Размышления, как это сделать, продлились недолго.
Один из курильщиков, тот, что с выбитым зубом, бросил цигарку и, спрыгнув с крыльца, направился куда-то за дом. Куда именно, удалось выяснить, обойдя участок с другой стороны.
Привычное для деревни сооружение. Типа «сортир».
Не знал, что в 82-м он у Кацнельсонов имелся. В двухтысячных Борис уже вовсю использовал септик, и по его рассказам складывалось ощущение, что всеми благами цивилизации эта старая дача обладала едва ли не с момента закладки «первого камня».
Перемахнув через ограждение, я аккуратно, стараясь не задевать растущие рядом кусты, пробрался к дощатой будке. Внимательно огляделся. Прислушался. Вокруг никого не было. Изнутри доносились какие-то тихие шорохи, сильно напоминающие чьё-то кряхтение, скрип досок и шуршание газетных листов.
Перехватив половчее топор, я резко рванул на себя деревянную дверь и со всего размаху шарахнул примостившегося над дыркой щербатого.
Клиент даже не хрюкнул. Получив по кумполу обушком, он молча завалился в пропахший миазмами угол.
Результат проверять не стал. Шапки на гопнике не было, а приложил я его хорошо. Даже если и выживет, остаток дней проведёт в инвалидном кресле пускающим слюни дебилом…
Прикрыв дверь гальюна, облегченно выдохнул. Минус один, как говорили спецназовцы в сериалах. Оставалось прикончить ещё четверых. Задача, пусть сложная, но, как показала практика, выполнимая. И самое главное — никаких угрызений совести. Как будто клопа на стенке прихлопнул. Воняет только… как клоп…
Плана, как такового, у меня не было. Всё — чистой воды импровизация. Наверное, это и правильно. Помнится, даже «папаша Мюллер» из гениального фильма Лиозновой и не менее гениальной книги Семёнова утверждал, что хуже всего иметь дело с непрофессионалами, поскольку их действия совершенно нельзя просчитать. Обязательно отчебучат что-нибудь идиотское, но, как ни странно, успешное, именно по причине невероятной глупости и непредсказуемости.
Я действовал в том же ключе.
Просто пошёл по тропинке и завернул за угол, ничуть не таясь, повторяя путь убитого Щербы.
Решение оказалось верным.
Стоящий на крыльце Хобот не обратил на меня никакого внимания. Видимо, спутал с возвращающимся из сортира подельником. Темнота во дворе сыграла 1:0 в мою пользу. Фонарь на крылечке увеличил счёт до 2:0. А то, что третий подонок именно в эти мгновения решил проверить машину, сделал этот счёт и вовсе разгромным.
Без лишних раздумий я заскочил на крыльцо и дважды приголубил противника, только на этот раз лезвием, а не обухом, после чего быстро стащил труп по ступеням и бросил возле стены
Пять минус два равно три. Полезная вещь арифметика. Что бы я без неё делал…
Ковыряющийся под капотом Лысый ничего не заметил.
Когда я подкрался сзади и с силой рубанул его по хребту, он лишь конвульсивно дёрнулся и обмяк, навалившись на двигатель.
На этом везение кончилось.
Гудок клаксона заставил меня резко шатнуться в сторону.
Вероятней всего, упавшее тело замкнуло в моторе какой-то контакт, и — всё пошло кувырком.
После секундного замешательства, мысленно матерясь, я выдернул урку из-под капота и оттащил к ближайшим деревьям.
Вовремя.
Свет в окошке погас, следом за ним выключился и фонарь.
Сжимая в руке топор, я затаился во тьме под деревьями.
Где-то через четверть минуты дверь в доме слегка приоткрылась, и из проёма к кустам у стены метнулась какая-то тень.
Выяснить, кто это, с ходу не удалось, поэтому я просто продолжил следить за пространством между машиной и домом. Кто бы там ни был, ему всё равно придётся пробежать десяток шагов по открытому месту, и уж тогда…
Увы, мой новый противник оказался более умелым и ловким, чем предыдущие.
Словно по волшебству, он вдруг появился возле машины и тут же нырнул за багажник.
На этот раз я всё-таки сумел его разглядеть.
«Чекист» Свиридяк. Без куртки, но с пистолетом.
В том, что он меня вскорости обнаружит (хотя бы по следу от волочения Лысого), сомнений не возникало. В том, что его подготовка гораздо выше моей — тоже. В ближнем бою я ему не соперник, в дальнем тем более. Единственный шанс — ударить наверняка, в подходящий момент, пока он меня не видит. А ещё — постараться не нервничать. В памятном матче в Сокольниках именно нервы чуть было не довели меня до позорного проигрыша.
Выдерживать нужный настрой оказалось непросто.
От напряженного вглядывания в темноту там чудилось чёрт знает что, и, продлись эта «игра» малость подольше, ничего бы у меня, скорее всего, не получилось. Однако мне вновь повезло. Удача опять оказалась на моей стороне.
Как комитетчик пробрался к забору, я так и не понял, но роковую ошибку он всё-таки допустил.
В свете вышедшей из-за облаков Луны ворота из оцинковки выделялись ярким пятном. А на их фоне припавший на колено человек с пистолетом выглядел, словно чернильная клякса на белом листе бумаге.
Дистанция метров пять. Раздумывать некогда. Промедлишь секунду-другую — мигом превратишься из охотника в дичь.
Брошенный с силой топор угодил противнику точно в грудь.
«Чекист» сдавленно всхлипнул и опрокинулся навзничь.
Удивительно, но даже в таком состоянии он умудрился выстрелить, и мне даже показалось, прицельно. Пуля, по ощущениям, прошла в считанных сантиметрах от головы. К счастью, это были лишь ощущения. Противник стрелял конвульсивно, на автомате. Я это понял секунд через десять, когда осторожно подполз к упавшему и подобрал вывалившийся из его руки пистолет. Стандартный ПМ, с набитым патронами магазином. Для последнего ещё не нейтрализованного врага более чем достаточно.
Враг долго ждать себя не заставил.
Фонарь на крыльце снова зажёгся.
Входная дверь отворилась, в проёме, прикрываясь Шурой Синицыным, появился «эксперт».
Меня он пока не видел, я прятался за машиной.
Конечно, я мог бы пальнуть противнику в ногу и, сто процентов, попал бы, но ствол, приставленный к голове заложника, сводил этот план на нет.
— Эй! Кто здесь есть?! Сейчас я убью его!
В выкрике чувствовалась истерика.
Хороший знак.
Словно бы наяву, передо мной вдруг возникли мишени из институтского тира двухмесячной давности, когда товарищи офицеры испытывали моё умение попадать в цель и находить выход из кажущихся безвыходными ситуаций.
Тогда это была тренировка.
Сейчас это происходило в реале, один к одному.
Упражнение номер четыре. Матёрый бандит, которому терять нечего, пистолет и заложник. Крестика только на переносице не хватало, как не хватало самой переносицы. Свою голову «Юрий Павлович» прятал умело. Видно было лишь руку с оружием.
— Не надо стрелять! Я выхожу.
Поднявшись из-за машины, я сделал пару шагов к крыльцу и раскинул в стороны руки.
— Брось пистолет! — приказал «эксперт».
— Хорошо. Я брошу. Но мне нужны гарантии.
— Какие ещё гарантии?
Я сделал ещё один шаг.
— Гарантии, что ты не убьёшь его.
— Я убью его, если ты сейчас же не бросишь оружие. Понял?
— Да понял, конечно. Понял. Но согласись, если я брошу оружие, ты сможешь легко убить не только его, но и меня. А мне этого совершенно не хочется. Поэтому я и спрашиваю о гарантиях…
Больше слов — меньше внимания. Так, помнится, учил меня в будущем Михаил.
Я нёс какую-то чушь и видел, как начинает нервничать от этого «Юрий Павлович», как его внимание постепенно рассеивается, как дёргается его рука с пистолетом… Главное в этом деле было не переборщить, но… Я ведь совсем недавно рассказывал Шуре про те пострелушки в тире с «бандитами и заложниками», он должен помнить…
Приятель меня не подвёл.
Словно очнувшись, он неожиданно пригнул голову и резко ударил пяткой в ногу «эксперта».
Мгновения, на которое физиономия «террориста» оказалась открыта, мне хватило с лихвой.
Воображаемый крестик на переносице превратился в аккуратную дырочку.
