принял союз, – проговорил Эргон и переглянулся с задумчивым Люком.
– Пожелаем им счастья, – сквозь зубы процедила я.
Эргон хмыкнул, растирая подбородок, но промолчал.
Деасы и Деассы шумно поздравляли молодых, приложив ладони к груди.
– Да здравствуют Люцифер и Альва! – крикнул Айл, поднимая бокал.
– Да здравствуют! – взревели Деассы, и зала бракосочетания наполнилась оглушающими криками.
Я сбежала и затерялась в толпе. Хотелось побыть одной, исчезнуть, раствориться в воздухе или обратиться мелкой пылью, которую развеет ветер. Стоило голове коснуться подушки и накрыться одеялом, я начала засыпать. Но тут почувствовала, как что-то больно впилось в ребра. Я подняла к глазам маяк-портал.
– Какого?
Быстро оглядевшись, я не заметила чужого пребывания в комнате, даже несколько платьев, оставленных на комоде, так и лежали нетронутыми.
– Ну и черт с тобой, – прошептала я и сунула серебристый маяк под подушку. – Завтра же избавлюсь от тебя.
Мне снился Безликий. Он ввалился в мою комнату, шатаясь в разные стороны, и что-то шептал мне на ухо.
«Для тебя…» – только и поняла я.
Странный, очень странный сон.
Камень со Дня Сотворения миров был у Люцифера. Одна половина чернее ночи, вторая – белее снега. Старик Лагард без сопротивления отдал его, когда увидел обретенную с Альвой связь. Вот только он не знал, что на камень у Люцифера свои планы. И сейчас принц разглядывал его, усевшись в кресло. Неужели с него все началось и им все закончится?
До того, как образ девчонки поселился в сердце Люцифера, он мечтал об одном – отдать Тень Тоуну, чтобы тот испил ее силу: Люцифер бы поглотил энергию Тоуна без остатка. А затем сверг бы Авариса.
То, что Люцифер мог уничтожить Тоуна, он знал, несмотря на то, что сам Тоун тщательно это скрывал. Тоун боялся – Люцифер чувствовал это каждый раз, когда находился рядом.
– Уверен, что выйдет? – задумчиво спросил Эргон.
– Если соединить эти части и привести Тоуна, то камень вберет в себя все, что когда-то дал ему.
– Тогда почему он не вбирает нашу силу или твою? – нахмурился Эргон, пытаясь сложить цепочку воедино, однако Темные земли одарили его невиданной силой, но не умом.
– Она наша по праву рождения. Сам же Тоун получил ее от камня.
– Что будешь делать с Тенью?
Мысли о девчонке теплом разлились по телу Люцифера. Да, сейчас она его ненавидела. Ненависть сквозила в каждом ее движении и взгляде, но Люцифер верил, что скоро все изменится. Он прикрыл глаза, представляя, как свергнет Авариса, займет его место, а она, его Тень, будет рядом. Станет Королевой, перед которой даже Люцифер преклонит голову.
Эргон испытующе посмотрел на Люцифера, так и не ответившего на вопрос.
– Она моя, – сказав эти слова, Люцифер улыбнулся, и Эргон удивленно поднял брови. – Когда камень заберет силу Тоуна, я отниму ее, свергну Авариса и его кину туда же. Я думаю, им есть что обсудить. А потом Тень откроет Завесу, и мы будем править вместе. Она и я.
– И больше никаких смертей? – картинно насупился Эргон, напрягая и без того огромные мышцы. – Совсем ни одной? Даже маленькой?
Люцифер усмехнулся.
– Совсем.
Люцифер хотел дать Тени шанс, он видел, как в ресторане Вельссара Светлый отпрыск Королевы Мариссы отдал ей кольцо. Специальное, предназначенное для игл Нарв. Еще со времен Объединенного мира этот атрибут часто использовался для вынесения смертных приговоров неугодным. И сейчас Тень держала его в нагрудном кармашке, невинно улыбаясь. Но Люцифер ничего ей не сказал.
И сейчас Люцифер шел к ней поговорить, признаться. Рассказать о Софии, хоть и прекрасно понимал, что решающую роль в ее короткой жизни сыграл именно он. Но может быть, если бы Тень узнала, насколько сильно, в меру своих возможностей, он любил голема, может, тогда бы ее сердце, закованное в тиски льда, дало бы хоть одну маленькую трещину. Тогда бы Люцифер смог пробиться, сделал все, чтобы растопить лед.
Он обращался в Безликого, потому что сил контролировать свое состояние не оставалось, а в его голове бесновался голос.
«Преда-а-атель… Из-за чертовой Светлой девки, как Аварис…»
Люцифер отмахивался от него, не желая слушать, но тот возвращался снова.
«Предас-с-ст тебя… Растопчет… А ты? Валяться в ее ногах станешь?»
– Я ей верю. – Из горла Люцифера вырвался рык. – А тебя уничтожу, разорву на части, а силу выпью залпом.
Конечно, он врал. Если есть хоть малейший шанс вымолить прощение Тени, он сделает это, даже если она попросит пощадить врага, а он был уверен, что она скажет: «Не нам решать, кому жить».
Голос хрипло рассмеялся.
«Останься со мной, и мы разделим мир вместе! Как отец и сын!»
– Хватит. – Горло Люцифера сдавило спазмом. Раньше Тоун никогда не говорил о своем отцовстве, скрывая правду, но и не удивился, когда понял, что Люциферу все известно.
«Сын мой. Только приди ко мне. Приди снова. И я покажу тебе другой мир, каким он станет, если у власти будем мы».
Но Люцифер не пошел. Он ворвался к девчонке в комнату и замер, глядя на ее тело – изгибы, просвечивающие сквозь шелковое платье. Склонился над ней и уткнулся носом в щеку, вдыхая ее аромат, а сам шептал бессвязно:
– За тебя умру и для тебя…
Взгляд метнулся в сторону, и Люцифер увидел предмет, зажатый в ее руке.
Я очнулась от капель, ударявшихся о мое лицо. В нос забился запах сырости, а до ушей донеслось тихое попискивание. Крысы, очевидно, это были они.
Вскочив, я не сразу поняла, где нахожусь, а когда наконец до меня дошло, усмехнулась.
Люцифер сидел рядом на корточках и подбрасывал в руке маяк-портал. Дышать стало нечем.
– Интересная вещица, – проговорил он, не сводя глаз с переливающегося бликами металлического предмета. – А еще какая полезная!
Его тон не сулил ничего хорошего, и я отползла, прижимаясь к стене.
– Что это? – мой голос прозвучал сипло.
– Малышка Тень не знает, что пронесла на Арену? Малышка Тень не знает, как отряд Сопротивления заполучил частицу Тоуна? – Ласковый, спокойный голос, такой, что мое тело пробрала дрожь, а зубы начали отбивать мелкую дробь. – Какая же малышка Тень глупая!
– Что ты со мной сделаешь?
– С тобой? Что и
