в десятки раз превосходит нашу – если не в сотни раз!
– Да, принцепс, – повторил Магнус.
Тави, не сводя глаз с карты, медленно качал головой:
– А мы ничего не знали?
– Канимы веками довольно ревниво оберегали свои берега, – сказал Магнус. – Едва ли дюжина алеранских кораблей побывала на них, да и тем позволяли причаливать лишь в одном порту, называемом Маршаг. Сойти с причала не позволили ни одному алеранцу, – во всяком случае, ни один не вернулся, чтобы об этом рассказать.
Тави помотал головой:
– А что с фуриями? Мы никогда не посылали на разведку рыцарей Воздуха?
– Дальность их полета ограничена. Рыцарь Воздуха может пролететь двести или триста миль и вернуться обратно, но едва ли при этом останется незамеченным, а мы в Ночь красных звезд убедились, что канимы вполне способны противостоять нашим летунам. – Магнус со слабой улыбкой пожал плечами. – Кроме того, предполагается, что наши способности заклинать фурий вдали от Алеры и места рождения этих фурий значительно слабеют. Возможно, там рыцари Воздуха просто не удержатся на лету.
– И никто не пытался проверить? – спросил Тави.
– Туда если и добирались суда, так купеческие или курьерские. – Магнус мимолетно улыбнулся Тави. – А вы можете представить себе гражданина, по доброй воле ринувшегося во владения канимов с толпой грубых мореходов только для того, чтобы убедиться в своем бессилии?
Тави медленно покачал головой:
– Пожалуй, не представляю. – Он постучал по карте пальцем. – А не может это быть подделкой? Обманкой, чтобы ввести нас в заблуждение?
– Возможно. – В голосе Магнуса послышалось одобрение. – Хотя я бы счел это весьма маловероятным.
Тави хмыкнул.
– Ну что ж, – проговорил он, – это ценнейшие сведения.
– И я так подумал, – сказал Магнус.
– Повременю пока сбрасывать вас за борт, – вздохнул Тави.
– Я ценю это, принцепс, – серьезно ответил старый курсор.
Тави провел пальцем по нескольким жирным линиям, кое-где вычерченным как по линейке:
– А это что, какие-то каналы?
– Нет, принцепс, – возразил Магнус. – Это границы.
Тави удивленно посмотрел на него:
– Не понимаю.
– По-видимому, – сказал Магнус, – канимы не имеют единого правительства. Они разделены на несколько отдельных разнородных общностей.
Тави нахмурился:
– Как маратские племена?
– Не совсем так. Каждая территория вполне независима. Они не образуют единого государства, не имеют централизованной власти. Каждая управляется совершенно отдельно от остальных.
Тави заморгал и наморщил лоб:
– Но это же… я бы назвал это безумием.
– Мм. Карна – это дикий мир, населенный немыслимым множеством народов, как правило конфликтующих друг с другом. Нам, алеранцам, чтобы выжить и благоденствовать, пришлось объединиться перед лицом врагов.
Тави кивнул на карту:
– А канимов такое множество, что они могут позволить себе разделиться?
Магнус кивнул:
– Учитывая все обстоятельства, я рад, что наш новый принцепс нашел почетный, мирный и достойный уважения выход из ситуации в долине.
– Всегда полезно с первого раза произвести хорошее впечатление, – согласился Тави и медленно покачал головой. – Вы представляете, Магнус, что было бы, если бы горячие головы в Сенате настояли на полноценном вторжении в канимские земли? – (Магнус молча кивнул.) – При такой их численности, – продолжал Тави, – нас бы просто смели. С фуриями или без фурий – они могли бы уничтожить нас по первой прихоти.
– Похоже на то, – угрюмо согласился Магнус.
Тави взглянул на него:
– Так почему они этого не сделали?
Старый курсор покачал головой:
– Не знаю.
Тави еще некоторое время изучал карту, разглядывая разные территории.
– Так Варг, как я понимаю, принадлежит только к одной из этих территорий?
– Да, – сказал Магнус. – К Нарашу. Это единственная территория, установившая связи с Алерой.
В Нараше, отметил Тави, находился и порт Маршаг.
– Мне кажется, нам теперь следует спросить себя…
За стенкой каюты затрезвонил судовой колокол. Заорал, выкрикивая приказы, Демос. Минуту спустя капитан, коротко постучав, распахнул дверь.
– Магнус. – Он кивнул старому курсору. – Сударь, – добавил он, кивнув Тави, – тот старый морской волк не ошибся. С юга идет шторм.
Тави поморщился, однако кивнул:
– Чем мы можем быть полезны, капитан?
– Привяжите все, что не привинчено к полу, – сказал Демос. – И себя не забудьте. Нам достанется.
Валиар Маркус обдумывал, как лучше объяснить молодому канимскому офицеру разницу между «У тебя плохой нюх» и «У тебя плохой запах».
Маркус знал, как важно для юного канима показать хорошие успехи перед самим Варгом – общепризнанным командующим канимским флотом – и его сыном и заместителем Насаугом. Выставив его дураком, Маркус нанес бы молодому воину оскорбление, которое не забудется до могилы, а при долгожительстве этого волчьего племени поступок Маркуса отзовется, к добру или к худу, и в будущих поколениях.
– Ваше замечание, бесспорно, точно, – медленно, отчетливо выговаривая алеранские слова, заговорил Маркус, – однако вы увидите, что многих моих соотечественников подобные замечания смущают. Нюх у нас, как вы заметили, развит значительно хуже вашего, и выражения, к нему относящиеся, по смыслу заметно отличаются от вашего понимания.
Варг чуть слышно зарычал, пробормотав:
– Мало кто, будь он алеранец или каним, рад услышать, что его запах неприятен.
Маркус обернулся к матерому старому вождю, по-алерански склонив голову:
– Как вы изволили заметить, сударь.
Он встрепенулся за долю секунды до того, как пристыженный молодой каним, рыча и щелкая зубами, бросился на учителя.
Маркус успел заметить приметы болезненной гордыни, у юных канимов не менее распространенной и явной, чем у их алеранских сверстников. Старший центурион в свои без малого шестьдесят и не мечтал предупредить нападение молодого канима, если бы полагался только на свои органы чувств, однако предвидение защитило его лучше проворства. Маркус заранее ждал и вспышки ярости, и броска.
Каним представлял собой восемь футов стальных мышц, клыков и прочных костей и был вдвое или втрое тяжелее алеранца, но не успел отдернуть выставленной вперед морды, когда мозолистый кулак Маркуса поймал и рванул в сторону его ухо.
Каним дернулся, извернулся, его рычание перешло в тонкий визг, и он, спасая чувствительное ухо, инстинктивно подался вслед за рывком. Маркус воспользовался тем, что противник теряет равновесие, и обрушил весь свой вес на его мохнатый подбородок, швырнув молодого канима на палубу так, что у того череп затрещал. Оглушенный воитель полежал немного с остекленевшими глазами, вывалив язык. Из ссадины на голове сочилась кровь.
Маркус, поднявшись, оправил на себе тунику.
– Сообщение о превосходстве в обонянии, – заговорил он как ни в чем не бывало, – отличается по смыслу от утверждения, что чей-то запах неприятен. Этот кто-то может счесть ваше высказывание за преднамеренное оскорбление. Сам-то я простой старый центурион, я давно стал медлителен и не опасен в бою и не вижу ни в том ни в другом
