время спросил Шен.
Вопрос растворился в тишине. Шен уже готов был поверить, что Муан на самом деле заснул, когда тот произнес:
– Если я скажу, что ничего, ты поверишь?
– Из-за ничего так самоотверженно не рискуют.
– Должно быть, я просто дурак.
– Да так можно объяснить вообще все твои действия, – уничижительно заметил Шен.
Муан ничего не ответил, просто глубоко вздохнул и отвернулся к стене.
Шен продолжал глядеть в темный потолок.
«Почему нельзя сказать все открыто? – думал он. – Раздражает!»
Он прикрыл глаза, собираясь еще долго думать о всяком разном, но мерный стук дождя убаюкивал, и хозяин пика Черного лотоса вскоре погрузился в сон.
Ранним утром Ал Луар пробудился ото сна со странным ощущением уюта и защищенности. Думая, что это остатки приятного сновидения, он продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь продлить чудесные мгновения, недоступные ему с раннего детства. Но сон постепенно развеивался, а ощущение тепла оставалось. Ал почувствовал приятный аромат и тяжесть чьих-то рук. Вздрогнув, он открыл глаза и увидел багряный наряд. Через мгновение он понял, что его лоб упирается в грудь учителя, а тот обнимает его за плечи и голову, точно игрушку или подушку, уткнувшись щекой в его макушку и чуть навалившись сверху. Ал закрыл глаза, не желая нарушать этот уютный сон. Но его сердце стучало так сильно, что, казалось, все тело стало трястись в унисон с этими ударами.
Шен потянулся, выпуская Ала из объятий, и открыл глаза.
– Хм, прости, – ничуть не кающимся тоном произнес он, – похоже, я во сне перепутал тебя с Волчарой.
Шен наблюдал, как розовое лицо парня становится ярко-красным после его слов, по цвету перекликаясь с его багряным нарядом.
– Учителю правда неловко… – попытался сгладить свою предыдущую фразу Шен, но Ал взорвался и перебил его, громко воскликнув:
– Я тоже живой человек, учитель! Вы не должны так насмехаться надо мной!
– Прости… – опешил Шен. – Я вовсе не…
– У меня тоже есть чувства! Вы… вы…
Ал не смог закончить мысль. Испугавшись собственной вспышки и дерзости, он подскочил на ноги и выбежал прочь.
Шен потер лоб, осознавая, что с детскими чувствами еще сложнее, чем он представлял до этого. Оглядевшись, он понял, что Муан давно проснулся и покинул комнату. Впрочем, это было ожидаемо, иначе он не оставил бы такую картину без едкого комментария. Эх, а все оттого, что Шен привык спать один, не заботясь при этом, как он выглядит, что обнимает и который угол подушки покусывает (о последнем он только предполагал, ведь кто его знает, что он еще во сне может выкинуть).
[–50 баллов к самомнению главного героя].
«Вот черт! И из-за такой ерунды!» – раздосадованный, подумал Шен.
[+10 злодейских баллов за глумление над главным героем].
«Да у меня и в мыслях не было ничего подобного!»
[Факты от этого не меняются], – хладнокровно заметила Система.
«Почему он такой чувствительный-то?!»
[Вообще-то эта его черта характера прописана еще пользователем номер один. Поэтому он так остро воспринимал издевательства над ним со стороны оригинального Шена, а впоследствии влюблялся в любую девушку, проявившую к нему доброту. Только после закаляющих душу испытаний он превратился в того, кого можно назвать храбрым героем].
«Ты права, – вздохнул Шен. – Когда я читал новеллу, это время пронеслось в ней довольно быстро, а события вскоре сконцентрировались на его славных подвигах, но теперь мне приходится жить в этом времени. Могу ли я как-то повлиять на эту черту его характера?»
Система не ответила, а Шен задумался, представляя разные последствия своих действий.
«Маловероятно», – вскоре определил он.
Поприветствовав вернувшегося с утренней тренировки Муана, Шен предложил немедля отправиться на прогулку по деревне. Дождь только недавно прекратился, и надо было ловить благодатный момент, потому что небо все еще оставалось затянутым тучами.
Позвав учеников, они постарались незаметно для хозяев покинуть дом, но были пойманы с поличным во дворе.
– Проследуйте на завтрак! – безапелляционно воскликнула хлопотливая тетушка.
Вновь все вместе сидя за столом, заклинатели вкушали чай со скоростью на грани приличия.
– Сегодня вы покидаете нашу деревню? – спросил староста.
– Пока еще точно не знаем, – дружелюбно произнес Шен. – Мы собирались сейчас прогуляться по деревне и убедиться, что нигде нет влияния злых духов.
– В этом нет никакой нужды, – заверил их староста.
– Ну что вы, это нам вовсе не в тягость. Считайте, что нам просто тяжело признать, что мы проделали такой путь зря. Прогулка хотя бы убедит нас, что мы исполнили свой долг, насколько это было возможно. К тому же у вас очень живописно.
– Что ж, – вздохнул староста, – понимаю вас. В таком случае я выделю вам провожатого. Места здесь довольно глухие, не хотелось бы, чтобы с прославленными заклинателями случилось какое-нибудь происшествие, пока они наслаждаются окрестными видами.
Шена подобная перспектива провожатого-надсмотрщика совершенно не порадовала, но он был вынужден проявлять вежливость.
– Не хотелось бы утруждать вас и отрывать славного мужа от работы. Нам прекрасно известно, как много дел ежедневно ложится на плечи простых деревенских жителей.
– Это очень великодушно с вашей стороны, – покивал староста. – Но не стоит переживать, я не буду отрывать от работы мужчин. Я отправлю с вами мою дочь, она с удовольствием покажет вам нашу деревню.
Девушку, стоящую сейчас перед ними, звали И Мори. Именно она вчера услаждала их слух звучанием гуциня, а затем соблазнительно увивалась вокруг Муана. Шен определил бы ее как симпатичную. Пухлые щеки и выразительные глаза с характерной для определенного типа девушек хитринкой. Ее платье было не в пример менее роскошным, чем одежды прославленных заклинателей, но волосы украшали всевозможные заколки с подвесками. Аннис кидала на нее неодобрительный взгляд, сама предпочитая скромную прическу, украшенную всего одной заколкой-артефактом, которую она вынесла с Поляны тысячи духов.
– Нам не хотелось бы обременять барышню, – в последней попытке произнес Шен. – Мы собирались сегодня очень много ходить.
– Ничего, мы, деревенские жители, привыкли целый день быть на ногах, – улыбнулась Мори.
– Что ж, тогда в путь, – вздохнул Шен.
Мори тут же заняла выгодную позицию между ним и Муаном, поближе к последнему. Ученики недовольно поплелись сзади. Они и обычно шли сзади, но сейчас присутствие Мори раздражало практически всех. Разве что Ал не обращал на нее внимания, все еще пунцовея от утреннего происшествия.
Прихватив с собой плетеные конические шляпы от дождя, заклинатели, сопровождаемые дочерью старосты, двинулись вверх по улице.
Деревня казалась пустой. Вначале Шен решил, что дело в плохой погоде или в том, что жители ушли на поля либо еще куда… Но постепенно стал замечать ветхие покинутые дома.
– Да, – кивнула как-то Мори, – здесь жил старый знахарь, но он умер в том году.
Таких домов было не один и не два: через каждые три-четыре жилых дома стоял один нежилой.
– Многие жители покинули деревню? – предположил Муан.
– Как сказать… – вздохнула Мори. – Деревня постепенно становится меньше, это да. Многие умирают, не оставляя наследников.
«Возможно, в этом и нет ничего необычного, – подумал Шен. – Деревня в глухих местах, немногие захотят переехать сюда в семью мужа…»
Они гуляли по улицам уже больше часа, но им повстречалось всего около десятка человек. В основном те старались не смотреть на пришлых, поглядывали исподтишка. Одна бабка сплюнула на землю при их приближении. Какая-то не очень гостеприимная деревня.
– Пойдем туда, – скомандовал Шен, указав на крайнюю дорогу, виляющую ближе к горе.
– Да там всего пара домов на окраине и больше нет ничего, – возразила их провожатая.
– Ничего, – обезоруживающе улыбнулся Шен, – мне интересно осмотреть окрестности.
Поворачивая на перекрестке направо, они прошли мимо жилого дома, во внутреннем дворе которого с граблями стоял высокий худой мужчина. Его лицо выражало явные признаки слабоумия. Он провожал их пристальным взглядом, но внезапно, завидев идущего последним Ала, громко заверещал:
– Отродье! Отродье! Бесовское отродье!
Шен вздрогнул от неожиданности. Он было подумал, что в этой деревне оказался кто-то, признавший в нем хозяина Проклятого пика, и несколько удивился, когда увидел направление указующего перста умалишенного.
– Что он такое орет? – возмутился он.
– Простите, простите, – быстро стала кланяться, извиняясь, Мори. – Этот человек не в своем уме. Простите. Пойдемте скорее.
Они отошли на достаточное расстояние, слабоумный скрылся за домами, и его крики уже были не слышны, когда Шен не выдержал и уточнил:
– Почему он указывал на Ала?
– Дело в его волосах, – поведала Мори. – У нас в деревне ходит давнее поверье: если ребенок рождается с белыми волосами, значит, его подкинули демоны.
Шен посмотрел на Муана. Волосы того все еще были пепельного оттенка, не в пример темнее, чем были раньше.
– Кстати, Муан, давно хотел спросить… почему у тебя волосы такого цвета? Что ты с ними сделал?
(Или не сделал. Давно не мыл, к примеру.)
Муан посмотрел на него, слегка скривив губы.
– Это после посещения мертвых вод, – все же соизволил поведать он.
– Ты их мыл? Это не смывается?
– Конечно же, мыл!
– Хм, забавный способ окраски. А тебе как больше нравится?
– А тебе как больше нравится? – неожиданно продублировал его вопрос хозяин пика Славы.
– Ну… – Шен честно внимательнее
