справедливым и непредвзятым.
— Благодарю за честь, но разве может редкий гость принимать судьбоносные решения для незнакомого ему мира?
— Неужели вас волнует, кто будет править участком мира, про существование которого вы вчера и не подозревали?
— Честно говоря, нет, но не хотелось бы выглядеть некомпетентным.
— Все равно это все сон, — сказала Ксантиппа.
Она сидела на перилах, свесив левую ногу в сторону балкона, а правую согнув в колене и поставив на перила. Платье справа задралось до неприличия.
Принц осуждающе посмотрел на нее.
— Я вам снюсь, поэтому могу делать любую ерунду. Хоть по потолку ходить.
— Не надо! — сказал Максимилиан.
Если девушка пойдет по потолку, то подол платья может свалиться ей на голову. Девушки принцев не должны появляться перед посторонними в таком неприличном виде. Даже и сейчас не стоило задирать подол, пусть это и сон.
Ксантиппа встала и одернула платье. Подняла левую руку, повернулась под ней через левое плечо и пошла по полу, потом по нависавшей над выходом на балкон скале, обошла дверь и вернулась в нормальное положение. Правда, она при этом выглядела немного прозрачной, но сон есть сон со своими условностями. Платье загадочным образом не слетело ей на голову, а подол всегда притягивался к той поверхности, по которой шли ноги.
Максимилиан и не подумал, что ведьмы умеют отводить глаза, а у короля крыс есть придворный колдун, который способен сделать иллюзию подобного качества. Тем более, он не подумал, что за ужином ему подмешали в вино средство от слишком умных мыслей, а на платье Ксантиппы нанесли благовоние, снижающее способности к критическому восприятию.
— Я вас прошу вынести посетить почтенное собрание как независимый арбитр и вынести решение в мою пользу, — сказал крыс.
— Разве независимый арбитр может сразу же обещать, кому отдаст свой голос?
— Во сне может.
— Мне иногда кажется, что я не во сне.
— Ваше Высочество, — Ксантиппа постучала ему по плечу.
Принц обернулся и увидел, что девушка сбросила платье с плеч и демонстрирует ему обнаженную грудь. Вот прямо совершенно в его вкусе. Не слишком большую и с аккуратными розовыми сосками.
— Если вы думаете, что крыса в человеческий рос не сон, то я уж точно сон.
Принц протянул руку, чтобы попытаться отличить сон от яви наощупь, но девушка уклонилась.
— Неужели захотелось проснуться? — укоризненно сказала она.
Крыс и герольд слушали эти реплики, замерев на месте как внезапно замороженные на ходу.
— Нет уж, я досмотрю сон до утра, — сказал принц, — Ты так и пойдешь на почтенное собрание?
Ксантиппа сделала легкое движение плечами, и платье вернулось на место.
Максимилиан, Ксантиппа, принц крыс и герольд спустились еще на несколько лестничных маршей.
— Я вас покину, чтобы встретить официально, — сказал крыс и юркнул в какой-то ход.
Герольд провел гостей в большой зал, где уже стоял построенный почетный караул. Почетный караул состоял из крыс человеческого роста, одетых в кирасы и державших алебарды.
Точно такие же алебарды, как у почетного караула в замке, — подумал принц. Кто-то их наверху ворует. И кто-то внизу подгоняет кирасы под крысиную анатомию, потому что по пропорциям крысий торс сильно отличается от человеческого. Или у себя во сне я представляю почетный караул в привычном виде?
— Прошу! — герольд распахнул высокие двери.
За круглым столом в середине зала, отделанного белым мрамором, сидели несколько… человек? У стен зала стояли, по-видимому, представители их свит. Герольд представил собранию принца Максимилиана,
— Его Высочество наследный принц Максимилиан Габсбург, приглашенный независимый арбитр!
Максимилиан прошел на оставленное ему место по правую руку от человечка, сидевшего во главе стола.
Герольд представил ему каждого из присутствующих, упорядочив по убыванию титулов.
— Его величество Кощей Русский, брат покойного! Владыка подземных вод от Волхова и Днепра до далекой горной цепи!
Из-за стола поднялась непропорционально худая фигура высотой добрых восемь футов. Вроде бы человек, но как будто скелет. Голова настолько обтянута кожей, будто это и не голова, а один череп от головы. Одет похоже не польскую моду, но не поляк. На голове корона.
— Его величество Альберих Третий, король подземных гномов!
Карлик, крепкий старик. Золотая корона надета поверх густой белой шапки волос, которая плавно переходит в белоснежную густую и ухоженную бороду. Закутан в пурпурную мантию, на груди золотая цепь, на руках никаких украшений. И вообще руки совершенно не королевские. Могучие ладони, все в мозолях и шрамах. Толстенные пальцы с треснувшими ногтями.
— Наш гостеприимный хозяин, его высочество Кассий Хохратте принц королевства крыс!
Уже знакомый принц крыс низко поклонился.
— Ее светлость госпожа Ламия Кирфи, чрезвычайная и полномочная представительница подземного змейства!
Встала женщина, одетая в расшитое жемчугом закрытое платье из черного шелка, прошитого по диагонали золотыми нитями. Максимилиан отметил, что платье совершенно не по венской или парижской моде. Из-под платья тянулся по полу футов на пять черно-желтый змеиный хвост толщиной в руку. И она не встала, а вытянулась в высоту. За неимением ягодиц, змея не может сидеть. У нее даже кресла не было.
— Его высочество Томаш Нехитишь, принц королевства мышей!
Принц мышей в образе невысокого и толстенького человека, а не большой мыши. В костюме в придворном стиле, но скромнее, чем у принца крыс. Труба пониже и дым пожиже, как есть. Его даже объявили после ламии, хотя он высочество, а она светлость.
— Независимый председатель уважаемого собрания, сеньор Асмодей, чрезвычайный и полномочный посол господина подземелий, расположенных ниже, не претендующего на долю в Подземье!
Поднялся человечек, сидевший во главе стола. Этот сеньор ростом превосходил гнома, но уступал королю мышей. Перед тем, как встать с кресла, он оперся на костыль. На вид человек, одетый в церемониальную накидку из белого атласа, на которую нашиты золотые женские украшения: ожерелья, серьги, кулоны. Изжелта-черное длинное лицо с острым подбородком. Нос сильно приплюснут. Крошечные глаза как два горящих уголька. Непомерно большой рот со странно отвислыми губами и длинные рыжие усы, закрученные кверху.
— Специально приглашенный эксперт по смертным проклятиям Ворон Воронович!
По левую руку от Асмодея встал определенно человек, определенно благородного происхождения. Черноволосый, бледнолицый, одетый по последней венской моде, как будто только что пошил костюм здесь наверху. Имя у него славянское, но лицо не сказать, что имеет выраженные национальные черты. Видно, что не простолюдин, но не поймешь, русский он, поляк, чех или серб.
— Ясновельможные господа Стржига и
