— Они нас всех перебьют, — сказал раджа Авенир. Обтер запыленное лицо, осторожно заглянул в глаза сыну: что тот решил? Как будет разрушать катапульту? Лучники пока бесполезны, а больших, метательных орудий в крепости нет.
— Траванкор, — вмешался один из воинов, — прикажи, мы пойдем на них!
— Рано! — коротко отрезал Траванкор.
Казалось, он ждет чего-то… Чего? Чего можно дождаться, сидя здесь, в крепости?
Траванкор двинулся вдоль крепостной стены сопровождаемый свитой. Нужно выяснить, велики ли повреждения. Не успел он сделать и нескольких шагов, как упал еще один камень. Рядом с Траванкором упало двое, а он шел, окутанный клубами пыли, как будто заговоренный, и даже не пригибался.
И вдруг перед Траванкором появился человек. Видно было, что тот проделал долгий путь и выдержал одну или две схватки, пока пробирался к Патампуру. Покрытый пылью и кровью, раненый, едва держащийся на ногах от усталости, он свалился на землю прямо перед Траванкором.
Траванкор быстро наклонился к нему. Он видел, что человек этот пытается что-то сказать.
— Что? — переспросил Траванкор. — Что ты говоришь?
Человек едва шептал. Траванкор подставил ему ухо и расслышал:
— Мохандас на подходе. Он просил дождаться!
Траванкор выпрямился, радость блеснула в его глазах. Все-таки помощь будет! Продержаться несколько часов — вот и все, что осталось. Задача непростая, но решаемая. Траванкор давно придумал, как ее выполнить.
Раджа Авенир заламывал нежные руки, не привыкшие держать оружие. Его сердце разрывалось от боли. Сколько погибших! Сколько истекающих кровью! Неужели все возвращается — и никогда не закончится?
Авенир повернулся к сыну:
— Ты не забыл о наших подземных ходах?
Бежать. Вот единственная возможность остаться в живых. Потом можно будет вернуться и отомстить. Отобрать назад Патампур. Ударить на врага со свежими силами. Потом. Сейчас главное — сохранить жизнь… тем, кто еще жив.
Но Траванкор покачал головой. И даже мимолетно улыбнулся, как показалось удивленному отцу. Глаза молодого воина блеснули:
— Нет, отец, подземными ходами нельзя воспользоваться. Я приказал заполнить их земляным маслом.
Раджа Авенир отшатнулся, как будто внезапно наступил на змею. Что угодно ожидал он услышать, только не такое! Собственными руками уничтожить последнюю надежду на спасение! Никогда ему не понять собственного сына. Кого воспитал из Траванкора мудрец Шлока? Безумца?
Словно догадавшись о мыслях, промелькнувших в голове потрясенного отца, Траванкор улыбнулся ему — просто, обезоруживающе:
— Мы будем биться до конца.
* * *
Киммериец выбрался из Патампура через подземный ход еще до того, как последний из них был заполнен земляным маслом. Он отъехал от Патампура всего на несколько полетов стрелы, когда увидел, что его догоняют. Конан остановил коня.
— Гаури! — удивленно проговорил он. — Вот уж не ожидал. А твоя сестра знает?
— Моя сестра? — произнесла Гаури. Потом ослепительно улыбнулась. — Ну конечно. Она знает.
— Ты хочешь поехать со мной?
— Да, — уверенно кивнула Гаури.
— Имей в виду, дело предстоит непростое, — предупредил Конан.
— О, я знаю, — сказала Гаури и улыбнулась еще шире. — Непростое дело.
Конан оглянулся на город. Теперь отсылать от себя девушку уже поздно. Ей не вернуться назад, не пробраться сквозь ряды вражеского войска, кольцом окружившего Патампур. Придется тащить ее с собой.
— По крайней мере, ты умеешь стрелять из лука, — проворчал Конан. — Но когда дойдет до настоящего дела, до рукопашной, — прошу тебя, не вмешивайся. Спокойно стой в стороне.
— Хорошо, — послушно согласилась Гаури.
Конан еще раз покосился на нее, но девушка выглядела совершенно безмятежно. Она была одета в точности так же, как вчера. Странно только, что отправляясь в опасное путешествие, она не надела плотную кирасу из выделанной кожи. Зато на ее шее красовалось широкое золотое ожерелье, какого Конан у Гаури прежде не видел.
— Красивая вещь, — кивнул на ожерелье варвар.
— Тебе нравится?
— Да. Где ты его взяла?
— Оно мое, — чуть насупилась Гаури.
— Не боишься потерять?
Вместо ответа девушка громко рассмеялась.
Конан торопился. Он был уверен в том, что звездочет-предатель сейчас находится вовсе не среди солдат вражеской армии. Нет! Саниязи слишком дорожит своей драгоценной жизнью. Он убежден в том, что раджа Авенир его недооценивает. Конан встречал подобных людишек не раз и хорошо знал им настоящую цену. Раджа Авенир не недооценивал своего коварного звездочета — он его переоценивал!
Жалкий шарлатан, который захотел большой власти… Куда он, скорее всего, направится?
Ответ был очевиден: Саниязи знает о том, что в храме Кали больше нет жреца, что статуя богини осталась без служителя. Он захочет занять место Санкары.
Конан уверенно пробирался сквозь джунгли. Он хорошо помнил дорогу. Вот стоянка, где он расстался с Арилье и Рукмини. И с бедным Ратарахом, который до сих пор находится во власти злых чар.
Неожиданно Конан понял, что скучает по Арилье. Парень был хорош. Если бы ему позволили вырасти в зрелого мужа…
Ах, Шлока! Конан не сомневался в том, что подбирая себе учеников, мудрец не только искал способа спрятать в толпе мальчиков сына раджи.
Шлока нашел для своего воспитанника того, кто осмелится стать его двойником — кто заменит воина из пророчества в тот миг, когда смерть протянет к нему свои алчные руки…
Словно отвечая на мысли киммерийца, выcокo в небе прокричал орел.
Гаури вздрогнула и съежилась, как будто боялась, что птица заметит ее с высоты и нападет на нее, чтобы унести в когтях, как кролика. Конан удивленно покосился на нее:
— Что с тобой, Гаури? Ты испугалась?
Она улыбнулась:
— О, нет! Просто удивилась. Это ведь Шлока — там, в высоте?
— Шлока? — Конан вспомнил о том, что говорили об учителе Траванкора: будто он иногда обращается орлом и озирает всю землю из поднебесья. — Возможно… Сейчас не это должно нас с тобой беспокоить, Гаури… Смотри, здесь я видел Арилье в последний раз.
Конан, разумеется, знал о том, что Гаури была влюблена в Арилье. И втайне страдала от того, что парень не отвечал ей взаимностью, предпочтя ее сестру. Но сейчас Гаури выглядела вполне довольной. Она весело засмеялась:
— Это было здесь? Как интересно! На том месте, где был человек, иногда остается призрак…
Конан чуть прищурился, рассматривая девушку внимательнее. Гаури казалась совершенно безмятежной. Конан добавил:
