пока еще не начал активного продвижения к звездам, а главный злодей уже того и гляди самоустранится совершенно без его усилий].
На это Шену нечего было возразить, он просто выпил вино, вновь наполнил пиалу и поднял перед собой.
[А теперь за то, чтобы красиво развить сюжет!] – заявила Система.
«Красиво – это как?» – уточнил Шен, выпивая вино.
[Ну так, чтобы душа читателя сначала развернулась, а потом свернулась!]
Шен искренне рассмеялся, угадывая в ее словах высказывания старины Ера. Вспомнив о скучающем в одиночестве писаке, он мысленно попросил Систему:
«Когда вернемся на пик Черного лотоса, напомни мне принести ему бумагу и кисть. Учитывая, насколько ему нечего делать, возможно, со временем он наловчится писать щупальцем».
[И тогда однажды он перенесет на бумагу всю свою новеллу!]
«И мы заработаем кучу денег и невероятную славу (как те еще извращенцы), продавая ее по всем уголкам этого мира!»
[За это стоит выпить!]
Шен все еще отдыхал на террасе, время от времени переговариваясь с Системой, которая сегодня отлично отвлекала его от негативных мыслей, когда в двери его комнаты постучали. Приняв вертикальное положение, он, на мгновение забывшись, по привычке поднял вверх запястье левой руки, пытаясь посмотреть, сколько времени на часах. Протяжно вздохнув, он поднялся на ноги и прошел в свою комнату, чтобы через несколько мгновений открыть дверь. Солнце уже перевалило за зенит, но садиться еще не собиралось. Он сомневался, что увидит на пороге Ала, поэтому не переживал по поводу того, что праздничный стол еще не накрыт.
На пороге стоял Муан.
Шен только нахмурился. А ведь ему потребовалось довольно много усилий, чтобы отвлечься от утреннего неприятного инцидента! В сердце тут же снова появилась тревога.
– Я хотел спросить: когда мы собираемся на день рождения Ала? – произнес Муан, смотря в сторону от Шена.
– Ты все же придешь? – приятно удивился тот.
– А что, меня тут не ждут? – тут же набычился Муан.
– Как тебя могут не ждать в твоем же собственном доме?
– Намекаешь, что ты вынужден терпеть мое присутствие?
Шен опешил. Он вовсе ни на что не намекал, но сейчас у него складывалось отчетливое ощущение, что либо они с Муаном в корне друг друга не понимают, либо тот ищет любой повод для ссоры.
– Я сказал Алу приходить на закате, – игнорируя его глупые вопросы, сообщил Шен.
– Ясно, – произнес Муан и остался стоять на месте.
Закрывать перед ним дверь было бы неучтиво, но и внутрь его приглашать Шен желания не имел. Однако в подобной ситуации не посторониться, предлагая ему войти, он не мог. Решив, что, раз уж Муан пришел, возможно, стоит уточнить несколько моментов, Шен рискнул спросить:
– Почему твоя сестра так на меня взъелась?
Муан дернулся, словно кот, которому Шен наступил на хвост.
– У нее просто плохое настроение. Не бери в голову.
– И у тебя тоже плохое настроение?
Муан помолчал, будто накапливая гнев, перед тем как взорваться. Наконец, обернувшись, он воззрился на Шена обжигающим негодованием взглядом.
– Конечно, плохое! Я все еще не могу понять, как ты упал в то озеро! И что…
– И что? – усталым тоном переспросил Шен.
– Я устал постоянно приходить тебе на помощь!
– Не приходи, – искренне попросил Шен. – Я устал чувствовать, что всем тебе обязан и обременяю твою милость…
Говоря это, Шен склонился в легком поклоне и заметил, как Муан резко дернул рукой, словно бы намереваясь нанести удар, но все же сдерживаясь.
– Ты! – вместо этого прошипел-выплюнул он. – Ты просто невыносим!
Шен несколько раз моргнул, глядя на старейшину пика Славы. Он почувствовал, что у него словно пелена с глаз упала.
– Думаю, дальше мне следует продолжить путешествие без тебя. Я уже и так слишком злоупотребил вниманием старейшины Муана.
Муан все-таки выкинул вперед кулак, но Шен подставил свою руку, блокируя удар. Какое-то время Муан молча смотрел на него, а затем развернулся и вышел из комнаты.
[+30 к злодейскому образу], – прокомментировала Система.
«И что это сейчас было? Зачем он вообще приходил, потрепать мне нервы?!»
Глава 42. Праздник на день рождения
Итак, в итоге на дне рождения Ала присутствовали только сам Ал, Шен и Аннис. Он усадил их по разные стороны небольшого, уставленного сладостями столика и сам сел по центру. Теперь ему стало неловко, что Аннис будет играть только для них двоих. Да и гуцинь, получается, он должен был взять без спроса. Так что он просто шепнул Аннис, пока Ал не видел, что ее наказание переносится.
– Итак, – воодушевленно потирая руки, начал Шен, – кое-кому здесь неизвестно, почему мы сегодня собрались.
Так как взгляды Шена и Аннис сомкнулись на Але, тот удивленно заерзал на своей подушке.
– Учитель?
Отвернувшись, Шен снял крышку с блюда, скромно стоявшего возле него, водрузил в центр пирога большущую свечу, зажег ее и поднял блюдо. Чуть было не начав петь Happy Birthday to You, он все же вовремя перешел на «С днем рожденья тебя!» на тот же мотив. Ал оторопело смотрел на свечу на пироге. Теми же круглыми глазами он затем уставился на учителя.
– Ну же, чего так смотришь? Загадывай желание и задувай свечу!
Парень продолжал все так же удивленно таращиться на него.
Ну да, Шен ожидал, что песенку могут не оценить, но что с того? Это все равно не настолько странно, чтобы до такой степени удивляться!
– Ал! Загадай желание! А затем задуй свечу! С нее уже воск на пирог капает.
Какое-то шевеление мысли в голове у Ала наконец произошло, о чем свидетельствовало его изменившееся выражение лица, а затем он неуверенно подул и со второй попытки задул свечу.
– С днем рождения! – облегченно воскликнул Шен.
– С днем рождения, – вторила ему Аннис.
Все еще пребывающий в легком шоке парень, глядя, как учитель водружает пирог в центр стола, решился уточнить:
– Вы говорите о моем дне рождения?
Шен удивленно приподнял бровь, глядя на него.
– Конечно, о чьем же еще. Вряд ли могло так совпасть, что сегодня еще чей-то день рождения из тех, кто находится сейчас в этой комнате.
– Но… – смущенно начал парень и замолчал.
– Возьми конфетку, – предложил Шен, – и договаривай. Что «но»?
Ал съел три конфеты, словно боялся, что, после того как закончит свою мысль, его прогонят и не дадут вкусить это великолепие.
– Там у нас еще кусок мяса лежит, – заметил Шен. – Можем запечь его на открытом огне или пробраться на кухню и там поджарить.
– Учитель… откуда вы знаете, что мой день рождения сегодня?
Шен хотел было отмахнуться от странного вопроса, но потом задумался. А ведь действительно, откуда бы ему об этом знать?
– Думаю, это было записано в сведениях о тебе. Теперь ведь ты – мой личный ученик, – предположил он, но Ал резко отверг эту возможность.
– Нет, там это не могло быть записано.
– Откуда тебе знать?
– Потому что я сам не знаю точного дня. Я всего лишь простолюдин, никто не записывал день моего рождения. Я знаю только, что родился осенью, и всё. Почему же учитель так уверенно называет этот день?
Шен на самом деле опешил. Какое-то время посидев молча, но так и не придя к адекватному логичному объяснению, он просто предложил:
– Давай не зацикливаться на подобных мелочах. Даже если раньше ты не знал своего дня рождения, теперь он будет сегодня, согласен?
Ал бросил на него пристальный долгий взгляд. Подобный взгляд абсолютно не был свойственен подростку, и у Шена возникло тревожное ощущение, что своим необдуманным поступком он кардинально нарушил некий ход вещей.
Система, однако, молчала, и это слегка успокаивало.
– Младший брат, – позвала Аннис, прерывая воцарившееся за столом молчание, – я поздно узнала о твоем дне рождения, поэтому не смогла подготовить достойный подарок. Прими эту скромную вещь, и пускай она сопровождает твой меч во многих сражениях, которые в будущем принесут тебе громкую славу.
Вместе с этими словами она протянула через стол белую кисточку для меча с изящными бусинами-нефритами. Эту кисточку всем не раз доводилось лицезреть, когда Аннис вступала в бой со своим бессмертным мечом. Подарок на самом деле ценный, свидетельствующий как минимум о признании Аннис заслуг Ала Луара.
Щеки парня покрыл легкий румянец, когда он принимал протянутую кисточку и растроганно благодарил девушку.
Шен запоздало подумал о том, что следовало приготовить для него хоть какую-то безделушку. Сейчас уже поздно было метаться: что он мог бы предложить? На нем самом даже одежда с чужого плеча. Но тут его посетила светлая идея. Шен отошел в комнату к столику с письменными принадлежностями и как мог нарисовал кистью на узкой полоске ткани необходимые символы. Получилось далеко от каллиграфичных изысков Муана.
Вернувшись к ученикам, он протянул полоску ткани Алу:
– Вот, Ал, это тебе.
Он хотел было добавить какие-нибудь слова оправдания, но вовремя подумал, что это испортит его репутацию бесчувственного человека, поэтому не стал ничего уточнять.
С удивлением приподняв брови, Ал принял из рук учителя талисман, отгоняющий злых духов.
– Спасибо, учитель, – произнес он, опустив голову, и Шен не смог разобрать, как парень отнесся к его подарку.
Сделав невозмутимый вид, будто
