Кто-то может загребать жар чужими руками. Убийства совершает киллер, исполняя всё в точности по договору. Дэзстроук в Южной Америке, но не им единым, так что нужно прикинуть список наёмников, что сейчас в Штатах или самом Готэме.
Тогда это точно игра какого-то психопата. Причём не исключено, что игра нацелена на Бэтмена. Джим как-то рассказывал ему, что полицейские неофициально выделяют некоторых преступников в «Бэт-ансамбль»: тех, кто наиболее опасен для города, наиболее часто сражался с Бэтменом и по тем либо иным причинам до сих пор опасен.
Если верить этому списку, то все трое злодеев были частью ансамбля.
— Может ли он попытаться убрать всех… — пробормотал Брюс и вновь задумался. Если речь действительно об ансамбле, то выходит, что убийца полицейский или имеет связи в полиции. Кто-то решил разобраться с преступностью кардинально?
Брюс набрал ещё несколько команд, а затем вновь взял чашку. К тарелке он даже не притронулся, продолжая морщить лоб в раздумьях и изучать появляющиеся на экране данные.
Через какое-то время он наконец встал — чай уже закончился — и прошёлся по комнате. Завтрашний день давно наступил, ночь крепко держала город в своих пальцах, и многие даже не законопослушные граждане давно спали. Брюс же сел на небольшую циновку в углу, прикрыл глаза и по-особенному задышал.
Освободить разум и прогнать усталость. Сконцентрироваться, чтобы расслабиться. За десять минут пережить полезный и здоровый сон.
Сон без сновидений…
Они шли по бесконечной аллее. Тьма была впереди, тьма была сзади, тьма сжимала в своих кулаках свет фонарей, услужливо склонившихся к мальчику и его родителям.
Брюс Уэйн капризничал. Он не хотел слушать оперу, от которой его клонило в сон. Родители уважали его решения и покинули концертный зал. Такси поймать не удалось, и в желании срезать путь они свернули в пустынную аллею, где не было людей.
Только тьма.
Тьма, оформившаяся жуткой фигурой.
Брюс напрягал всю свою исключительную память, но так и не мог вспомнить её лицо. Просто тьма, поднявшая руку с зажатым пистолетом. Отец и мать пытались откупиться, буквально бросая в неё драгоценности, но тьма лишь дважды выстрелила.
Затем забрала всё, что могла, с тел — и ушла, не обратив внимания на рыдающего в луже крови мальчика.
Это и был Готэм. Его истинное лицо. Ради денег готовое разрушить жизни, равнодушно проходящее мимо чужого горя, тихо нашёптывающее на ухо, что это не его вина. Если бы ты не закапризничал, если бы ты умел держать себя в руках, если бы ты не ставил свои желания превыше всего — этого бы не произошло. Твои родители остались бы живы.
Ты сам виноват. И только из-за тебя родные люди лежат, безмолвно уставившись в окружающую тьму, а эта тьма наступает отовсюду, сковывает, вползает в душу и навсегда делает частью себя.
Брюс резко открыл глаза.
Он снова в комнате с компьютером, сидит на циновке. Снова взрослый. Богатый, успешный, красивый, баловень судьбы.
Бэтмен.
Наверное, какая-то часть газов пробралась сквозь маску. Надо будет ещё раз её протестировать, может даже модернизировать.
Он зевнул, чувствуя, что от пережитого кошмара стало только хуже. Так и в самом деле заснёт, но нельзя, сегодня очень важный день. Так что Брюс устроился поудобнее, вновь закрыл глаза и начал дышать.
Вскоре он опять погрузился в себя.
На этот раз без кошмаров.
Глава 4
Медитация не только очистила сознание, но и подкинула ещё одну идею, которую Брюс сразу же задал компьютеру: кто помимо Пугала может стать следующей целью? Он был уверен, что маньяк ни за что не поменяет планы, но в деле слишком много неизвестных, полагаться на простую уверенность нельзя.
Компьютер начал работу, но не успел выдать хоть какой-то результат, как Альфред вновь зашёл в комнату. На этот раз остался у порога и спокойно объявил:
— К вам гость, мастер Брюс.
Гость ждал в относительно небольшом зале, и при виде Брюса с Альфредом сразу приподнялся со стула и протянул руку. Брюс ответил на рукопожатие, кое ничуть не изменилось за всё время — отсутствие напора и желания раздавить ладонь собеседника смешивались с общей твёрдостью и уверенностью кулака.
— Привет, Ричард, — сказал Брюс, кивая Альфреду.
— Привет, Брюс, — сказал гость, а затем фыркнул. — Мы так и будем придерживаться официоза? Может, ещё изучим этикет столовых приборов?
— Никогда не помешает, Ричард, — Брюс улыбнулся, и оба сели за стол, где Альфред уже подавал аппетитно пахнущее мясо с овощами. — Нужно знать, какой вилкой можно перерезать верёвки на руках, а каким ножом легче обесточить сигнализацию.
— В таком случае я внесу курс этикета в свой ежедневник. Сразу после встречи с советом директоров, дабы подержать в руке что-нибудь колющее и помечтать.
Оба добродушно засмеялись, одновременно приступая к еде. Ричард, вопреки шуткам, орудовал вилкой и ножом умело, мгновенно добираясь до мяса и заглатывая его почти хищническими движениями. Брюс ел гораздо медленнее, но и еды перед ним было меньше.
— Тебя привела сюда готовка Альфреда? — поинтересовался он, подцепляя небольшой помидор.
— Это стало бонусом. А так у меня тут бизнес-дела, причём даже не с твоей компанией, — Ричард улыбнулся, но сразу посерьёзнел, даже перестал поглощать мясо. — А ещё некоторые птички успели напеть, что Крок и Зас мертвы.
— Да, — Брюс тоже посерьёзнел, но Ричард продолжил не сразу. Ещё какое-то время в зале стояла тишина, даже вилки с ножами предпочитали не звякать, а затем Ричард тихо сказал:
— Брюс, ты знаешь, я уважаю твоё решение. Ты хочешь вернуть преступников к мирной жизни, и я за всеми руками. Но ты же не думаешь сейчас бросить все силы на то, чтобы остановить их убийцу?
— Именно это я и намерен сделать, — подтвердил Брюс, и Ричард нахмурился.
— Брюс, я всё понимаю, но выслушай меня, пожалуйста, — он немного помолчал в ожидании возражений, но не дождался и продолжил:
— На их руках кровь десятков невинных, Брюс. Мы оба
