пейте-пейте! — поторопил профессор, и в его голосе мелькнуло легкое раздражение.
В любом случае, злить Химмелькнакера не следовало. Заводился он легко, и в таком состоянии выносил мозг кому угодно. А если еще обидится за то, что его гостеприимством пренебрегли… В таком случае лучше сразу же выброситься в космос. Потому Дик торопливо поднял бокал.
Что?! Прозрачная крышка столика, за которым сидели хозяин комнаты и его гость, вспучилась, вытянувшись горбом за подставкой бокала. Будто это был и не пластик вовсе, а чуть застывшая пленка на вязком киселе, которая легко приклеивалась к любому предмету. Химмелькнакер, растеряно хлопая жабьими веками, наблюдал, как перед ним образовался длинный, с половину ярда, «шип» из прозрачного материала. Метаморфозы продолжились: от этой штуки в стороны выросли отростки, делая ее похожей на ветвистое дерево.
— А-а-ай! — завопил Ричард, резко отшвыривая бокал.
Он должен был подпрыгнуть, ударившись о крышку стола, но… Едва коснувшись ее, бокал мигом растекся, растворился в прозрачной массе, лишь несколько секунд назад бывшей толстым куском стекла диаметром в ярд. Теперь стекло больше походило на аморфный пузырь. Он колебался, деформировался, во все стороны неспешно, как в замедленной съемке, полетели блестящие капли. Чудеса происходили и с пролитым вином. Судя по всему, предчувствия не обманули Лайонхарта, и везде, где упала жидкость, предметы вдруг теряли форму и растекались потоками, будто плавясь от сильного жара. Вскоре вся комната пошла волнами, точно поверхность заросшего болота, которая лишь на первый взгляд кажется прочной, а ступи на нее — сразу заходит ходуном.
Вскрикнув, аспирант и профессор вскочили на ноги, но тут же попадали. Все вокруг то сжималось, то растягивалось в несколько раз — от такого зрелища закружилась голова, а желудок скрутило тугим узлом.
Лайонхарту сделалось невыносимо жутко. Он боялся, что если сейчас же не выбраться из этого места, то голова просто лопнет, будто воздушный шар от избыточного давления. А потому Дик, не решаясь подняться на ноги, пополз к выходу. Вот и дверь, но на мысленные приказы, прикосновения и даже толчки она не реагировала. Похоже, механизм намертво заклинило. По спине Ричарда потекли целые ручьи холодного пота, когда он представил себя запертым в этой комнате.
Сразу вспомнились фильмы ужасов, где героя проглатывает монстр, и жертва, отчаянно цепляясь за что попало, пытается не провалиться в глотку твари. Его толкает и слюнявит язык, грозят перекусить пополам острые клыки, со всех сторон нападают какие-нибудь паразиты, нашедшие приют в ротовой полости гада. Что-то подобное происходило и теперь. Стены и пол утратили привычную твердость, начали сочиться мерзкой слизью — наверно, это плавилась обшивка. Предметы меблировки, колеблясь, будто медузы, переступали ножками. Они хотели напасть на людей? В такой ситуации это не казалось невероятным. Разная мелочь — посуда, книги, портсигар — поднялись в воздух, став похожими на крупных насекомых.
Смотреть на это было жутко, а потому Лайонхарт, кое-как встав, изо всех сил толкнул дверь. Плечо не ощутило преграды, и облицованная пластиком металлическая плита толщиной в четверть дюйма просто… лопнула! Так лопается мыльная пленка, разбрасывая вокруг брызги воды. И вот теперь капли металла зависли в воздухе, блестя и подрагивая. Может быть, Дик все-таки спал, ведь только во сне материя столь бесстыжим образом попирает законы физики?
Но, увы, с размаху вылетев в коридор, аспирант растянулся на полу. Лоб после поцелуя с рифленым покрытием пронзила острая боль, а из глаз посыпались искры. Разве во сне чувствуется боль? А если такое и случается, то человек мигом проснется. Теперь же кошмар и не думал прекращаться.
Отчаянно помотав головой, Ричард огляделся. Не отпустила ли его вязкая топь морока? Стены, пол и потолок коридора сохраняли привычную твердость. Уже от этого на душе сразу сделалось легче, сердце забилось спокойнее. Пошатываясь, будто пьяный, аспирант поднялся на ноги, прислушался. Уши ловили подозрительный треск и скрежет, несшийся откуда-то издалека, а по переборкам проходили волны вибрации. Несколько толчков оказались настолько сильными, что Лайонхарт схватился за шедший вдоль стены поручень — иначе было трудно устоять.
«Что происходит? Какие-то неполадки с оборудованием?» — мелькнуло в голове.
Однако додумать аспирант не успел. Чуть дальше по коридору прямо из стены выплыло два прозрачных шара. По их поверхности шли радужные разводы, а позади них коридор искажался, линии выгибались дугой. Эти штуки походили на огромные мыльные пузыри, но… Все, чего они касались, будто плавилось. Металл и пластик покрывались волдырями, а потом вязкими струйками стекали на пол. Образовывались лужицы, а из них во все стороны вытягивались завитки, отростки — нечто вроде растительных стеблей. Безумие продолжалось!
Дик отшатнулся, его глаза испуганно расширились. Он хотел было удрать, но тут вспомнил о профессоре. Тот до сих пор находился в своих апартаментах, может, ему требовалась помощь? Конечно, Химмелькнакер — та еще свинья, но все же не по-человечески было его бросать в трудной ситуации.
Остановившись возле двери, через которую он вывалился пару минут назад, аспирант заглянул в комнату. Сложно было описать, что там происходило. Апартаменты напоминали котел, в котором булькала густая каша с сухофруктами. Потоки сероватой массы текли, пузырились, а вместо изюма и кураги в них плавали различные предметы: стулья, кусок стола, одежда, книги, еще что-то. И кроме того…
— Лайонхарт, вытащите меня отсюда! — завопил профессор, на мгновение вынырнув из потоков «каши». — Я сейчас расплавлюсь! В самом деле!
Действительно, он как-то странно вытянулся, некоторые части тела утончились, другие, наоборот — стали крупнее. Одежда свисала склизкими лохмотьями.
Сердце Дика бешено заколотилось, тошнота подступила ему к горлу. Невыносимо захотелось удрать, но аспирант усилием воли подавил это желание.
— Держитесь! — крикнул он, хватая Курта за руку.
Уперевшись ногой в дверной косяк, он выдернул Химмелькнакера в коридор. Молча переглянувшись, начальник и подчиненный вскочили и бросились наутек, да так споро, будто за ними гналась орда демонов. Проскочив коридор, они вылетели в открытую галерею. Странно: полусфера Земли, раньше висевшая где-то далеко внизу, теперь загораживала все пространство за окном. Вдруг переборки, застонав, резко вздрогнули, и оба мужчины полетели на пол. Невольно уткнувшись носом в стекло, Ричард увидел, как внизу, среди труб и цилиндров, составлявших станцию, вспухло облако рыжего пламени. А затем в других точках конструкции полыхнуло еще и еще.
Пол начал крениться, точно желая сбросить аспиранта и профессора в космическую бездну. В ушах зашумело, возникло противное чувство, будто внутренности надувают воздухом и они ползут куда-то вверх. Перед глазами запрыгали огненные точки, казалось, все жидкости тела стремились излиться через горло наружу.
Тут послышалось легкое жужжание, и, подняв глаза, Лайонхарт увидел парня
