же лежала с открытыми глазами и слушала, как поскрипывают сваи хижины, плещется вода и стрекочут сверчки во влажной ночной тиши.
А затем в темноте раздался другой звук – негромкое шипение. Сперва Неттл в панике подумала о змеях, но быстро поняла, что звук исходит из бутылки у нее в кармане. Оказывается, она забыла повернуть спиральную ракушку.
– Ты не спишь, – раздался голос Танцующей звезды. – Тебя выдает дыхание.
Неттл осторожно достала бутылку и поднесла к уху.
– Что тебе нужно? – прошептала она.
– Ты хочешь узнать об Освободителях, – сказала Танцующая звезда.
– Да. – Неттл посмотрела в темноту.
– Ты одна? – последовал вопрос. – Нас никто не услышит?
В комнате, полной теней, Неттл едва могла разглядеть Келлена, зато отчетливо слышала его посапывание. Она не знала, как тихо нужно говорить, чтобы его не разбудить.
– Секунду, – прошипела она, встала, открыла дверь и выскользнула наружу. Залитый лунным светом пейзаж был до того неподвижным, что вполне мог сойти за рисунок мелом и углем.
– Я могу привести тебя к Освободителям, – прошелестело существо в бутылке. – Но только тебя одну. Поняла?
Неттл сглотнула и поднесла бутылку ко рту, чтобы ответить. Но прежде, чем она успела сказать хоть слово, другой голос заставил ее подпрыгнуть.
– Ты что делаешь?
Внизу, под деревянным переходом, запрокинув бледное лицо, стоял Галл. Лунный свет стекал с черной шкуры болотной лошади, которая стояла по грудь в воде. Одежда и волосы Галла снова промокли насквозь. Шепот камыша не выдал их приближение. Возможно, они вынырнули из озера так же стремительно и бесшумно, как прежде в него погрузились.
– А ты что тут делаешь? – Голос Неттл прозвучал резко и подозрительно.
– Хотел за вами приглядеть, – ответил Галл, не потрудившись объяснить, что именно это значит. – Куда-то собралась?
– Я услышала шум снаружи и вышла проверить, все ли в порядке, – сказала Неттл. Она не хотела врать, но взгляд утопленника, которым сверлил ее Галл, вывел Неттл из равновесия. Она не может посвятить его в подробности разговора с Танцующей звездой. Если Неттл предаст ее доверие, Танцующая звезда вряд ли заговорит с ней снова. Зачем захлопывать дверь, которая еще может им пригодиться?
– И что же ты думала увидеть? – спросил болотный всадник. – Ты целый день озиралась, словно боялась чего-то.
– Мы же в Глубокой Мари! – воскликнула Неттл, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Я тут всего боюсь! – И добавила мысленно: «Включая тебя».
Неттл не могла толком разглядеть Галла. Он и лошадь были рассыпавшейся мозаикой из залитых лунным светом кусочков: бледное лицо, перечеркнутое повязкой на глазу, и звезды, сияющие в глубине лошадиных глаз. Угроза висела в воздухе, как запах надвигающейся снежной бури.
– Я давно хотела тебя кое о чем спросить, – сказала Неттл. – Келлен все еще думает, что как только мы найдем Освободителей, то сможем заманить сюда Канцелярию. Ты с ним согласен? Или у тебя другие планы на проклинателей?
– Все зависит от обстоятельств. – От слов Галла веяло могильным холодом. – Я сделаю то, что должен. А почему тебя это волнует?
Неттл почувствовала, как по позвоночнику скользнула капля пота, а вслед за ней побежали мурашки. Случалось, что болотные всадники дичали. Сбрасывали остатки человеческого облика, как змеи – мертвую кожу, и, окончательно сроднившись с лошадью, впадали в кровавое безумие, после чего навсегда уходили жить в болотистые леса.
«Ему не следует здесь находиться, – вдруг подумала Неттл. – Он слишком привыкает к Мари. Так он скоро забудет о том, кем был, как это случается с Янником».
– Надеюсь, ты предупредишь меня, прежде чем начнешь убивать, – с подчеркнутым спокойствием проговорила она. – Не хочу оказаться поблизости, когда ты перестанешь себя контролировать. – Она шагнула обратно в комнату и закрыла дверь.
Впрочем, вскоре Неттл украдкой выглянула наружу, желая проверить, не ушел ли Галл. Болотный всадник по-прежнему стоял внизу, но Неттл он не заметил. Его внимание было приковано к бледной тряпице, которая безвольно свисала с его пальцев. Выражение лица всадника было застывшим, пустым и немного потерянным.
Судя по размеру и форме, эта тряпочка была запиской, размокшей в болотной воде. Забираясь обратно под одеяло, Неттл представляла, как аккуратно выведенное имя Харланда расплывается, словно далекое воспоминание, а бумага превращается в кашицу.
Быть человеком нелегко. Для этого нужно постоянно тренироваться. Если слишком долго быть кем-то другим, очень сложно найти обратную дорогу. Возможно, у Галла заканчивались причины ее искать.
Келлен приходил в себя медленно, словно вылезал из болота. Спина у него затекла, пальцы болели. Он сидел. Интересно, как долго он так сидит? Трик-трак, трик-трак. Ритм успокаивал и радовал. Келлен чувствовал, что снова соскальзывает в счастливый транс. Сзади что-то зашуршало – это заворочалась на своем матрасе Неттл. Затем послышался приглушенный вскрик.
– Келлен, ты что творишь? – зашипела Неттл. – Прекрати немедленно!
– Секундочку, – сонно ответил он. Трик-трак, трик-трак. – Я почти закончил.
Неттл протопала к двери и распахнула ее настежь. В комнату ворвался солнечный свет, и Келлен наконец увидел, чем он занимается. От одного из стульев осталась только рамка и куча жестких стеблей, которые Келлен аккуратно расплел, развязав все узлы. Его кровоточащие пальцы тем временем выдирали последние стебли камыша из второго стула. Келлену потребовалось сделать над собой усилие, чтобы остановиться. Бросив взгляд через плечо, он обнаружил, что одеяло его тоже превратилось в рыхлую кучу шерстяных нитей.
– Я… я не могу… – Он не знал, что хотел сказать. – Я даже не помню…
– Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел! – воскликнула Неттл и начала торопливо собирать шерсть, как будто это могло помочь. – Если местные выяснят, что ты умеешь расплетать вещи… Если догадаются, кто ты такой…
Келлен оцепенело наблюдал за тем, как Неттл наводит порядок в комнате, и шарахался от нее каждый раз, стоило ей оказаться рядом. Келлена приводила в ужас мысль о том, что Неттл тоже может расплестись от его прикосновения, что она будет кричать и истекать кровью.
* * *
Впрочем, когда Келлен вслед за Неттл вышел из башни, жуткие мысли быстро вылетели у него из головы. Две собаки, как и прошлой ночью, выскочили на деревянный переход и принялись их облаивать. Они прыгали вперед и тут же отскакивали, предпочитая держаться на расстоянии. Вчера Келлену показалось, что окрас у них черно-белый. Теперь он ясно видел, что темные пятна у собак на самом деле насыщенного землисто-красного цвета, словно высохшая кровь.
Дядюшка появился в дверях хижины и свистом подозвал к себе четвероногих стражей. Он будто слегка удивился, что гости не исчезли с рассветом. Возможно, Дядюшка ожидал, что под покровом ночи они умчатся на колеснице, запряженной
