эксперимента.
Немую сцену прервал ворвавшийся на террасу Муан.
– Сестра! – громко воскликнул он.
Шен как раз поднялся и отряхнул одежду, скорее демонстративно выражая недовольство сложившейся ситуацией, чем реально заметив на ней грязь.
– Что, братец? – с вызовом произнесла та, развернувшись к Муану.
– Что ты делаешь? – напряженно вопросил тот.
– Что? – Эра непонимающе посмотрела на него, округлив глаза. – Ничего не делаю. Разве ты видел что-то предосудительное?
– Не видел, но… – Муан сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
Эра наигранно рассмеялась, будто что-то сильно ее позабавило.
– До самой смерти, говоришь? – уничижительно спросила она. – Да ты хоть неделю продержишься?
– Это не твое дело! – взревел Муан.
Эра отшатнулась. Теперь ее глаза на самом деле пораженно расширились. Ее брат… ее брат никогда раньше так не повышал на нее голоса. И все из-за чего? Из-за этого человека?
Она перевела взгляд на Шена, который оставался стоять на месте, молча взирая на эту сцену. На самом деле он просто боялся упасть, если сделает шаг. Удар Муан Эры оказался достаточно силен, чтобы он с трудом сдерживал кровь, подступившую к горлу.
Глаза девушки раздраженно блеснули.
– Это неправильно, – произнесла она, вновь переведя взгляд на Муана. – Ты ведь это знаешь, брат! Так не должно было случиться!
«Она из-за чего-то беспокоится за своего брата? – соображал Шен, отстраненно наблюдая за сценой и как бы разговаривая с Системой. – Но почему она при этом посматривает на меня? Я как-то угрожаю его благополучию?»
Шен серьезно задумался над последним вопросом и пришел к мысли, что в какой-то мере это может быть так. Ведь Муану все еще не надоело играть в матушку по просьбе Шиана, и он вполне может подставиться, вытаскивая Шена из очередной сложившейся против его воли неприятной ситуации.
Он печально понурил взор. Это действительно можно поставить ему в вину. Пусть он сам искренне никогда не хотел ничего плохого, но он также прекрасно знал, что идиот в команде порой страшнее умного врага, и был достаточно самокритичен, чтобы признать: в последнее время именно он сам и выступает в роли этого идиота, заставляя играющего в матушку Муана постоянно нервничать.
И что теперь?
Эре есть на что злиться. Но и ему не за что извиняться. Ни один из своих поступков, разбирая их по отдельности, он не захотел бы изменить.
Так что он вновь поднял голову, глядя на пылающую праведным гневом Эру.
– Может, ты уже замолчишь наконец? – в это время не выдержал Муан. – Будут конкретные предложения – говори! Нет – оставь его в покое! – он указал на Шена, чем заставил того вздрогнуть.
Да что творится-то?
Больше ни слова не говоря, Эра развернулась и ушла прочь.
Муан перевел взгляд на стоявшего в стороне Шена и опустил взгляд на его руку, которую тот все еще прижимал к груди. Шена почему-то стал тревожить этот тяжелый взгляд: давно Муан не смотрел на него так враждебно или вообще никогда.
Муан сделал шаг к нему, и Шен неосознанно тут же отступил на шаг. Старейшина пика Славы растерянно замер на месте.
– Ты… – начал Муан, – тебе не стоило так рано вставать. Лучше пойди отдохни.
Шен удивленно приподнял брови. Слова звучали заботливо, вот только что это был за взгляд сейчас?
– Вам не стоит так беспокоиться, старейшина Муан, – крайне учтиво, даже слегка поклонившись, произнес Шен, проглатывая кровь. – Мне уже гораздо лучше, и я вас больше не побеспокою.
Какое-то мгновение Муан молча взирал на него с непонятным выражением лица. А затем с такой силой стукнул кулаком по колонне по правую сторону от главного входа, что та подломилась, разваливаясь на две практически одинаковые части. Шен наблюдал за этим с завидным хладнокровием, но почему-то был более чем уверен, что на месте этой колонны Муан представил именно его. Что ж… ему были неведомы пути течения мысли прославленного главы пика Славы, и он не намерен в них разбираться. Еще раз нарочито вежливо поклонившись, Шен развернулся и направился прочь.
Кажется, гостей на день рождения становится все меньше и меньше.
Решив больше не рисковать, Шен вознамерился приготовить небольшую торжественную трапезу прямо на террасе перед своими гостевыми покоями, двери которых выходили в сад. Так ему точно не придется тревожить Эру и Гая понапрасну, ведь вполне очевидно, что оба Муана не горят желанием проводить время в компании его персоны. Это, правда, очень уязвляло. Ему искренне приглянулась сестра Муана, с ее чувством юмора, и было крайне досадно, что он умудрился испортить их отношения. А еще досаднее то, что он абсолютно не знал, чем именно заслужил ее немилость, поэтому даже не мог как-то повернуть ситуацию, изобразив недоразумение. Шену казалось, что он по какой-то причине попал в опалу к обоим Муанам, вот только они упорно не желали проливать свет на причину.
Все из-за того, что он упал в озеро? Из-за того, что Муану пришлось прыгнуть за ним? Из-за того, что он создал столько хлопот? Падает уже второй день подряд: то со склона, то с уступа. Опасный компаньон, ничего не скажешь. А может… может, Эра просто распознала тьму, скрывающуюся в нем? Может, она злится на Муана потому, что тот сразу не рассказал ей все? Может, думает, что Шена опасно держать рядом с детьми?
Шен снова прижал руку к груди. Эта боль не унялась настолько, чтобы можно было забыть о ней. Шен отчаянно не желал вглядываться в свое золотое ядро. Потому что стоило ему посмотреть, стоило просто задуматься об этом, как страх охватывал его тело, лишал способности здраво мыслить, погружал в оцепенелое бессилие. Он совершенно не представлял, что ему делать. Не было никакой инструкции! Не было опыта прошлых поколений, чтобы следовать ему. Рядом не было никого, кто дал бы совет.
Он боялся умереть? Он боялся умереть. Ему хотелось сжаться в углу и позволить кому-то более сильному и знающему, что он делает, решать за себя. Ему хотелось определенности. Четкого знания. Но вместо этого он тонул в черной воронке непонимания мира вокруг и прошлого человека, чье прошлое теперь принадлежит ему.
– Учитель! – Ал окликнул его из другого конца коридора.
– А? Ал, я тебя искал, – натянуто улыбнулся ему Шен, вырываясь из вороха собственных мыслей.
Ал быстро подошел к нему и вгляделся в его осунувшееся лицо.
– У вас что-то стряслось? – обеспокоенно спросил он.
– А? Нет, ничего такого! – воскликнул Шен, тряхнув головой, словно пытаясь вытрясти из нее негативные мысли. – И вообще, не сбивай меня с мысли! Я ведь хотел тебя видеть не без причины.
Ал почтительно и внимательно слушал учителя.
– Как бы это сказать… Давно я не оценивал толком твои навыки, а ведь ты существенно улучшил свои способности после того, как мы покинули пик Таящегося ветра. Так что… Я сейчас несколько занят… Зайди ко мне на закате.
Глаза Ала удивленно округлились. Но, несмотря на удивление, он почтительно поклонился, выражая готовность исполнить указание.
Шен удовлетворенно кивнул.
– А теперь ступай.
– Да, учитель, – еще раз поклонился Ал и пошел прочь. В конце коридора он все-таки не удержался и обернулся, кинув на Шена еще один взгляд.
Тот все еще оставался стоять посреди коридора, задумчиво постукивая пальцем по губам. Почему-то сердце Ала пропустило удар. Покраснев до кончиков ушей, парень быстро зашагал прочь по коридору. Ему очень хотелось стукнуться лбом о бамбуковые створки, но он сдерживал этот порыв. Собственное бессилие сохранять рассудительность и хладнокровие рядом с учителем вызывало в нем безудержный гнев на самого себя. Почему в его присутствии он только и может, что отвечать: «Да, учитель» – или мямлить что-то невнятное? Как же это злило!
Ему очень хотелось как можно чаще находиться рядом, и вместе с тем он очень боялся того, что учитель поймет его скрытые чувства.
Шен тем временем раздумывал о том, как незаметно перетащить все продукты в свою комнату. В конечном счете, не придумав ничего оригинального, он решил сделать это в открытую.
После полудня он как ни в чем не бывало уверенно направился к погребу. На кухне никого не оказалось, и он беспрепятственно спустился вниз. Вкусняшки лежали именно там, где он их вчера оставил. Задумавшись на мгновение, Шен пожал плечами и прихватил заодно пару кувшинов с вином. Должен же он как-то улучшить этот не слишком радостный день?
[+10 баллов за неблагочестивый поступок], – тут же заметила Система.
«Я их не ворую, просто угощаюсь! Потом верну деньги Муану и за них – тоже!»
Система ничего не ответила, молчанием настаивая на своем.
По пути захватив из кухни свечку, Шен благополучно вернулся в свои покои, ни с кем не столкнувшись. Положив сладости на низкий столик, он вышел в сад, прихватив один из кувшинов с вином и пиалу для чая (в данный момент – не для чая). Усевшись на террасе, налил в пиалу вино и приподнял ее, словно чокаясь с невидимым собутыльником.
«Система, скажи тост».
[Выпейте за свою удачу, – с готовностью отозвалась та. – И может, вам зажечь палочку благовоний для добрых богов?]
«Разве моя удача не должна быть отрицательной, учитывая, что я антагонист?»
[Главный герой
