нас впервые. Обычно это его тень лезет во все щели, но, чтобы кто в него проник…
Спеша за мужчинами, мы вышли из храма. Рольф брыкался и рвался из рук пленителей.
– Стужу мне в зад! – выдохнула Атлин.
Я же просто встала как вкопанная, даже о провидце позабыла на мгновение. По реке, вырываясь из тумана, плыла лодка. Одинокая женская фигура активно, но как-то неумело работала веслом. А за ней, буквально наступая, неслась чёрная стена грязных душ.
– Давай поднажми, родная, – воскликнул Хаук и рванул в воду. За ним по пятам понеслась Атлин, оставляя меня одну.
– Сонья, в храм, – рявкнул Лассе.
Я отошла на пару шагов и встала в проёме.
Буквально впихнув провидца в руки Фалька, Лассе стянул с себя кафтан и бросил его на землю у своих ног. Возведя руки к небу, он вдруг распался густым смоляным туманом. Взвившись ввысь, муж понёсся к лодке, в которую уже забрались Хаук и Атлин. Девушка выхватила у послушницы весло. Гребла она куда лучше женщины. Хаук же, подобно Лассе, в один миг исчез, обратившись в чёрную мглу.
– Она должна умереть, – прохрипел Рольф.
– Допрыгалась, старуха, – прошипел Фальк. – Теперь он даст добро на всё. Ты даже не представляешь, как я тебя убивать буду. Со вкусом, чтобы ты ощутила все оттенки боли.
Рольф снова захрипел.
– Она моя…
– Сейчас лодочка причалит, – продолжил свой рассказ целитель, – и знаешь что, старая? Я отдам палача брату. А после спущусь и раскрошу этот твой булыжник в пыль…
– Алтарь священен!
– …и эта пыль ровным слоем осядет у моих ног. Это ведь непросто камешек, правда?! Не источник, но часть его. Ты его сюда специально притащила, чтобы питаться?! Уверен. Подожди немного, я сейчас приду.
Лодка достигла берега. Сорвавшись с места, я подбежала и подхватила под руку, выбившуюся из сил Светлу.
– Не могла я бросить тебя, доченька. Не могла, – тяжело дыша, прошептала она. – С тобой буду… До конца буду…
– Глупая, – пролепетала я.
На пару с Атлин мы тащили её чуть ли не волоком к храму.
За нами следовал Фальк, удерживающий Рольфа.
От теней нас отделяли два огромных, чёрных как смоль облака тумана.
Как только за нами закрылась дверь, в ближайшие окна влетели густым туманом тени. Они носились по первому этажу, огибая мало что понимающих воинов, и захлопывали ставни.
– Наверх! Чтобы ни одного окна открытым не осталось, – рявкнул Фальк, и Снежных разом смело на лестницу.
И на втором ярусе послышались хлопки закрывающихся ставней.
Что-то тяжёлое врезалось в дверь. Испугавшись, я отскочила в сторону и тут же попала в мужские объятья. Лассе принял человеческий облик, только его лицо продолжал закрывать туман.
– Что с Рольфом? – рявкнул он.
– Беснуется тварь, – Фальк дёрнул младшего брата за шею, демонстрируя всем его чёрные глаза.
– Как это могло произойти, Стужа меня дери? – муж цедил слова сквозь зубы, едва сдерживая гнев. – Как он такое допустил?
– Это алтарь, он так же действует и на меня, – Фальк выглядел спокойнее, или просто умел лучше скрывать истинные эмоции. – Я спать нормально не могу – всё вижу, как на этом камне корчатся в родовой агонии женщины, и каждая тянет ко мне руки, прося помощи. Я свихнусь, если не развею этот булыжник в пыль.
– С этим ясно. Ну, а ты откуда? – Лассе перевёл взгляд на Светлу.
Женщина поджала губы и затравленно взглянула на моего мужчину.
– Мы как туман покинули, вардиган, так печать забвения у многих спала, – голос Светлы звучал хрипло. – Воспоминания нечёткие, но… Это страшно… Послушницы… Они ведь даже не помнили, сколько раз рожали. Не знали, кто они и откуда. И вдруг всё это нахлынуло разом…
– Понятно, – Лассе сдержанно кивнул. – Но я повторяю вопрос, что ты тут делаешь?
– За дочерью прибежала, – расхохотался жутким голосом Рольф. – Вспомнила, княжеская подстилка, что родила и от кого понесла. Истинная княжеского сынка.
Светла добела прикусила нижнюю губу и гордо выставила подбородок вперёд… Этот жест показался мне знакомым. Я и сама так отвечала на оскорбления.
– Да, я Светла Родди, дочь купца, избранная Бьяна, князя туманных земель Халуса.
– Подстилка ты! – глумилась тварь голосом Рольфа. – Иначе не пригнали бы тебя сюда родители женишка твоего. Рожей им не вышла! Прямо с пузом привезли на лодке и выкинули… как собаку.
– Мой жених пришёл за мной, – в голосе Светлы звенел лёд.
– Поздно явился, – Рольф издевательски корчил рожи, – сдох только за зря…
В глазах Светлы встали непролитые слёзы. Её кошмар едва лишь приобретал свои очертания.
– Я тебя убью, тварь ты старая! – сорвавшись с места, я бросилась в подземелье.
– Сонья!
Окрик Лассе я проигнорировала. Слетев с лестницы, перегнулась через перила, чтобы увидеть страшную картину. Никого живых там внизу уже не осталось. Жрицы скрученными высушенными мумиями лежали на полу.
Поискав взглядом Верховную, обнаружила её за алтарём.
Живая, тварь…
– Думаешь, побоюсь к тебе туда спуститься, карга? – прорычала я. – Я тебя придушу, падаль.
Подбежав к лестнице на нижний ярус, вдруг оказалась в воздухе. Кто-то крепко сжимал мою талию.
– Отпусти! – заверещала я.
– Она не твоя забота, – прошептал над самым ухом Лассе.
– Нет, я хочу, чтобы она умерла. Чтобы горела, как он. Живьём! Чтобы испытала всю ту боль.
– Я лично вручу тебе лучину в руки. Но пока остынь. Эмоции не должны затмевать разум, Сонья. Никогда не теряй голову.
– Ты просто не понимаешь, – я вдруг обнаружила, что плачу.
– Я осознаю одно, – голос Лассе казался таким спокойным, – там наверху осталась твоя мать, которая только сейчас осознала, как многого её лишили. Отняли любимого, заставили забыть о дочери. Ты ей нужна, Сонья. Она ради тебя вернулась в туман и проделала такой опасный путь одна, гонимая тенями, и ведь добралась. Это куда важнее дряхлой старухи и мести. Кому уже мстить, Сонья? Всё уже сделано и так. Иди к матери и обними её. Это важнее.
Его тихие слова действительно помогли успокоиться. Верховная оскалилась. Сейчас она больше походила на крысу.
– Да, – я кивнула. – Мама важнее.
Эти слова слышались мне такими странными и нелепыми.
Мама!
Женщина, родившая меня, была жрицей. Светла, которая всегда относилась ко мне с нежностью и заботой. Она подставлялась, выручая меня, и часто шла вразрез правилам. Но при этом совсем не помнила, кто я такая.
Значит, любила. Искренне и по-настоящему. И никакая печать не заглушила это чувство.
Хлопнула дверь. В подземелье спускались варды. За ними нерешительно плелась Светла. Атлин поддерживала её за руку.
– Всё, Лассе, меня отпустило, – тихо пробормотала
