даже старейшинами пика Славы.
Однако Муан рванул ему наперерез и ударил в плечо, заставив изменить траекторию и отступить на шаг, прислонившись спиной к стене.
– Что ты… – повторил Муан, подходя ближе и нависая над Шеном, ударив кулаком в стену рядом с его головой и преградив тем самым путь из кухни, – ведешь себя… неправильно.
– Неправильно? – переспросил Шен, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд на Муане и начиная злиться из-за его слов. – Веду себя неправильно?
– Да… неправильно, – медленно повторил тот.
Шен почувствовал, как в нем поднимается волна гнева.
– Да кем ты себя возомнил? – тихо прошипел он, чтобы затем перейти чуть ли не на крик. – Ах, я веду себя неправильно?! Может, строю из себя жертву? – Шен не забыл тех слов, ранее брошенных ему Муаном и так сильно задевших его. – Может, мне стать серьезнее или что? Перестать притягивать к себе неприятности? Стереть со лба надпись «Ударьте меня кто-нибудь, я – легкая мишень»?!
Шен так разошелся, что мог еще долго продолжать в том же духе, но внезапно воздух перехватило. Он больше не мог сделать ни вдоха, потому что Муан убрал руку со стены, обхватив ею его горло. Шен пораженно распахнул глаза, глядя на охваченного гневом Муана. Тот с силой сдавил его шею и приподнял руку вверх так, что носки сапог Шена стали едва касаться земли.
– Ты! – в яростном безумии повторял Муан. – Ты!.. Ты!
«Что?! – отчаянно подумал Шен, не в силах произнести ни звука. – Это снова моя вина? Даже если меня убьют – это будет моя вина?!»
Вокруг него расползалась темная аура, но вместо подавления она лишь злила Муана еще больше. Должно быть, это противостояние продолжалось не так уж долго, но для Шена время катастрофически растянулось.
Муан отпустил его шею и поймал его, когда тот стал съезжать вниз по стеночке. Он вновь поставил его вертикально, держа за плечи. Глаза Шена заслезились от сдерживаемого кашля. Несмотря на это, он продолжал сверлить Муана гневным взглядом.
Когда способность связно говорить вернулась к нему, Шен тихо произнес:
– На самом деле ты не прекращал меня ненавидеть?
Глядя на хрупкую нефритовую шею, которую чуть было не свернул в порыве ярости, Муан почувствовал, что резко протрезвел. На него словно ушат ледяной воды вылили. Он злился на него за то, о чем тот и понятия не имел. Шен нес ответственность только за свою жизнь. Муану же хотелось, чтобы он внезапно перестал быть эгоистом и понял наконец, насколько его жизнь связана с окружающими. Теперь связана с ним.
– Я не ненавижу тебя, – произнес он, отходя на пару шагов. – И от этого твое поведение злит меня гораздо сильнее.
– Понятно, – вздохнул Шен, устало прикрыв глаза.
Он постоял так какое-то время, чувствуя, как земля кружится под ногами. Если бы не стена за спиной, он бы зашатался и упал.
– Тогда… – Шен открыл глаза и посмотрел на Муана, все так же растерянно стоявшего в паре шагов перед ним, – тогда запиши на листик, что именно тебя раздражает. Я постараюсь так не делать в оставшееся время нашего совместного путешествия.
Муан нахмурился.
– Смеешься, что ли?
– Нет. Я не смогу тебя понять, пока ты не скажешь открыто. Я плохо догадываюсь о том, что творится в голове у другого человека. Мне хотя бы со своей разобраться… – начинал он говорить громко, но закончил – совсем тихо.
– Шен!
– Я, пожалуй, пойду. Беседа вышла… занимательной.
Наверное, будь он трезв, то плевался бы сейчас от ярости и никогда не простил бы Муану такого грубого поступка, но он воспринимал происходящее как-то отстраненно, словно через пелену сна.
– Шен… а где Волчара?
– Волчара… – пробормотал Шен, медленно уходя прочь, проводя рукой по стене справа от себя. – Волчара… Волчара…
На ум не шло ничего, кроме мата. В конце концов Шен так ничего и не произнес вслух.
Глава 43. Игры в куклы
С превеликим трудом Шен добрел до своей комнаты и сразу же, не раздеваясь, повалился на кровать. Благодатный сон без сновидений накрыл его с головой.
После полуночи дверь в его комнату отворилась, и внутрь вошла Муан Эра, держа разожженную палочку благовоний. Дым от нее казался приторно-сладким, с легкой терпкой горчинкой. Эра поставила благовония у изголовья кровати и задумчиво посмотрела на спящего мужчину. Загадочный, опасный и вместе с тем такой уязвимый – довольно соблазнительное сочетание, заставляющее ее сердце трепетать. Однако он угрожал благополучию ее брата, а этого она не могла просто стерпеть.
Присев рядом с ним, Эра вынула из рукава тонкий кинжал.
Чернота успокаивающего сна прервалась, теперь он стоял на сером пляже. За его спиной темные морские волны, отражающие хмурое предгрозовое небо, ласкали песок. Дул ветер. Шен почему-то отчетливо ощущал нереальность происходящего, и вместе с тем все казалось ему закономерным. На пляже, в стороне от того места, где он стоял, было много народа. Почему-то он был точно уверен, что это туристы. Они бегали по песку, смеялись, покупали уличную еду и запускали фейерверки. Ничто из этого его не удивляло. Он знал, что один здесь. Впрочем, как всегда. Отвернувшись от шумной компании, он пошел вверх по широкой бетонной лестнице, спускающейся прямо к песку.
На ее вершине стоял изысканный особняк. Шен вновь оказался в толпе туристов, зайдя внутрь. Медленно проходя комнату за комнатой, он понял, что угодил в поддельный дом с привидениями, ширму на потеху зевакам.
В одной из комнат перед большим проектором группа людей сидела в тишине и смотрела фильм про зеркало, показывающее суть вещей. Конечно, все это выдумки для туристов. Развлечение.
Подумав так, Шен тут же оказался перед этим зеркалом, один в пустой комнате. Он заглянул в него и увидел там другого человека. Он знал его. Но как бы ни пытался принять, что теперь это он сам, раз за разом чувствовал себя чуждым элементом, сторонним наблюдателем, игроком, играющим под аватаром. И вместе с тем чем дольше он вглядывался в отражение, тем лучше понимал, что глядит на самого себя.
Бледные черты человека стали искажаться, глаза заволокла беспросветная тьма, кожу разрезали шрамы, морщины и трещины, волосы истончались и клочьями падали с головы. Шен оцепенел от сковавшего его ужаса. «Нет!» – хотел выкрикнуть он, но не в силах был произнести ни звука. Он не мог пошевелиться и не мог избежать того, что происходит. Теперь он ощущал более чем отчетливо, что то, что происходит, – происходит с ним самим.
Муан ворвался в комнату, когда Эра заканчивала вязать последний узелок на запястье старейшины пика Черного лотоса. Закончив, она подняла кинжал и перерезала веревку. Теперь браслеты из веревки красовались на обоих запястьях Шена, а также на лодыжках и шее. Стоило ей закончить, как Муан почувствовал, что больше не ощущает его присутствия так отчетливо.
– Что ты сделала?! – накинулся он на сестру.
– Не беспокойся, брат, я всего лишь нарушила ваши узы с помощью веревки мертвеца. Теперь, во всяком случае, тебе не будет невыносимо больно, если вдруг он умрет.
– Что? – Муан устало потер виски. – Что ты такое несешь?
– Я целый день провела в семейном архиве! Кое-что подобное случалось в прошлом с нашей прапрабабкой. Она описала этот способ в своих заметках.
– Хочешь сказать, что эти веревочки способны помочь?
– Это не просто веревочки. Это была столетняя веревка мертвеца. Она сама по себе обладает огромной отрицательной энергией, плюс я провела отрицающий обряд. Это ведь сработало? Как чувствуешь? – Эра поднесла ладонь к Шену, но Муан перехватил ее руку.
– Остановись. Я уже чувствую, что это сработало.
Он посмотрел на хмурящегося во сне хозяина Проклятого пика.
– Он не проснется?
– Благовоние все еще дымится, – указала Эра. – Тот, кто спит, не проснется, кто бодрствует – не сможет заснуть.
– И как же мы объясним эти веревки? А если он просто снимет это сомнительное украшение?
– Не сможет, – победоносно усмехнулась Эра. – Я их запечатала на твоей крови. Только ты сможешь их снять.
– А они никак ему не навредят? – обеспокоился Муан.
– Ну… – задумалась Эра, – учитывая их отрицательную энергетику… может, неудачу накличут…
Муан тут же собрался снять одну из веревок.
– Сестра, больше не вмешивайся в мои дела. У тебя не очень хорошо получается помогать.
– А ну замри! – разозлилась та. – Не смей их снимать!
– И что? Ему всю жизнь так ходить?
– А что? Это его проблемы! Это лучше, чем умереть. Потому что, если ты не примешь этот вариант, я его просто убью. Лучше сделать это прямо сейчас, пока ваша связь не стала сильнее.
Муан пораженно уставился на Эру. Да, она могла быть жесткой, но чтобы настолько кровожадной…
– Я поклялась защищать тебя! – решительно произнесла она. – Даже от самого себя.
Муану ничего не оставалось, как оставить все как есть.
Стыдно признавать, но решение Эры его в какой-то степени успокоило.
Теперь, когда временный выход был найден, он более трезво смог взглянуть на вещи. И признать, что вел себя не самым приглядным образом. А все дело было в том, что его переполняла злость на Шена. И то, что тот был ни в чем не виноват, ничуть его чувств не умаляло, даже наоборот. Потому что одно дело –
