сих пор ощущал своей рукой маленькие иголочки под кожей. А память навсегда сохранила образ маленького мальчика с кудряшками. Неужели это и был Эмилий? И что сейчас между нами произошло?
– Этан, с тобой все в порядке? – Холодная ладонь легла на плечо. Бардоулф обеспокоенно заглядывал мне в лицо. – Король Велероса что-нибудь сказал?
Я не ощущал его искренней заботы обо мне со времен казни, и сейчас был рад, что он все-таки здесь, со мной.
– Не беспокойтесь, Ваше Величество, все нормально. Он хороший, просто слегка утомил меня.
Бардоулф понимающе кивнул.
– Да, он бывает неугомонным, с кучей идей и одержимостью нашими легендами. В один из его приездов он не выходил из малой библиотеки, переворошил там все книги и чуть ли не свел с ума вопросами твоего наставника.
Я невольно улыбнулся. Мне было легко представить, как Эмилий это делает. Значит, ему тоже больше пришлась по душе моя маленькая и уютная библиотека.
– Еще немного потерпи, Этан, и сможешь спокойно отдохнуть. Сейчас они натанцуются и упьются до визга, вот тогда можно будет уходить.
На фоне заиграла красивая мелодия, и мне в это мгновение было так уютно, что, поддавшись порыву, я сказал:
– Я не умею танцевать, но все же хотел бы пригласить вас на танец.
Рядом со мной удивленно замерли.
– Меня? То есть короля Дартелии?
– Если возможно только его, то да.
– Тебе придется пересидеть всех гостей, Этан, и обойтись без музыки, тогда я позволю оттоптать свои королевские ноги.
Бардоулф озорно мне подмигнул и ухмыльнулся. Я понял, что он слегка захмелел, но не мог не уцепиться за эту возможность.
– Я пересижу здесь всех, – упрямо заявил я.
Сейчас все мысли об Эмилии и произошедшем я спрятал глубоко внутри, поддавшись намного большему и всепоглощающему чувству.
Торжество продолжалось, и даже мне не удалось отвертеться от пары выпитых бокалов. Эмилий несколько раз пытался добраться до меня, но его тут же перехватывали либо министры, либо стайки девушек. Он был завидной партией – во всех смыслах. Вскоре Эмилий прекратил свои попытки и лишь кидал на меня печальные взгляды. Но я не обращал на них внимания, сконцентрировавшись на Бардоулфе, который весело наблюдал за тем, как мне подсовывают очередной бокал или пытаются сосватать меня какой-нибудь дочери графа или лорда. Мне все сильнее и сильнее хотелось уйти, но, в очередной раз улавливая улыбку Бардоулфа, я оставался на месте, всем своим видом показывая, что досижу тут до конца.
И вот самыми стойкими оказались я, Бардоулф и Валадиан, который пил и ел больше всех, но при этом еще держался на ногах. Даже Алеистер не выдержал и откланялся, прихватив с собой короля Эмилия со спутницей, поскольку тот держался только из упрямства. Я уже раздумывал, как спровадить Грисского, но раздавшийся стук и последовавший за ним храп заставили победно улыбнуться.
– Стража, помогите господину Грисскому добраться до своих покоев. И все остальные свободны. Я хочу побыть в тишине, не беспокойте меня. – Король отдал распоряжения, лениво расположившись на троне и не отводя от меня чуть насмешливого взгляда.
Дождавшись, пока все музыканты и слуги уйдут, я подошел к нему и, поклонившись, протянул руку.
– Позволите ли оттоптать ваши ноги, мой король?
Сверху раздался беззаботный смех.
– Ты пьян, Этан.
– Как и вы, – парировал я.
Бардоулф поднялся со своего места, лишь чуточку качнувшись, и спустился, приняв мою руку.
– Музыку придется держать в голове, признаюсь, петь я совсем не умею, – весело пожал плечами Бардоулф.
– Боюсь, я тоже не обладаю этим талантом, но сегодня нам это не помешает, – я подыгрывал этому легкому состоянию.
– Поведу я, и это не обсуждается, мои ноги мне дороги.
Король улыбнулся и положил руку мне на талию. Я же, притворно вздохнув, закинул свою ему на плечо.
– Ведите меня, Ваше Величество, я весь ваш.
На секунду в его синих глазах пробежали искорки, и он, сжав меня крепче, сделал первый шаг. Мы немного потоптались на месте, но я быстро подстроился под его ритм, и мы закружились по зале. В ней уже было не так ярко и душно, многие свечи догорели, а от оставшихся разливался приглушенный свет. Создавалось ощущение, что в этот момент больше не существовало ничего и никого. Мы просто кружились, смеясь и смотря друг другу в глаза. Словно не было пропасти между нами. Словно не я сотворил то, за что себя никогда не смогу простить. Словно сейчас я опять находился в просторной палатке и прижимал ее к себе, согревая и успокаивая. Сейчас я смог бы рассказать ту сказку до конца. И конец определенно был бы счастливым.
Мы продолжали нелепо танцевать, спотыкаясь, наступая друг другу на ноги. Тонкий аромат цветов разливался вокруг нас, в голове звучала музыка, и невесомое счастье пузырьками разливалось внутри.
Но всему приходит конец. Я почувствовал, как его движения стали замедляться, а пузырьки во мне – лопаться, оставляя немного горьковатый привкус. Поддавшись какому-то отчаянному и жгучему чувству в себе, я ухватил ее крепче за плечо и, притянув, поцеловал – медленно и мучительно. Нос защекотал чуть резкий травянистый запах, и я почувствовал вкус вина на едва теплых губах. Через одно долгое мгновение она отстранилась, и передо мной вновь стоял король. Последние свечи догорели, зала погрузилась в сумерки.
Он посмотрел на меня нечитаемым взглядом и, глубоко вздохнув, вышел из залы.
Ночь встретила меня потрясающим и невообразимым сном. Я не метался по подушке от кошмаров, наоборот, мне показалось, что кто-то ласково гладил меня по голове, приговаривая:
– Теперь все будет хорошо, все будет так, как должно быть.
От этих слов становилось очень спокойно и уютно. И даже во сне я чувствовал горькое прикосновение прохладных, но таких мягких губ. Да, все точно должно стать по-другому.
В трапезной находились только выжившие после вчерашнего празднества, поэтому нас было трое. Советник периодически морщился от звуков и пытался как можно более незаметно массировать виски. Бардоулф лениво ковырялся в своей тарелке, я же пил прохладный морс, поскольку вид и запах еды совсем не вызывали аппетита.
Алеистер, какое-то время понаблюдав за королем, сказал:
– Вам бы нормально отдохнуть, Ваше Величество, не на этих шумных сборищах. Может, сегодня пригласить к вам мальчиков?
Я поперхнулся, чуть не расплескав содержимое бокала на себя. Алеистер обычно никогда так прямо о них не говорил. Я перевел взгляд на короля, ожидая ответной реакции. Его рука на мгновение замерла над тарелкой, а потом вновь стала бездумно
