каждый, а вот тягаться с Зейтом, заглянуть за границы времени и узнать, что будет, способны лишь единицы. В глубине души Нестор, конечно, понимал это. И каких-то несколько дней назад даже радовался, что занимает такое особое положение. Но сейчас ему хотелось быть со всеми. Не то чтобы он хотел броситься в лапы смерти. Нет. Просто он изменился и чувствовал в себе силы, чтобы рисковать, чтобы драться. И продолжая оставаться Нестором-провидцем, стал вдобавок сильным оборотнем, способным пересечь дикий лес, выжить в суровых условиях, напасть на врагов и защитить тех, кого любит. Опыт, который он пережил вместе со Сьеррой, закалил его, помог доказать себе свою силу. Но у этого была и обратная сторона: теперь ему трудней, чем когда-либо, слушаться Снегиню и оставаться в безопасности.
* * *
Ветерок смиренно шла рядом с Нестором. По крайней мере, он мог защищать эту маленькую девочку: просьба Сьерры немного успокаивала провидца, хоть сердце и рвалось на передовую. Ветерок глубоко вздохнула. Сьерра говорила, что она была плохой сестрой. Но, интересно, как на самом деле они ладили? В том, что они очень разные, не было никаких сомнений. Одна была резкой и сдержанной, другая умела говорить с камнями и могла быть как самой счастливой и беззаботной, так и драматичной. В эти минуты ему как никогда хотелось восстановить воспоминания о Сьерре, до того, как Селена стерла их.
– Думаешь, мы сможем услышать отсюда крики? – спросила Ветерок.
– Надеюсь, что нет.
– А мне бы хотелось, – сказала девочка, весело подпрыгивая. – Хотелось бы услышать, как эти люди визжат как щенки.
– Не думаю, что тебе это понравится. Это будет страшный звук, после которого тебе будут сниться кошмары всю оставшуюся жизнь.
– Не будут, – очень серьезно ответила Ветерок. – Я никогда не вижу снов.
Нестор задумался. То, что сказала Ветерок, могло быть ложью. Но могло быть и правдой.
Возможно, так проявил себя побочный эффект от стирания воспоминаний ее сестры…
Нестор пожал плечами, не останавливаясь.
– Фернер убьет их всех, – сказала девочка. – Он перережет им шеи, а мы соберем их головы и подарим Селене как букет цветов. И тогда она нас простит.
– Откуда у тебя в голове такие жуткие идеи? – спросил Нестор.
– Оттуда. Потому что именно этого она и хочет, – решительно заявила Ветерок. – Иначе она бы нас не бросила. Мы должны показать ей, что мы хотим, чтобы она вернулась.
– Селена не такая кровожадная, – ответил провидец. И сам не поверил тому, что сказал. Ведь богиня угрожала им смертью. И эта угроза была настолько серьезной, что даже Фернер согласился противостоять ей. Нестор нахмурился. В душе его сталкивались два противоположных желания. С одной стороны, он хотел быть искренним – хотя бы с самим собой, – с другой закон не разрешал думать, а уж тем более говорить о богах плохо, даже если те хотели их смерти. И если заставить себя замолчать было не так сложно, то управлять собственными мыслями казалось почти невозможным. Ветерок тем временем все не унималась. Она без умолку болтала, задавая вопросы, делясь своими размышлениями и наблюдениями. И каждый раз после паузы звонкий голосок ее разрезал воздух, будто острым ножом. Не преминула она задать и вопрос о своей сестре, о которой незадолго до этого обмолвился провидец.
– Почему ты сказал, что у меня есть сестра? – спросила она.
– Потому что она у тебя есть.
– Но отец никогда о ней не рассказывал.
– Ну он же не был с тобой всю жизнь, – тихо проговорил Нестор. – И поверь, твоя сестра до сих пор заботится о тебе.
– Это дух? Она мертва?
– Не совсем, но, думаю, с ней произошло что-то похожее, – увернулся от прямого ответа Нестор и подумал, что это, в общем-то, так и есть.
Ведь Ветерок совсем не помнила Сьерру, не могла видеть и слышать ее, чем тогда она отличалась от духа?
Ветерок, которую такой ответ, видимо, не вполне удовлетворил, катала на языке слова, смысл которых не могла до конца усвоить.
– А сейчас она тоже со мной?
– Нет. Она отправилась защищать деревню. И очень просила, чтобы я позаботился о тебе.
– Тогда это вряд ли моя сестра, – Ветерок рванула вперед. – Потому что если бы это правда была она, она бы знала, что я терпеть не могу, когда меня защищают. Я хочу помогать, хочу сражаться!
– Я тоже, Ветерок, я тоже. Но иногда лучший способ помочь – это отойти в сторону.
– Значит, мы лишние. Ты это хочешь сказать, да?
Нестор тихо рассмеялся. Лучше было отнестись к этому как к шутке, чем признать, что это правда, горькая правда. Но Ветерку, похоже, было совсем не до смеха. Потому что голос ее стал резче: почти как у сестры:
– Я хочу быть полезной, Нестор. Ты, например, полезен. Не для битвы, но для других важных вещей.
– Когда-нибудь и ты будешь, – сказал Нестор.
Он ждал, что она добавит что-то, возразит. Но Ветерок лишь вздохнула и легкой поступью направилась вперед.
* * *
Нестор еще не успел устать, когда они остановились. Он мог бы идти еще: ноги привыкли к постоянной ходьбе и мышцы не давали о себе знать. Провидец как следует напряг слух, ожидая услышать крики: незнакомцев, друзей, матери… Но в лесу было тихо, деревья молчали, а птицы продолжали весело распевать, будто ничего плохого в мире вовсе не происходит. Тут по движению Робле он заметил, что тот насторожился. За долгие годы тренировок Нестор научился не выдавать своего состояния, если нервничал. И одновременно с этим, даже с его зрением, научился безошибочно считывать изменения в состоянии других. Пока остальные рассаживались, чтобы отдохнуть и освежиться у ручья, Робле расхаживал из стороны в сторону, бросая отрывочные фразы то одним, то другим и не говоря при этом ничего конкретного. Проходя мимо Нестора, он положил руку ему на плечо.
– Есть хочешь? – спросил коротко.
– Нет. Я слишком нервничаю, – ответил Нестор.
– Все будет хорошо, – сказал Робле.
– Думаешь?
Робле вздохнул и сел рядом.
– Все идет как надо.
– Твои дети остались защищать деревню?
– Да. И хотя я знаю, что мой долг быть здесь, я не могу перестать думать о них.
У Робле были близнецы на год младше Нестора. Девочка унаследовала от отца размеренную манеру говорить, мальчик – его решимость. Нестор подумал, что, наверное, Робле пытался убедить их пойти с ним, но те остались, решив, что защищать деревню для них важнее. Но что они будут защищать, когда Снегиня, как обещала, подожжет все. Пепел и камни?
– За ними присмотрят. Они ведь еще почти
