Та, видя, что варвар не предпринимает никаких действий, понимающе усмехнулась и, подняв руки, развязала узел белого платка, покрывавшего голову. Освобожденная масса темно-русых волос, словно водопад, заструилась по ее телу. Пряди были такой длины, что доставали до бедер и совершенно скрыли от глаз киммерийца ее плечи и грудь. Женщина, вздернув голову и дерзко глядя на Конана, обеими руками отвела волосы за спину.
— Я тебе не нравлюсь?
Сбросить одежду для варвара тоже было недолгим делом. Селянка опустилась на траву и поманила его к себе плавным движением руки…
Конан, как всегда, не подкачал, и совершил столько, сколько она смогла пожелать. Единственное, чего он не смог, — это сделать все быстро, как она попросила. Но, во-первых, он не любил торопиться в таких делах, а во-вторых, его пленница сама вошла во вкус и успокоилась, лишь когда силы совсем оставили ее, и она лежала, тяжело дыша, и не могла даже пошевелиться.
— Боги! — увидев, что низкое солнце едва пробивается сквозь верхушки деревьев, прошептала она. — Уже вечер! Мои козы!
Конан, приподнявшись на локте, прислушался.
— Да не переживай, они не успели далеко разбежаться. Слышишь? — Он приподнял ее плечи, поворачивая в сторону, откуда доносилось позвякивание колокольчиков.
— Угу! — Голова женщины бессильно откинулась назад.
— Но мы не решили главный вопрос, — осторожно укладывая ее на траву, усмехнулся варвар, — Ты мне ничего не рассказала.
— А ты так ничего и не спросил, — улыбнулась селянка, с восхищением глядя на киммерийца потемневшими от усталости глазами.
— Ну вот, — засмеялся Конан, поглаживая ее тело, — я только хотел тебя спросить кое о чем, а ты не совсем правильно меня поняла…
— Я очень удачно ошиблась. — Женщина положила ладонь на его руку, добравшуюся до ее груди. — Остановись… Что ты хотел услышать от меня?
— Я хочу знать, где дом вашего старосты.
— Я могу его показать.
— Еще расскажи мне все, что знаешь про него, про его дом, кто с ним живет, в общем — все, понимаешь?
Селянка вместо ответа прикрыла веки.
— Сейчас, — потянулась она всем телом, — дай прийти в себя… — Женщина облизала языком пересохшие губы. — Хорошо бы воды, пить очень хочется.
— Нет проблем. — Киммериец поднялся и вытащил из седельной сумки бурдючок с вином — это будет получше воды…
Они, поочередно прикладываясь к сосуду, почти опустошили его, после чего селянка рассказала Конану все, что знала про старосту своего села, про его большой каменный дом с высоким забором, про его богатство, про то, как люди не любят и побаиваются Краутвурста.
— Почему так?
— Поговаривают, что он в ладах с магией и может запросто погубить человека, если тот ему не приглянется.
— А зачем тогда его выбрали старостой?
— Никто не выбирал, его назначил сам герцог Бьергюльф.
— Понятно, — протянул варвар. — Вспомни еще что-нибудь.
— Вроде бы и все… — задумалась женщина. — Ах нет, совсем забыла. — Она виновато взглянула на киммерийца. — Он завтра утром должен уехать в Хельсингер. За ним прислали человека.
— Точно? — встрепенулся киммериец.
— Точно, — подтвердила селянка, — Он заходил к моему отцу, и я слышала их разговор.
«Хм! — подумал варвар. — Может быть, его лучше Подстеречь на дороге?»
Он задумался, откинувшись на траву и глядя, как по небу неспешно проплывают кучерявые облачка.
«Нет! Возьму его в доме, когда он ничего не подозревает».
— Собак держит? — спросил варвар.
— Нет, — ответила женщина. — Он часто отлучаете из селения, и за ними некому смотреть.
— А у него нет слуг или домоправителя, на худой конец?
— Нет. Раньше был слуга, но теперь нет. Да он вообще редко с кем-то общается. Заходит только к ближайшим соседям.
— Как же он не боится оставлять свой дом?
— Что ты! — испуганно проговорила женщина к этому дому наши люди просто подойти боятся. Редко кто из Сюндбю даже бывал у него. Что ты! — повторила она. — Ни за какие деньги не найдешь смельчака, кто захотел бы побывать там в его отсутствие.
— Понятно… — усмехнулся киммериец.
Он вспомнил, как во времена своей молодости, будучи вором в Шадизаре, покусился на ограбление подобного колдовского логова. Очень неприятное было приключение. Ему еще повезло. Еле ноги унес, но жив-здоров и по сей день. Повернись все немножко по-другому, и он сам, и его подельник Нинус до сих пор, наверное, стояли бы в виде маленьких, величиной с воробья, глиняных болванчиков на полке в комнате чародея. Киммериец представил себе довольную улыбку Горбатого Лиаренуса, с которой тот снимал бы с полки и рассматривал их в компании еще десятка превращенных бедолаг. Теперь он никого рассматривать не может — разорвали на мелкие куски колдуна выпестованные им ужасные темно-зеленые создания. А болванчики, наверное, так и стоят на полке, или, скорее всего, кто-нибудь продал фигурки на рынке и ими теперь играют детишки.
«Надо же, два десятка лет тому назад это было, — прикинул варвар. — Даже больше, пожалуй… Все равно — славные были денечки!»
Однако для воспоминаний времени не было. Они оделись, и женщина проводила его опушкой леса к краю деревни, где показала на черепичную крышу, чуть выступавшую из-за кромки высоченной каменной изгороди.
— Вот он. Видишь, какой богатый? В прошлом году построил, — прошептала она, словно кто-то мог подслушать ее слова. — И откуда у людей берутся такие деньги? — пожала селянка плечами. — Но берегись Краутвурста, это очень опасный человек. Все у нас так считают.
Варвар поцеловал ее на прощание. Она обхватила его шею руками:
— Ты еще придешь к нам когда-нибудь?
— Все в руках богов, — ответил киммериец, с сожалением отпуская ее.
— Я вон там живу, — указала она на дом из серого камня, отстоявший шагов на двести от дома Краутвурста. — Меня зовут Ренхальда.
— Хорошее имя, — улыбнулся киммериец, но себя не назвал. — Никому не говори, что видела меня.
— Зачем? — рассмеялась женщина. — Я не хочу, если тебя вновь занесет в наши края, чтобы ты достался другим женщинам из нашей деревни! Удачи тебе!
Она взмахнула хворостиной, и козы, заблеяв и толкая друг друга боками, заспешили вперед по узкой тропинке. Когда женщина оглянулась, варвар уже исчез, словно его никогда здесь и не было. Только сомкнутый строй зеленых веток и замшелых стволов, освещенных красноватыми лучами заходящего солнца, тянулся в обе стороны, окаймляя деревню и поля вокруг нее.
Киммериец выждал наступления сумерек и только тогда приблизился к ограде, окружающей дом колдуна. Забор оказался высоким, даже гигантского роста варвар не доставал головой до его кромки. Конан подтянулся на руках и осторожно заглянул за ограду. Перед ним открылся обширный и пустынный двор. Кучка невысоких деревьев росла по правой от варвара стороне ограды. Сам дом располагался ближе к деревенской улице.
