волосах и костяным ожерельем. В ожерелье поблескивали драгоценные камни. Щеки орка украшали характерные глубокие шрамы.
Воин.
– Это вообще… нормально? – поинтересовался Чарльз, указав на мертвяков, которые продолжали подниматься из песков. Вообще, подумалось, что самое время или в панику удариться, или приготовиться к героической смерти. А он стоит, смотрит, прикидывая, как сподручнее будет драться. – Извините, я просто в первый раз еду.
– В город? – Орк мертвяков разглядывал спокойно, то ли случалось встречаться, то ли в целом нервная система его отличалась изрядной крепостью.
– Да.
Передние ряды выглядели почти целыми. На костях сохранились остатки одежды, да и плоть, потемневшая то ли от времени, то ли от песков, издали казалась нетронутой.
– И на кой ляд туда восточнику?
– Да так… по личным делам.
Орк приподнял бровь, в его глазах читался вопрос. И наверное, в другой ситуации Чарльз не ответил бы, но… мертвецы приближались. Они двигались рывками, создавая ощущение, что кто-то там, в поднебесье, дергает невидимые нити, заставляя неживое притворяться живым.
Ветер донес запах тлена.
– Сестру ищу. Увез ее один там… – Чарльз поглядел на Милисенту и, вздохнув, добавил: – Нехороший человек. И ладно бы просто увез. Подозреваю, что обижают ее.
– И ты хочешь его найти? – уточнил орк.
– Хочу.
– Чтобы выдрать глотку, а из черепа сделать кубок?
– Ну… для начала я думал просто поговорить, но ваш вариант определенно нравится мне куда больше.
Орк кивнул.
– Дочь. Ушла тоже. Из племени. Ищу.
– К человеку? – Чарльз краем глаза наблюдал за мертвым войском.
Вот женщины, тяжело переставляя ноги, проваливаясь в пески по колено, выбираются и бредут. Наступают друг другу на подолы темных платьев, не замечая того. За ними ковыляет уродец, сплетенный из остатков тел. Остов гиганта, кажется орка… и солдаты в грязных лохмотьях. Форма угадывается только по ремням да пуговицам.
– Она хорошая у меня. Толковая. Охотница. И с духами говорит.
Орк сложил руки и поднес к губам, дунул, отчего по пустыне пронесся низкий гудящий звук. И мертвецы замерли.
– Той весной в возраст вошла. Мужа ей нашел. Хорошего. Сильного. Он поднес ей шкуры серебряных лис. И еще корни черного дерева. Он добыл шкуру горного льва, чтобы в доме их было тепло. Он поставил типи и украсил его рисунками.
Что-то подсказывало, что усилия эти пропали втуне. Но Чарльз не торопил.
– И она вошла в его дом. Они разделили кровь и воду. И она надела на шею его оберег от злых духов.
– А потом что случилось?
– Потом… мы ушли на охоту. Хорошая была охота. – Орк оскалился и вытащил из-за пояса то, что весьма условно можно было назвать револьверами. По мнению Чарльза, больше они походили небольшого размера пушки. – А когда вернулись, то типи был пуст. Огонь в камине погас. И в моем тоже. Этот человек забрал мою дочь. И мою жену. И жен других воинов. Мы убьем его медленно.
Чарльз как-то сразу поверил.
Мертвяки подобрались ближе. Пушка вновь выплюнула огненный шар, который теперь повис прямо над порожденьями пустыни. Шар задержался в небе, чтобы расколоться на сотню меньших, и те пролились огнем. Мервяки вспыхнули, некоторые и вовсе превратились в факелы, но прочие будто не заметили. Они продолжали идти, подбираясь ближе и ближе.
Где этот чертов некромант?
– Они ушли сами? – уточнил Чарльз, ибо история эта нравилась ему все меньше и меньше.
Сначала сиу.
Потом Августа. Теперь еще и орочьи женщины, которые, безусловно, всем хороши, ибо признавать обратное, когда рядом с тобой стоит огромный орк, чревато. Но для человека… Связи, конечно, случались. И люди с нетрадиционными вкусами тоже находились.
Любовь опять же.
Любовь, как Чарльз успел понять, такая штука, перед которой здравый смысл бессилен.
Только чтобы у всего племени и сразу? Это не любовь уже, это какое-то массовое помешательство.
– Сами, – сказал орк. – Ты знаешь?
– Догадываюсь. Дело такое… Моя сестра тоже была помолвлена. И слово данное сдержала бы. Но…
Рявкнуло ружье Милли, едва не сбив ее с ног. Благо Чарльз успел подхватить. А из длинного ствола вылетел белый заряд, который разорвался у мертвецов под ногами.
– Проклятье! Выше надо брать, – проворчала Милли.
А орк кивнул: мол, так и есть.
Земля под ногами слегка вздрогнула. И навстречу мертвецам вышел некромант. Он скинул сюртук, оставшись в какой-то слишком уж белой рубашке. И та выделялась на фоне окрестной черноты, ослепляя словно солнце.
– У сиу схожая проблема.
Чарльз не был уверен, имеет ли право это говорить, но что-то подсказывало, что союзники не помешают.
– И подозреваю, что с них все и началось.
Орк выругался. А потом добавил:
– Вечно эти остроухие…
Гавкнули выстрелы, где-то сбоку, а потом снова пушка, и на сей раз Чарльз кожей ощутил жар пламени, которое полилось на мертвецов с небес.
– Давай, маг! – Орк нажал на спусковые крючки, и огромные стволы его револьверов выплюнули пламя. Логично. Огонь – естественный враг мертвой плоти.
Кажется, так их учили.
Чарльз отряхнул руки.
Огонь… не совсем его стихия. Нет, он способен сотворить и огненную стену, и огненную плеть, но все равно. Хотя…
Пламя загудело.
И поползло навстречу мертвецам. Наверное, сохранись в этих телах хоть искра разума, они бы отступили. Но нет. Сперва вспыхнули остатки одежды, а следом и плоть. Задымило. Завоняло. И дым этот пополз по пескам, в них же впитываясь. Кто-то из мертвяков упал, но прочие продолжали идти.
Снова бахнуло ружье, и огонь выплеснулся на передних.
Пушка…
Пламя.
Снова пламя…
Стрекочет что-то, то ли кузнечик, то ли пулемет. И задние ряды падают что колосья под серпом. Красивое сравнение. Чарльз дал себе слово запомнить.
Ему еще в Географическом обществе выступать. А там любят красивые рассказы.
По спине полз пот.
По лицу тоже.
Он закусил губу. Сколько же их? И что тут произошло? Сиу… и орки… и снова сиу. Люди. Военные. Обычные. Разные. Скорее всего, состоялась битва, и многие пали.
Чтобы теперь подняться.
Свистнуло копье, брошенное неловкой рукой.
А те все идут… Чарльз поискал взглядом белую рубаху некроманта.
– Чарли! – Милисента отбросила ружье. – Давай вдвоем, как там…
Она сама встала за спину, обняла его, щедро делясь горячей злой Силой. И Сила потекла, полетела по жилам, чтобы выплеснуться огненной стеной. А уже та отделила живых от мертвых. И передние ряды обратились пеплом. Стена же, слегка уменьшившись, двинулась дальше, освобождая пески… и тогда-то Чарльз снова увидел некроманта. Тот стоял в десяти шагах от поезда, окруженный мертвецами, которые его словно бы не замечали.
Стальные нервы, однако, у человека.
– Ишь ты! – восхитился орк, отряхивая песок со штанов. Штаны, к слову,
