пни! — выкрикнула из-за моей спины обиженная пинками Тами, — Мы отлично надрали вам жопы перед глазами всего Шварцтадда! С паршивых ослов хоть шерсти клок!
— Шансов, что у вас проснется мозг и вы захотите помочь стране, которой присягали, я не увидел, — подошёл я к гному, — Говорю же, мы о вас узнавали. Вы лишь убиваете, а затем уходите. Даже не лечите тех, кого можно вылечить. Спасти. Защитить. Вас изначально невозможно было уговорить оказать городу ту помощь, в которой он нуждается. Поэтому вы оказываете её сейчас тем, что лежите здесь с голыми жопами к солнцу и выглядите откровенно похабно. Никогда бы не подумал, что придётся спасать империю сороковником голых жоп…
— Рююууууука!! — неожиданно взревел раненным лосем Загадор, — Рюууууууууукааааа!!!
Эхо его мощного голосины разнеслось по всем окрестностям, вспугивая птиц.
Правда, меня это не смутило. Все было так, как должно было быть. Если ты выходишь в чисто поле против орды враждебных гномов-паладинов, то либо ты дурак, либо пришёл умирать, либо у тебя есть план!
— Я же сказал…, - топор Света и Добра «пылающим взмахом» звезданул главного гнома точно по темечку шлема, заставляя того поперхнуться криком, закатить глаза, пустить слюну и потерять доспехи, — Мы о вас всё узнали!!
— Бежит! — тут же пискнула Матильда, вновь поднявшаяся в воздух для лучшего обзора, — Она бежит!!
— Готовьсь! — бодро рявкнул я.
Когда-то, давным-давно, две несчастные и запуганные насмерть одним негодяем девушки ютились в глухих лесах где-то на Хелисе, залечивая свои многочисленные психические травмы. Затем одна из них бросила подругу, увязавшись за путешествующим отрядом паладинов Кеаматта, бога справедливости, а вторая осталась выживать в одиночестве. Этой первой была моя старая знакомая, а возможно даже бывшая подруга, белая китсуне по имени Рюука Какаротто, а второй, оставленной на произвол судьбы, была никто иная, как Мимика Фуому. Как можно догадаться, злостным негодяем, надругавшимся над психикой и задницами этих невинных дев (за дело!), был никто иной как я.
Как молоды мы были…
А вот сейчас на нас с бешеным азартным рёвом, вздымая при каждом шаге клочья земли и травы, неслась двухметровая гуманоидная белая лисица с огромной металлической дубиной в руках.
…и у неё был 152-ой уровень.
— Ну что, Мимика, готова наказать свою неверную подругу? — спросил я, покрепче сжимая щит.
— Ооо…, я ей сейчас такое устрою! — хищно оскалилась мелкими зубками бардесса, — Девчонки, только не вмешивайтесь!
«Выбор дамы»! «Красная нить»! «Куртуазное обращение»!
Огромная мускулистая богатырша, покрытая коротким белым мехом, приближаясь к нам, начинает с бешеной скоростью вращать свою огромную дубину. Этот локомотив в разы хуже моего «неистового тарана». Сумасшедшие сила и мощь, призванные разрушать всё вокруг!
…именно потому её с собой гномы и не взяли, заставив ждать в отдалении.
Мимика берет в руки гитару и заносит руку над грифом, с прищуром глядя на ревущую приближающуюся китсуне. Той остается пробежать всего каких-то двадцать метров, но…
- «Пьяная дезориентация!» — звонко выкрикивает название приёма лучшая певица мира, ударяя пальцами по струнам.
Кому-то не поздоровится.
Глава 23
Смотрел я зверем. Лютым таким, лохматым, с оскаленными зубами и капающей слюной. Пучил глазы самым злым и угрюмым образом.
Пугал.
— В-в-ваше…, - заикающийся и постоянно оглядывающийся на меня человек тянул трясущиеся руки к Виталику, — В-в-в-аше В-в-в-еличест-во…
Сидящий внутри короны, положенной на сидушку императорского трона, Виталик озадаченно крякнул и принялся скрести толстенькие бока задними лапами, не забывая подозрительно поглядывать на тянущего к нему грабли человека. Остальные, набившиеся в тронный зал в количестве полутысячи народу, стояли, затаив дыхание. Атмосфера была очень напряженной.
— Слышь, давай быстрее, спать хочу умираю! — ломкую тишину разорвал громкий девичий голос.
Скосив глаза вбок, я вытянул из кулака указательный палец, а затем сильно ткнул крикунью в самый крупный синяк на пузе, со словами «Цыц! Прибью!». Болтушка ойкнула и зашипела, а я, состроив страшную гримасу, ускорил ей стоящего перед троном мужика.
— Разрешите вас свергнуть, ваше величество! — быстро лепечет мужик, вынимая моего утконоса из короны и, подхватив под толстые бока, аккуратно ставя на пол тронного зала. Виталик, извернувшись, цапает ойкнувшего мужика за пальцы, а затем, шлепнувшись пузом на пол, тут же припускает ко мне на ручки. В нашем полу бывших прибавилось!
— Свершилось! — восклицает укушенный, куда более смелым жестом смахивая корону на пол. Та звенит, катится, падает у ног ближайших зрителей, но те, в отличие от разных всяких, даже не думают её хватать. Никто не отрывает взгляда от представителя всего Шварцтадда, только что свергнувшего последнего императора. Все ждут решение Системы.
Моя задумка с битвой в чистом поле увенчалась сокрушительным успехом. Четкая, быстрая и бескровная победа над паладинами Кеаматта, дарованная нам свойствами моего топора, полностью… сокрушила дух жителей империи. Подобного никто не ожидал. Все реваншисты, все крикуны, все патриоты, оравшие, что империя будет жить и всем еще даст по щам, тут же стали последними брехунами. Их авторитет у народа моментально скатился ниже плинтуса. Навроде вот этой отработавшей своё короны. Власть перешла к моим ставленникам.
Если быть совсем уж точным, то к моим запуганным до усрачки ставленникам!
И вот, мы стоим в тронном зале императорского дворца, император свержен народом, а последний, затаив дыхание, ждет признания легитимности от Системы. Все нервничают лицами, переступают с ноги на ногу, много дышат. Картавр, Зауррморрхаввн и грайвены тоже присутствуют, больше рассматривая нас, чем остальное. Морды у представителей Империи Тьмы очень сложные, особенно у жаба. Не успели еще, бедолаги, обработать новую действительность.
Ну и стоящая возле меня, тихо ворчащая и потирающая живот Рюука Какаротто тоже ломала мозг присутствующим, заставляя некую суккубу излучать массу всяких чувств непоследовательной направленности. Ну да, после эпической битвы старых подруг (Мимика, похерив своими умениями всю координацию движений у Рюуки, долго пинала её мычащее тело, валяющееся в траве, изрыгая массу нелестных эпитетов по поводу «белой дуры», бросившей её в лесу на депрессию и одиночество. Пинала, пока очки здоровья не подошли к концу, и чуть-чуть сверху) Рюука, оклемавшись, превратилась из страшной мускулистой белой человекобезобразной фигни в высокую спортивную (еле одетую в подобие купальника) девушку с белыми волосами, тут же уведомила всех присутствующих, что отдается на милость победителей и вообще она теперь с ними. И вообще она к нам бежала не всерьез, а так, силой помериться.
Почему? Да потому что паладины Кеаматта её достали уже давно хуже горькой редьки своим отношением и поведением, но эти суровые дядьки вечно находили себе, где поубивать монстров, а заодно и подлечивали Каккаротто, когда она ловила по морде сверх норматива. Вот такие там у них в
