Для них конец – всего лишь новое начало. Он всегда был готов продолжать, и я неизбежно выдыхалась раньше него.
В это утро все было медленно, захватывающе, головокружительно. Потом мы быстро приняли душ, переоделись и уложили фотоальбом в мой рюкзак.
Я задержалась в лобби, чтобы расплатиться, а затем вышла через ухоженный газон на тропинку у берега реки.
Зуилас ждал меня с рюкзаком. Он стоял на солнце в черных брюках-карго и свободной ярко-алой рубашке с длинными рукавами, скрадывавшей красноватый тон его кожи. От доспехов он отказался после первого же путешествия, отдав предпочтение удобству, и одежда подчеркивала его безупречное телосложение, отвлекая тем самым внимание от всего остального.
Рога скрывала бейсболка, а глаза – солнечные очки. Хвост был обмотан вокруг талии, и единственной странной деталью в его облике оставались босые ноги. Обувь он терпеть не мог.
Когда я подошла, он оторвал взгляд от реки, повернулся ко мне и улыбнулся, сверкнув острыми клыками. Я со смехом подбежала к нему.
Тропический лес Венесуэлы был густым, диким, без тропинок. Выйдя из крохотного городка, от которого до ближайшего оазиса цивилизации было несколько сотен миль, мы пошли прямо в джунгли. Нашим единственным ориентиром была широкая река.
Над нами возвышались деревья, увитые лианами, землю покрывала гниющая палая листва, тут и там валялись рухнувшие деревья. Я громко восторгалась листьями размером с мой живот, крошечными яркими цветами, похожими на сжатые губы, бабочками с гигантскими пушистыми крыльями величиной как две мои ладони. Зуилас постучал по спине весьма недовольного этим гигантского броненосца, восхитившись его броней, и больше часа наблюдал за муравьедом, изумляясь тому, какой длинный у него язык. Когда я уставала идти, он нес меня на руках. Жара обеспечивала ему бесконечную выносливость.
Ночью мы натянули между деревьями гамак, и я уснула в объятиях Зуиласа, накинув поверх нас москитную сетку – хотя ему это было вовсе не нужно. Жесткую кожу демона никакие насекомые прокусить не могли.
Наутро мы заметили в зарослях ягуара, залезли на дерево, чтобы подобраться поближе к стайке ошарашенных нашим появлением туканов, и поиграли в гляделки с огромной змеей – последнее, впрочем, не входило в наши намерения.
Ближе к ночи я услышала отдаленный гул падающей воды. Мы снова уснули в гамаке, а перед этим я поужинала захваченным в дорогу сухим пайком. Я всегда была малоежкой, да и вообще один рот прокормить не так уж сложно.
Когда свет восходящего солнца начал пробиваться сквозь деревья, мы снова отправились в путь, ориентируясь на шум водопадов. Лес был густой и закрывал впереди весь обзор. Наконец, шаг за шагом, мы вышли на опушку.
И вот он.
Я стояла рядом с Зуиласом и любовалась самым великолепным зрелищем, какое только видела в своей жизни.
Гора-тепуи уходила ввысь на три с лишним тысячи футов, ее вертикальные грани были сложены из тускло-коричневого и ярко-желтого камня. Водопад Анхель падал с такой высоты, что вода испарялась, не достигнув дна, и у подножия горы висело облако тумана.
Мои пальцы сжали руку Зуиласа. Никакая фотография не могла бы передать всю красоту этого зрелища. Никакая картинка не передала бы размер, масштаб, влажную жару джунглей, рев воды, стрекотание птиц и насекомых, запах жизни вперемешку с запахом гнили, резкий аромат воды, подхваченный легким ветерком.
Слова на странице, фотографии в альбоме – вот и все, что я знала до Зуиласа. И по своей наивности думала, что этого достаточно.
Я ни за что не смогла бы вообразить себе такой момент. Год назад сама мысль о том, что я буду три дня брести по джунглям, чтобы увидеть самый высокий в мире водопад, показалась бы нелепой. Тогдашняя робкая, неконфликтная, неамбициозная я только посмеялась бы над такой идеей, а потом села бы дочитывать книжку.
Я любила читать, любила науку, любила книги. Но книги – только дополнение к реальной жизни, а не замена ей. И без Зуиласа я, может быть, никогда бы этого не поняла.
Он стоял рядом со мной и широко раскрытыми глазами смотрел на возвышающуюся гору, на бурлящую воду. Было ли в его мире что-нибудь хотя бы отдаленно похожее? Были ли там величественные пейзажи, которых он никогда не видел?
Я стояла лицом к нему, запрокинув голову.
– Зуилас?
Он не сразу оторвал взгляд от водопада.
– Hnn?
– Это стоило того?
Его лицо, на котором отражалось изумление красотой природы, сделалось сосредоточенным, глаза скользнули по моему лицу – а затем он улыбнулся той мягкой, довольной улыбкой, от которой у меня все таяло внутри.
– В моем мире – темнота, холод и страх. Может быть, когда-нибудь я вернусь, стану Ivaknen, буду растить сыновей и скажу payapis, что изменил Ахлеаву.
Мой взгляд упал на его грудь, где висел под рубашкой амулет В’альир с инструкциями по созданию портала в его мир.
– Но прежде чем я вернусь в эти холодные ночи, – сказал он, – я посмотрю все восходы вместе с тобой. Ничего нет лучше этого. И если я никогда не вернусь, это неважно.
В груди у меня стало странно горячо и тесно.
– Ты беспокоишься о том, что я потерял? – Он сверкнул своей волчьей усмешкой. – Amavrah, у меня есть все, чего я хочу.
Все, чего он хочет. Будущее, которого он хочет. Я предложила ему жизнь со мной – и он выбрал.
Я протянула руки, и он крепко прижал меня к себе.
– Ты прав, – сказала я, задыхаясь от восторга при мысли о том, какое бесконечное завтра ждет нас впереди. – Я слишком много беспокоюсь.
– Это правда.
– Наверное, я просто zh’ūltis.
Его хриплый смех отозвался во мне дрожью.
– Была бы ты ahktallis, ты бы сюда не пришла.
Я прищурилась.
– Что это значит?
Не выпуская меня из объятий, он повернулся лицом к водопаду.
– Мы заберемся наверх.
– Ну уж нет.
– Заберемся. Будет весело.
– Не знаю, что ты понимаешь под словом «весело», но ты ошибаешься.
Он усмехнулся, оторвал мои ноги от земли и решительно зашагал к горе, не обращая внимания на мои протесты.
Много часов спустя я сидела рядом с Зуиласом у оглушительно ревущего водопада, пенящаяся вода низвергалась со скалы всего в нескольких футах от нас, а перед нами миля за милей простирались тропические леса, залитые золотым светом заката, – и мне пришлось признать, что он был прав.
Подниматься было весело – страшно, но весело. И этот неописуемый вид стоил пережитого ужаса.
Положив голову Зуиласу на плечо, я улыбалась темнеющему небу, готовая к нашему следующему рассвету и ко всему, что бы
