Ознакомительная версия.
– Почему – не получилось? – прошептала сквозь слёзы Илзе. – Почему? И причём здесь Брут?
– До замужества мою супругу звали – «Аврора Белофф». Понимаете?
– Ик…. Нет, не понимаю, – нервно икнув, признался Тим.
– Бывает, – неопределённо передёрнул плечами Том, отчего его левое ухо истаяло серой пылью. – Родоначальником рода Авроры являлись (увы, теперь уже только являлись), Тимофей Белофф и Милена Пандева. Сегодня, Брут, ты не полетел на встречу с Миленой, в результате которой и был бы зачат ребёнок, который – в свою очередь – являлся бы прапрапрапра…. Не знаю, сколько этих «пра»…. То есть, прямым предком моей супруги. Нет предка, нет и Авроры. И понятное дело, тут же сработал уже упомянутый мной «эффект домино». Со всеми вытекающими последствиями…. Не вини себя Брут. Во всем случившемся, в первую очередь, виноваты наши здешние деловые партнёры, не обеспечившие должный уровень безопасности Базы. Так, вот, получилось. Знать, Судьба…. Теперь по моей скромной персоне. Меня, кстати, зовут – по-настоящему – Златан Пушениг, хотя это не имеет никакого значения. Ни малейшего…. Итак. В моём случае сработал очередной хитрый «временной» эффект. Так называемый эффект «лишнего двойника». Авроры больше нет. Да и не было никогда, если смотреть в корень. Следовательно, я не могу являться её мужем. То есть, должен жить совсем другой жизнью. И, естественно, уже живу ею. Там, в двадцать восьмом веке. Вернее, это за меня делает мой тамошний двойник. А я нахожусь здесь, на острове Западный Шпицберген, в седом и древнем двадцать первом веке…. Получается, как ни крути, что я лишний. Лишний – по сути, и поэтому уходящий. Это, наверное, правильно…. Что будет дальше? Скажу сразу, что вам, уважаемые пращуры, ничего не угрожает. Через несколько суток Альвисс Олсен поднимет тревогу, мол, путешественники их Прошлого не выходят на связь. Защитный Купол будет временно снят, и на мыс Верпегенхукен – в экстренном порядке – прибудет спасательная команда компании «Эксклюзив». Спасатели войдут в дом и увидят две горстки серого пепла, а также пустую картонную коробочку, лежащую на столе. Вот эту самую коробочку. В ней раньше находились две пилюли «самоуничтожения», которые путешественники «во Времени» должны принять (в обязательном порядке), в случаях, оговорённых в соответствующих инструкциях…. Где пилюли? Одну я проглотил (для подстраховки эффекта «лишнего двойника»), а другую выбросил в море. Зачем? Ну, чтобы хоть как-то выправить и сглазить ситуацию. Чтобы к вам, дамы и господа, не возникло никаких претензий. Так, я считаю, будет правильно. Да и Аврора, наверняка, согласилась бы с таким решением…. Итак, представители компании «Эксклюзив» обнаружат две горстки серого пепла, а также пустую картонную коробочку, лежащую на столе. Что они подумают? Скорее всего, спасатели решат, что произошло банальное самоубийство. Почему и зачем? Ну, мало ли. Например, молодые люди поссорились и слегка погорячились. Или же у них возникли неразрешимые проблемы с половой жизнью, что – в свою очередь – не позволяло зачать ребёнка. Пусть ломают головы до посинения, это их работа. Причём, высокооплачиваемая…. Альвисс Олсен? Он будет молчать, как морская рыба, выброшенная на берег не в меру активным прибоем. Контакт путешественников и аборигенов произошёл с его личного разрешения, но без должных санкций со стороны высокого Руководства. Зачем мистеру Олсену глобальные неприятности? Обязательно и всенепременно промолчит…. Всё, ребятки, время (или же Время?), пришло. Уходя, захлопните дверку. Прощайте. Всего вам хорошего…
Тело Златана болезненно дёрнулось, мелко-мелко задрожало, и начало – плавно, медленно и страшно – «опадать», планомерно истекая мелкой серой пылью.
И десяти секунд не прошло, а на сиденье кресла больше не наблюдалось человеческой фигуры. Зато возник-появился аккуратный серый конус – брат-близнец первого конуса, покоящегося на полу…
Они, обнявшись, стояли недалеко от «заякорённого» чешского мотодельтаплана. Мери деликатно и понимающе отошла вдоль берега метров на двести пятьдесят.
Понимающе?
Ага, будущая писательница, как-никак. А писатели, они люди – априори – понимающие. Иначе нельзя. Без умения понимать окружающий тебя Мир писателем не стать. Никогда и ни за что. Сколько ни старайся.
– Во всём упрямство моё виновато, – жадно затягиваясь сигаретой, хмуро сообщил Тим. – А, ведь, мудрая фрекен Хелена предупреждала, мол, уймись добрый молодец. И сиамский кот Максик её в этом полностью поддерживал. Не послушался…. Эх, ёлочки зелёные…
– Совсем не так всё обстоит, – не согласилась с ним Илзе.
– А как?
– Если бы мы с Мэри, мартышки любопытные, не припёрлись бы на мыс, то ты, наверняка, улетел бы в Ню-Олесунн и повстречался бы с этой Миленой. Повстречался бы и…, ну, и всё остальное…. Верно?
– Не знаю. Может быть.
– Не «может», а улетел бы. Я это чувствую…
– Наверное, не стоит искать виноватых. Знать, Судьба, как говорил фантом-двойник Тома Смита. То есть, Златана.
– Слушай, а как же мы? Ну, в смысле…. М-м-м…
– Я понимаю, – отправляю щелчком окурок в морские серо-бирюзовые воды, пришёл на помощь Тим. – Время всё расставит на свои места. Только когда-нибудь потом. Не сегодня.
– Хорошо, потом, – вздохнув, согласилась Илзе. – А теперь просто поцелуй меня…. Спасибо…. Ты сейчас полетишь в Ню-Олесунн?
– Да.
– А потом?
– Через Лонгьир и Осло – в Париж, в штаб-квартиру ЮНЕСКО. Естественно, вместе с Клыком.
– Будешь просить о переводе в другое место? Чтобы сменить обстановку?
– Буду просить. Чтобы сменить обстановку, – подтвердил Тим. – Надо немного встряхнуться. И очень многое обдумать. Очень-очень многое.
– Многое – в плане избыточного упрямства?
– С упрямством покончено. Навсегда. Точка…. Я имею в виду, с избыточным, тупым, мальчишеским и глупым…
– Верю, – понятливо улыбнулась Илзе. – Покончено, железобетон…. А куда ты решил перебазироваться? Ну, чтобы немного встряхнуться и много-много подумать?
– В Россию. Это очень подходящее место для планируемых мероприятий. Куда конкретно? На полуостров Камчатка, в Корякский автономный округ. Там недавно был открыт опорный пункт «Фонда охраны дикой природы».
– Хороший выбор, одобряю. Поцелуй меня ещё раз…. Всё, иди к своему обожаемому «Bidulm-50». До встречи.
Тим упруго шагал по чёрным островным камням, а Илзе, печально глядя ему в след, рассеянно напевала:
Две судьбы в тот поздний вечер
Познакомились с разлукой.
И пеняли всё на ветер – так легко.
Две струны – так нежно ныли,
Перебарывая скуку,
И печаль летела в небо – высоко…
Две струны – как добрый вечер,
Что порой нам только снится.
И на небе – словно флаги – облака.
Две струны – так грустно ныли,
Как капризная девица,
Что вздыхает на пороге – иногда…
Две пустых пивных бутылки,
Вот и всё, закончен вечер.
Ночь – хрома и одинока – вновь пришла.
И зима – вновь прибежала,
А любовь, расправив плечи,
Улетела, растворилась – навсегда…
И зима – вновь прибежала,
А любовь, расправив плечи,
Улетела, растворилась – навсегда…
А может, не навсегда? Может, всё ещё будет?
Ознакомительная версия.
