась по крышам к его окну и залезла в комнату. Несколько секунд я неподвижно стояла, не решаясь дышать.
Опоздала. Комната была разворочена, а пол залит кровью. Несколько трупов скорчились в углу. Не он. Среди них ведь не могло быть его. Я принялась переворачивать тела, пачкая руки кровью. Ни один из них не был Бай Сином. На мгновение я почувствовала облегчение, но в ту же секунду холод прошелся по спине. Опасность. Вдох, я отпрянула и атаковала кинжалом. Их было слишком много. Убийцы Тигра, я узнала их по лобным повязкам.
Я попятилась к окну. Сбежать – шанс спастись.
– Где он? – Лао Ху наступал. – Где он?
Он переступал через трупы своих людей, я чувствовала его ярость.
– Где?
Я не успела выпрыгнуть. Чьи-то руки схватили меня и бросили на пол. Я отчаянно атаковала кинжалом, ранила их, но они были сильнее, их было больше. Я помню, как Лао Ху душил меня, а потом холодный металл несколько раз вонзился в мое тело. Они не узнали меня. Они не узнали Гао Фэнь и только поэтому не добили той ночью. Я лишь слышала, как кто-то ворвался и крикнул, что они напали на след. Пол впился в меня холодной кровью. Они поспешно уходили, забыв вонзить меч мне в сердце.
Я лежала, и кровь вытекала тихо, безразлично. Я смеялась над своей глупостью. Если бы в тот момент Наставник нашел меня, я бы сама направила его меч себе в сердце. В ту ночь Гао Фэнь смеялась над У Минчжу, которая сумела ее провести.
Не знаю, как Хуан Ю нашел меня, не знаю. Я помнила только, что Наставник перетягивал мои раны, чтобы остановить кровь. Его глаза были злы на меня. Злы всю дорогу. Я несколько раз приходила в себя, пока мы скакали прочь от Драконьих Гор. Чем дальше мы отъезжали, тем холоднее мне становилось. Я знала, что умираю. Я знала, что подвела Цзе Цзина, подвела Синфу, подвела себя. Я знала, что была виновата, но холод уже начинал разъедать мысли и я была готова сдаться.
Когда Цзе Цзин отдал меня Юэ Гуан, я думала, что больше он никогда не позволит мне вернуться. В его отряде не было места слабакам. Но через год я вновь была с ним, и он так ни разу и не спросил меня, почему в ту ночь я забыла все, чему он меня учил. Я запретила себе думать о той встрече. Та ночь значила только одно – я должна была стать еще сильнее.
Я разогнала рой воспоминаний, прежде чем вернулась в поместье за Хуанем.
Прощаясь с господином, сяо Хуань сначала обнял его, а потом поклонился.
– Я вернусь к вам, господин, как только прочитаю все книги дедушки Гу. Я обещаю, что вернусь!
Генерал кивнул.
– И вы, господин, пообещайте. Пообещайте, что непременно дождетесь меня!
Господин Лин обнял мальчика, но тот упорно требовал обещания, пока наконец генерал не сдался:
– Обещаю.
– Сестрица, ты слышала! А господин никогда не нарушает обещаний!
– Берегите себя, генерал! – Я отдала ему поклон, надеясь, что он почувствует искренность моих слов.
– Мы непременно свидимся вновь, госпожа Гао. Я обещаю.
– Тогда я должна буду сочинить еще одну песню для вас.
Он долго смотрел на меня теплыми прощающимися глазами.
– Я провожу вас.
Сяо Хуань скакал в седле генерала до первых подступов к Горе Лотоса. Потом мы попрощались в последний раз. Хуань больше не плакал, он весело махал господину, напоминая об обещании, и все же, когда фигура генерала исчезла, уступив холодному дыханию вечернего леса, его ладошка вжалась в мою руку. Несколько минут мальчик неподвижно стоял, вглядываясь в пустоту. Я не знала, что он видит там и какие воспоминания бьют дрожью по его пальцам.
– Шанс попрощаться – это тоже подарок. Однажды ты поймешь, что эти минуты были счастьем.
– Сестрица… Тогда обещай, что… что попрощаешься со мной, если уйдешь.
Я бы хотела солгать ему, хотела бы утешить ложью, сказав, что сестрица никогда не покинет его,
