Гоблины не отступали. В копейном ряду появились первые бреши. Хвала богам, их пока удавалось прикрыть выпадами ближних копий. Те, кто бросили тупые деревяшки, обнажили мечи.
Руслан пришпорил коня, помчавшись к ополченцам.
— Беречь дротики! Не метать, говорю! — до хрипоты заорал он.
Вои непонимающе уставились на коростеньского воеводу.
— Не бросать! — Березин осадил коня.
Руслан успел вовремя. У некоторых дротики уже кончились, у остальных их было по одному, по два. А без них сейчас не выстоять.
Когда за миг до атаки часть гоблинов побежала назад, Руслан решил, что они не посмели ослушаться приказа отходить. Как бы не так! Нелюди унеслись только лишь за тем, чтобы вернуться, таща плохо отесанные бревна. Они могли понадобиться лишь для одного, и Руслан не обманулся. Гоблины пропустили вперед тех, кто нес бревна. Взмокшие две дюжины нелюдей подняли сучковатый ствол высоко на руки и принялись раскачивать.
— Дротиками по ним! — скомандовал Руслан.
Ополченцы все ж замешкались. Бревно, пущенное словно из пушки, разворотило в плотно сомкнутых щитах первой шеренги дыру. Во взлом моментально прорвались нелюди. Несколько ратников были зарублены на месте, не успев избавиться от копий.
Бросив неудобные для тесной схватки длинные щиты, ближние дружинники вытащили мечи. На стороне росмальцев было преимущество: более короткие клинки были сейчас сподручней, чем секиры гоблинов с древком в полсажени, а кольчуги спасали от многочисленных скользящих выпадов. Брешь не разрослась, однако гоблины сражались отчаянно, не желая терять столь нужный им вклин в строй пехоты.
— Не подпускать с бревнами слишком близко! — Березин едва не сорвал голос, почувствовав, что еще один подобный выкрик, и он осипнет.
Кидая дротики только наверняка, воям пока удавалось не подпустить гоблинов на расстояние броска. Но место павших нелюдей тут же занимали другие, их стали прикрывать щитоносцы.
Спасало лишь то, что в момент броска гоблины раскрывались. Тут приходилось не зевать. Пока ополченцы выручали. Дротики косили гоблинов, и иногда бросить сосну было просто некому: десятку гоблинов это было невмочь; или же бросок получался ослабленным, и, выставив щиты, ствол удавалось откинуть под ноги. Однако нелюди все равно вопили от восторга. Даже не проломив брешь, бревно ломало копья.
А дротиков почти не осталось! Слава богу, бревен у гоблинов тоже. На глазах у Березина пара нелюдей попыталось оттащить к себе заваленный трупами ствол. Копейщики не сплоховали. Двое гоблинов были вмиг исколоты пиками.
Ощетинившиеся копьями передние ряды росмальцев и багарцев были изрядно изломаны. Натиск гоблинов и совершенно неожиданный для союзников ход с бревнами сделали свое дело. Кривая линия копейщиков с прорывами, окруженными мечниками, состояла из двух, а не из трех, как в начале, шеренг. Кое-где вообще только из одного ряда ратников. Однако, умывшись кровью, полки держались. Благо сколь ни много гоблинов, но и их нажим выдыхался.
Кусач поднялся на дыбы и заржал. Круп жеребца задела степняцкая стрела, оставив глубокий порез, и упала наземь. Захваченный боем, Руслан не заметил, что за спинами гоблинов развернулись тумены кочевников. Через несколько мгновений на союзников упадет ливень стрел. Вои спрятались под щитами. Толку от них сейчас не было, да и дротики они поизрасходовали все. Панцирным копейщикам тоже доставалось от тугих луков степняков. Если уж стрелы попадали в сочленение доспеха, то облегченная сталь пробивалась легко.
Руслан смахнул со лба проступившую испарину. Стрела, что угодила в Кусача, лишь окровавила, почти не задев мышцы. Березин поспешил вывести жеребца из зоны обстрела.
— Э, как тебя угораздило, — с искренним участием на лице атаман подскочил к Кусачу, вынимая из сумки небольшой мешочек.
— Что это? — спешившийся Руслан ласково гладил коня по морде. Страшно думать — мог потерять Кусача!
— Целительный порошок. Из трав, — Куранос с видом знатока осмотрел окровавленную бороздку. — Мы им часто лошадей пользуем. Вольница-то на границе со степью, и от степняцких стрел намучились не дай-то боги.
Куранос отсыпал немного порошка в ладонь и смочил водой из фляги. Получившуюся вязкую смесь казак растер по ране.
— Тс-с, терпи, чуточку попечет и все, — он говорил с конем, как с малым ребенком.
Руслан потеребил густую гриву. Ну как тут скажешь, что Кусач не понимает, что его лечат: даже и не дернулся ухватить казака зубами, а ведь конюшенные жаловались, дескать, с ним не зазеваешься.
— Ты, воевода не переживай, — Куранос бережно затянул мешочек, — зацепило его пустяшно, раной не назовешь. Подсохнет, и можешь обратно в седло.
Меж тем гоблины, наконец, отхлынули. Трубачи засигналили союзному войску не оставлять позиции. Контрнаступать растрепанными полками и под губительным огнем степняков было самоубийственно.
Ополчение опустило щиты и выпрямилось. Отошедшие гоблины оттеснили степняков, и их стрелы уже не долетали до воев. Скоро с облегчением вздохнули и поредевшие шеренги копейщиков. Травы перед ними не было видно на десяток шагов. Все густо усеяно мертвыми телами. Средь меховых курток изредка блестели кольчуги и панцири. За одного копейщика гоблины платили пятью жизнями.
— Что он творит! — Бобрук схватился за голову. — Лучников своих уложит!
— На Владслава это не похоже, — сказал Руслан.
— Какой Владслав! Принц ранен от молнии. Он в беспамятстве. Тошек убит. Багарцами воеводит теперь Младош, — Бобрук вперил в багарцев круглый от негодования глаз. Второй-то еще по молодости потерял после отравленной стрелы.
Загорцы по правую руку упирались в лес, а левый фланг, где расположились багарцы, оказался открыт на полторы поприща.
Пользуясь свободой для маневра, Младош выпустил вперед лучников, прикрыв их четырьмя сотнями конных рыцарей, дабы всыпать по спинам отходящих гоблинов. Степняки мгновенно развернулись широким полумесяцем и пустили тетиву прежде, чем багарцы потянулись к колчанам. Не тратясь на рыцарей — их броню не пробьешь — стрелы по навесной траектории разили багарских стрелков. Щитов у них не нет, а кожаные полукуртки с нашитыми железными кольцами от стрел не защищали. За считанные минуты багарские лучники были истреблены поголовно.
Растерявшиеся рыцари постыдно отступили под издевательские крики кочевников.
Рыцари могли бы защитить от лобовой атаки, но против легкой конницы степняков они, что меч без ножен. Тяжеловесные багарские кони степняков не догонят, и оторвавшись от пехоты рыцари сами скорей всего найдут бесславную смерть.
