Он лежал на пригорке, подложив руки за голову, и был доволен удачно выполненной работой. Не каждый день удается вытащить человека — да еще такую красивую девушку — из почти неприступного замка с высокими стенами и многочисленной стражей.
«Хоть бы одним глазом взглянуть, как прошло вручение второго подарка, — ухмыльнулся про себя варвар, представляя, сколько усилий потратят люди в замке, чтобы снять нацепленную на палку кольчугу. — Наверное, Бьергюльф вертелся, как карась на сковородке, — хохотнул он, — но так ему и надо, ублюдку!»
Шорох в стороне заставил его повернуть голову. Хайделинда, придерживая одной рукой плащ на груди, выбиралась из шалаша.
— Как дела, красавица? — спросил варвар, поворачивая в ее сторону голову.
Прошедший день оказался очень теплым, и Конан не дал себе труда во что-нибудь одеться: он был прикрыт только куском ткани, изображавшем набедренную повязку. Молодая герцогиня вновь, как и утром, поразилась совершенным линиям этого могучего тела. Он лежал на траве, подложив под голову согнутую в локте руку, и напомнил Хайделинде царя зверей льва, которого она видела на рисунках в монастырской библиотеке. Вдруг с необычайной ясностью она поняла, что ее влечет к этому сильному и уверенному человеку.
— Я прекрасно себя чувствую, — ответила Хайделинда, — вот только… — Она на мгновение замялась.
— Наверное, — засмеялся киммериец, — ты хочешь есть?
— Как волк, — призналась девушка.
— Совершенно естественно, — проворчал Конан, поднимаясь на ноги. — Слава богам, этому мы помочь можем. Особых изысков нет, но кое-что Эрленд мне принес.
Он вытащил из сумки лепешки, критически посмотрев на них, — хлеб уже слегка зачерствел. За ними последовал здоровенный кусок копченого мяса, орехи, вяленые фрукты и, конечно, бурдюк с вином. Варвар потряс его над ухом.
— Если использовать экономно, на пару дней хватит.
Все припасы он положил на сравнительно чистый кусок ткани и жестом пригласил Хайделинду к трапезе. Девушка, не имевшая ни крошки во рту целые сутки, набросилась на еду так, что варвар хмыкнул про себя с удивлением:
«Такому аппетиту позавидовал бы и настоящий воин».
Он тоже решил не отставать и присоединился к молодой герцогине.
— Вина? — предложил он, наливая две кружки.
Девушка только кивнула, поскольку в этот момент усиленно трудилась над куском мяса. Варвар молча прихлебывал вино, наблюдая за ней. Даже с жадностью поглощая еду, Хайделинда все делала с врожденным изяществом и грацией. Мало у кого из женщин, встречавшихся киммерийцу, он видел такое совершенство во всем — начиная от длинных стройных ног, которые она непринужденно поджала под себя, садясь на траву, и заканчивая движениями тонких пальцев, которыми девушка отламывала очередной кусок лепешки.
«Удивительно хороша девчонка, — подумал варвар, — хотя и остальные были не так уж плохи, — вспомнил он многочисленных подруг своей, как он считал, долгой и, несомненно, богатой событиями жизни, — Каждая из них была хороша по-своему. В этой немедийской герцогине какая-то неуловимая природная грация, а кроме того, как я успел убедиться, она смела, решительна и может постоять за себя. Нет, на самом деле повезло аргосцу! Пожалуй, она напоминает мне кошку… или, скорее, тигрицу!»
Каких только женщин не встречал Конан на сотнях пройденных им за свою жизнь дорог! Если вспомнить всех красавиц, которые дарили ему свои ласки, то получится целая армия. Киммериец усмехнулся про себя такому необычному сравнению.
Вообще-то Конан искренне считал, что забывает каждую свою подругу, стоит новой дороге увести его прочь. Но вот он прикрыл глаза, и перед его мысленным взором одна за другой стали появляться женщины — ослепительные красавицы или симпатичные резвушки с молочно-белой, желтоватой, смуглой или совсем темной кожей, сияющие блеском черных, карих, зеленых, синих глаз, с распущенными по плечам или уложенными в простые или замысловатые прически белокурыми, каштановыми, черными как вороново крыло, медно-рыжими, золотистыми волосами… По-девически стройные или обладающие пышной фигурой, простолюдинки, искательницы приключений, знатные дамы или особы королевской крови… Бритунка Ивэнна, колдунья Лесного Народа Чин, шадизарка Денияра и три ее прелестные служанки, две заморанские красавицы — ловкая воровка Тамира и аристократка Иондра, одноглазая мстительница Калья… Кинна из Коринфии, шангарка Сиявуш, дочь козгарского вождя Шания, ведунья Самарра, цирковая акробатка Сатильда, юная принцесса Ясбет, дочь правителя Йилдиза Зосара… Поэтесса Ариана из Бельверуса, храмовая танцовщица из Йеэуда Рудабе, чародейка Илльяна и отважная воительница из Боссонских Топей Раина, селянка Вилла и принцесса Пограничного Королевства Чиенна… Королева Куша Тананда, принцесса Офира Оливия, принцесса Хорайи Ясмела, деви Вендии Жазмина… Пастушка из Нехрема Юйсары и дама Когира Зивилла, аристократка Виндра и анупра Ка Фрей из Вендии, темнокожая дочь озерного народа Айя-Ни…
Коринфянка Мюриэла, Санча из Кордавы, волшебница Дайома, Зийна из Пуантена, стигийка Калла, немедийка Октавия, аквилонка Валерия из Красного Братства… Рина с Жемчужного Архипелага, Мгарс из далекой Зембабве, бритунка Натала, дочери племенных вождей Нанайя и Шейра, дочь колдуна Лизениуса Скира, дочь колдуна Волволикуса Лейла, дочь чародея Кушада Тамина, царица амазонок Акила… Это те, которых он вспомнил, а сколько их было еще?..
Видят боги, он по-своему любил всех этих женщин, но среди великолепного созвездия особенно ярко сверкали три звезды, осветившие его жизнь сиянием искренней, пылкой любви. Заносчивая и своевольная предводительница разбойничьей шайки Карела по прозвищу Рыжий Ястреб — варвар сам не понимал, что связывает его с этой непредсказуемой женщиной: любовь или ненависть, однако и то и другое было пламенным и страстным. Гордая Испарана из Замбулы — любовь к ней тоже выросла из вражды, и, пожалуй, с ней ему было наиболее тяжело расстаться. Почему-то киммериец чаще всего вспоминал именно эту свою подругу. И наконец, королева пиратов Черного Побережья Белит — Конан был готов провести рядом с ней всю свою жизнь, но обстоятельства сложились так, что он своими руками уложил тело прекрасной шемитки в погребальный костер…
А теперь рядом с ним сидит, завернувшись а его плащ, молодая наследница Хельсингерского герцогства Хайделинда, которую без памяти — и он, Конан, очень хорошо понимает аргосца — любит его друг Эрленд.
Он продолжал искоса бросать взгляды на девушку, которая, придерживая одной рукой расползающиеся полы плаща, ловко управлялась с разложенной на салфетке пищей. Временами она поднимала на Конана свои огромные глаза, еще более глубокого синего оттенка, чем у него самого. Хайделинда была слишком занята едой и не слишком тщательно следила за тем, чтобы плащ должным образом прикрывал ее тело. Иногда варвар мог видеть ненароком открывшуюся грудь с нежным розовым соском, круглые гладкие колени, кусочек стройного бедра или даже низ крепкого сильного живота с очаровательной округлостью в том месте, где расположена ямочка пупка. За то время, пока девушка управилась с едой, он увидел ее почти всю, так, как если бы она была совершенно голой.
