чересчур много времени на морском дне, в окружении грибов линчжи, и в его теле сгустился холод. Цзи Юньхэ пылала от жара Громовой горы и нуждалась в целебных грибах, которые поглощали тепло, однако тритону это не требовалось. За последние два дня Чан И потерял много тепла. Почти не отходя от Цзи Юньхэ, он навредил себе. Вред был не слишком значительным, но, учитывая недавнее истощение магической силы, битва с Шуньдэ далась тритону нелегко.
Чан И приподнялся и сел. За решеткой он увидел Шуньдэ в красных одеждах. Она молча сверлила пленника холодным взглядом, напоминая жуткого призрака.
– Ты поглотила силу зеленокрылой птицы Луань, – тихо сказал Чан И. Он не спрашивал, а утверждал.
– Да. Еще позавчера зеленая птица сидела в этой клетке, а теперь поселилась у меня внутри.
В этот миг принцессе показалось, что ее сердце вот-вот разорвется от боли. Пытаясь совладать с собственным телом, она согнулась пополам и стиснула зубы. Колени подогнулись, и принцесса опустилась на пол. Зеленоватая дымка обволокла ее тело и тут же исчезла. Это повторилось несколько раз. Прошло немало времени, прежде чем Шуньдэ смогла подняться на ноги.
– Хе-хе… В последнее время строптивая птица шалит, только это неважно. Цзи Чэнъюй и птица Луань уже принесли себя в жертву. Скоро за ними последуют и другие. Наступит день, когда мне никто не будет страшен – ни ты, ни Наставник государства… Никто в этом мире не посмеет бросить мне вызов! Ха!
Услышав нездоровый смех принцессы, Чан И нахмурился.
– Ах да! – Она снова взглянула на тритона. – Ты вряд ли до этого дня доживешь. Как только за тобой явится Цзи Юньхэ, я принесу вас обоих в жертву. С силой девятихвостой лисы и тритона я стану непобедимой. Ха-ха-ха!
Чан И холодно смотрел на обезумевшую принцессу.
– Ее ты не тронешь.
Та округлила глаза:
– Вот как? Почему же?
– Она не попадет в твою ловушку.
Шуньдэ расхохоталась. В тусклом свете подземелья шрамы принцессы напоминали оживший клубок змей, которые извивались на ее лице, отбрасывая зловещие тени.
– Думаешь, не придет? Хм, звучит знакомо. Когда я пытала Цзи Юньхэ в темнице Наставника государства, она тоже уверенно заявляла, что мне тебя не поймать…
Услышав эти слова, Чан И вздрогнул. Цзи Юньхэ так сказала?
– И что теперь? Спустя много лет мне все же удалось тебя изловить. И я не сомневаюсь: даже заведомо зная, что в логове поджидает свирепый тигр, Цзи Юньхэ все равно явится спасти тебя.
Шуньдэ прижалась лицом к решетке из темной стали.
– Когда-то она рискнула жизнью, лишь бы освободить тебя: столкнула со скалы и сражалась в одиночку с отрядом солдат, чтобы задержать погоню…
Голос Шуньдэ медленно проникал в уши Чан И. Тритон следил за губами принцессы, которые изрыгали слово за словом, и удивление в его глазах нарастало. Когда Шуньдэ замолчала и Чан И осознал смысл сказанного, каждое слово выжгло его изнутри. Тритону показалось, будто крепкая рука стиснула сердце и не отпускает.
– Что?
– Ах! – улыбнулась принцесса. – Ты не знал. Цзи Юньхэ не говорила тебе об этом.
Шуньдэ пригляделась к лицу пленника и согнулась пополам от смеха, словно у нее разболелся живот.
– Ты забрал ее на север и держал в заточении, а она не призналась? До сих пор не знаешь, почему она якобы пыталась тебя убить, была схвачена и провела шесть лет под пытками?
Чан И бледнел, теряя привычную невозмутимость, его губы дрожали. Лютый холод пронзил каждый позвонок, поразив острыми иглами легкие, сердце и печень, которые засочились кровью. Его дыхание участилось, пальцы почти сжались в кулак, но боль в сердце лишила тритона последних сил.
– Ох уж эта Цзи Юньхэ! Даже не захотела открыть тебе правду!
После пыток Цзи Юньхэ медленно угасала. Когда Чан И забрал ее на север, она уже умирала. Вспомнив об этом, тритон наконец понял, почему девушка ничего не сказала: в этом не было смысла.
Но теперь… Цзи Юньхэ умерла и воскресла. Словно следуя замыслу Небесного владыки, она снова вернулась к тритону. Чан И подумал, что потерял и обрел утраченное, поэтому перечеркнул прошлое. Он решил, что научился прощать и простил Цзи Юньхэ, а она уяснила простую истину: помогая другим, помогаешь себе…
Оказалось, все было не так. Только сейчас Чан И понял, что хотела сказать Цзи Юньхэ, но промолчала, когда он отказался вспоминать прошлое. Понял, почему ее глаза блестели от слез, когда она умирала. Потому что она не призналась и в одиночку несла свое бремя… Ради него.
– Цзи Юньхэ непременно придет, – убежденно произнесла Шуньдэ, скользнула взглядом по бледному лицу тритона и равнодушно добавила: – Вы сможете умереть вместе, положив жизни на мой алтарь.
Принцесса развернулась и направилась к выходу. Чан И закрыл глаза. Метка подсказывала ему, что Цзи Юньхэ уже в столице и находится где-то поблизости. Она явно готовит некий план, но какие тут могут быть планы, если Шуньдэ только и ждет подходящего случая, чтобы поймать черепаху в кувшине? [18] Разве можно войти в императорскую темницу и выйти из нее в целости и сохранности?
Чан И открыл глаза и холодно посмотрел в спину Шуньдэ. Он не допустит, чтобы возлюбленная рисковала собой. Тритон знал, что у него есть только два способа остановить Цзи Юньхэ: сбежать или погибнуть. Он оперся о стену и кое-как поднялся на ноги.
– Стой, – тихо окликнул он принцессу.
Шуньдэ застыла в конце коридора. Тогда Чан И обнажил бледное, припорошенное инеем запястье и прокусил его. На пол брызнула кровь, стекаясь в одну точку. Когда скопилась целая лужа, кровь сгустилась в форме ледяного меча, который послушно лег в руку Чан И.
– Забирай мою жизнь. Но не смей трогать Цзи Юньхэ.
Принцесса насмешливо улыбнулась:
– Почему ты решил, что можешь приказывать мне?
Чан И не ответил. Меч из крови рассек влажный воздух темницы, и стены подземелья задрожали. Казалось, вместе с ними содрогнулись каменные плиты в основании столицы.
45. Никто не придет на помощь
Линь Хаоцин сел рядом с Цзи Юньхэ, медленно налил себе чая и взглянул на гостью в мерцании свечи.
– Шесть лет назад, когда ты увозила тритона из долины Покорителей Демонов, я думал, что нам уже не суждено спокойно посидеть рядом. – Линь Хаоцин отпил глоток чая. – Сперва тебя заточили в темницу Наставника государства, потом держали на севере. Все это время я оставался в долине, преследуя единственную цель.
– Искал противоядие от морозного яда?
– Да. Но у меня не было самого яда,
