тело, увеличиваются возможности. Но распад личности стихоплета произошел чересчур быстро – тот тонул в алкоголе и разврате и все время пытался угодить публике.
Вскоре от былого огня в его текстах не осталось даже тусклого мерцания угольков. От него тоже пришлось избавиться – самоубийство было лучшим выходом для них обоих. Дух получил свою порцию темной энергии, поэт – освобождение от накопившейся боли.
Следующие «хозяева» слились в безликую массу – уже не запоминались их лица, имена и профессии. Это не имело значения. Дух чувствовал свою власть над людьми, игрался с ними, как мальчишка с лупой забавляется с муравейником.
Один из главнейших законов магии – это закон идентификации.
Существо медленно становится тем, кем себя считает. Так Алика запустила цепочку событий, которая привела ее к началу магического пути, только объявив себя ведьмой.
К моменту встречи с Эриком существо уже считало себя нечистью, бесом и нисколько не гнушалось этой ролью.
Кадры немого кино ускоряются. Вот Эрик идет к перекрестку. Его аура охвачена яростно-красным пламенем – мальчик зол, унижен, уничтожен… Желает найти кого-то, кто будет его защищать – от разъяренного отца, от парней во дворе, от боли. От самого себя.
Что он даст взамен, Эрик еще не придумал. Может, помощнику будет достаточно того, что не нужно ему самому, – страхов, отчаяния, безысходности? Чем не пища для темного духа?
Беса умиляла такая наивность – мальчишка сам напрашивался на то, чтобы стать чьим-то ужином. Чтобы зацепиться за человека, сущности достаточно одной сильной эмоции – маленькой бреши в защите.
Эрик же представлял из себя решето.
Парень поцарапал руку ножом – запах свежей крови заставлял тварей на перекрестке сходить с ума. Еще до того, как маг начал сбивчиво читать заговор, к юному колдуну тянулись щупальца, лапы, копыта.
Бес наблюдал за этим издалека – после первого хозяина он недолюбливал магов и всегда испытывал темное удовлетворение, наблюдая, как человек, возомнивший себя повелителем духов, будет поставлен на место.
Тут появились другие людишки – кажется, они хотели спасти незадачливого колдуна. По не до конца сформированным тонким телам и чересчур яркому эмоциональному фону он почувствовал – эти люди очень юны.
Среди ребят была та, что запомнилась бесу больше всего. Она выделялась – нет, не выдающимися способностями к магии и не каким-то иным потенциалом, который мог привлечь духа.
Просто в груди девушки сияло зеленое пламя – это на полную мощность работала анахата, сердечная чакра.
Она появилась здесь, на темном перекрестке, где каждое существо мечтало ее сожрать, потому что испытывала то, что на Земле зовется любовью.
Это было чем-то новеньким. Фонарик в груди девушки делал прекрасным всё: ее бледное лицо, и растрепанные волосы, и искусанные от страха губы, и тревожные зеленые глаза. Почему-то он напомнил о Доме.
Твари отшатнулись, обжигаясь от этого света, начали шипеть и пугать девчонку, пытаясь затушить ее пламя. А бес поймал себя на том, что завороженно любуется тем, что она несет.
Все люди, которых он знал, охотились за этой энергией, боролись за нее и страдали. Клиентки его первого хозяина выкладывали баснословные суммы, чтобы погреться в ее лучах, фанатик хлестал себя до крови ради любви своего бога.
Поэт неоднократно пытался продать ему душу за любовь публики. Из-за угодливых попыток подстраиваться под ее переменчивые вкусы его талант и угас, а наградой за все труды стало забвение.
Некоторые – встречались на его пути и такие – были даже готовы убить за эту живительную сладкую силу.
Глядя на то, как девушка борется за жизнь юного мага, он почувствовал укол зависти. Бесу никогда не доставалось этой энергии.
Когда ему становилось особенно скучно со своими подопечными, демон прокрадывался в сны девушек, принимая облик героев из дамских романов или слащавых сериалов. Говорил слова, которые те мечтали услышать, и воспроизводил их самые сокровенные постыдные фантазии, скрытые в подсознании.
Некоторые дамы в порыве страсти даже шептали слова любви. Бес только посмеивался, видя, до чего может довести похоть, особенно после долгого воздержания.
Их признания не имели ничего общего с тем, что он видел здесь.
Дух взглянул на парня, пытаясь понять, что в нем вызывает это льющееся через край сияние. Мальчик был совсем юным и податливым, будто воск, – из него, пожалуй, можно было вылепить все, что он только захочет. Вообще всё.
Девчонка умоляла мага уйти, предлагала решить его проблемы смешными, нелепыми способами. Но, кажется, сама не верила в то, что говорила. А молодой колдун уже принял решение.
– Мы заведем котенка и будем вместе, слышишь, всегда вместе. Только опусти ритуальный нож, пожалуйста. И поедем домой. – Ее голос зазвенел на пронзительном фа-диезе второй октавы и сорвался вниз.
Но он остался. Дух растолкал иных сущностей и подался вперед. Позволил крови из руки мальчика течь на собственное тело, стать нитями, что свяжут их воедино.
«Завести котенка, значит?.. – усмехнулся дух. – Легко».
Бес не ошибся. К Эрику даже не понадобилось искать особый подход. С ним работали самые стандартные схемы.
Он ласкал самооценку мальчика, уверяя того в собственной исключительности, подпитывал иллюзии, что когда-нибудь настанет справедливый мир, где «зло» будет повержено, а «добро» наконец-то восторжествует.
Дух еле сдерживался, чтобы не впихнуть в эту картинку слащавых розовых пони и летающих единорогов, но тогда даже такой остолоп, как его новый хозяин, почувствовал бы рвущийся наружу сарказм.
Чтобы мальчик еще сильнее уверовал в приближение «справедливого мира», дух оказывал небольшие услуги. Разобрался с одноклассниками, которые обижали в детстве, снял табу на то, чтобы поднять руку на родителя.
Эрик соврал, когда сказал, что вечер, когда он впервые дал отпор отцу, выпал из памяти. Мальчик далеко не так невинен, как хочет казаться.
Парень помнил всё: как его кулак снова и снова наносил удары ненавистному алкоголику, воздавая сполна за каждое унижение, как запах крови и беспомощности бывшего тирана заводил сына еще больше, как Эрик остановился только потому, что мама упала перед сыном на колени и плача умоляла прекратить.
Мать для Эрика – святое.
Бес это запомнил – в дальнейшем могло пригодиться. Затем дух навел морок на врачей скорой, чтобы напуганной семье удалось списать все на несчастный случай, и преподнес эту нехитрую уловку как неоценимую услугу.
В тот вечер мальчик стал полностью его.
Он назвал демона лучшим другом, чуть ли не старшим братом, заглядывал в рот, внимая каждому слову. Если бы черт по-приятельски попросил Эрика спрыгнуть с моста, тот посчитал бы великой честью отплатить столь скромной услугой.
Но его девушка…
