тихо жил на поле, ухаживал за растениями и землей, а еще был не в меру любопытен. Так что, когда он стал наблюдать за человеком и животным, то так и не смог оторвать от них своего соломенного взгляда. Поняв, что ему ничего не угрожало, он выбрался из укрытия, смахнул былинки с плеч и тщательно отряхнулся от налипшей травы. Увидев это, Найджел засмеялся. Потом полевик поднял огромную высушенную лапищу, помахал в ответ и так и стоял, как завороженный, провожая своими большими глазами удалявшийся дилижанс.
– Какое необычное создание. На вид куда страшней, чем я себе их представлял, но, с другой стороны, ведет себя совсем безобидно, – рассуждал мальчик сам с собой. Проводя много времени в одиночестве, он стал много разговаривать вслух. – Интересно, люди могут дружить с духами?
Когда он закончил свои размышления, Ромул ни с того, ни с сего довольно заржал и утвердительно затряс головой.
В это время вдалеке раздалась дружная песня рабочих, бодро шагавших в сторону луга. Полевик любил этих открытых людей, но никогда не показывался им на глаза. Они так слаженно работали, так радовали его веселыми голосами и шутками. А что, если он напугает их своим видом, и они больше никогда не вернутся? Нет, лучше пусть все остается, как есть! Он так и будет незаметно наблюдать за людьми то из огромных тюфяков сена, то из неприметных полевых ромашек, и, конечно, поправлять их несуразные и смешные стога на свой лад. Ну где это видано, такой широкой кучей складывать сухую траву!
Сенокосы давно перестали удивляться странным высоким скирдам. Много лет назад люди догадались, что за полем кто-то тайно приглядывал. Когда они вечером возвращались домой, на лугу, посреди остальных высоких стогов, высился один особо крупный и кособокий. А возле этой несуразной копны, вот неожиданность, яркими цветами распустились голубые незабудки. Он питал особую слабость к этим крохотным, хрупким растениям.
– Ребята, посмотрите, какое чудо: весенние цветы распустились прямо посреди осени! – закричал молодой рабочий остальным косарям. Те, кто постарше, улыбались во все лицо. По дороге в деревню они обязательно расскажут незадачливому простаку о духе-хранителе, которому они всегда оставляли краюху хлеба и кувшин молока на дальнем конце поля.
Холодный ветер, грозивший вскоре принести настоящий ураган, ледяной пощечиной разбудил Найджела. Мальчик осмотрелся – сумерки разлились по небу мрачной теменью. Неужели он заснул прямо на козлах? Что же, необычный сон про покос травы; раньше подобное ему видеть не приходилось. Хотя, когда речь шла о грезах, ручаться он ни о чем не мог.
– Как в пропасть провалился, – пожаловался он Ромулу, на этот раз не обратившему никакого внимания на его слова. – Эй, ты обиделся что ли? За то, что я уснул и не поговорил с тобой?
Конь безучастно фыркнул и кивнул головой.
– Ну ладно! Чего ты?! Ну, прости меня!
Найджел зевнул и даже не подумал прикрыть рот рукой. Не до того ему было, он не мог оторвать глаз от небосвода. Картина, разыгравшаяся там, напоминала предвестие конца света. Угрюмая темно-сизая туча, обагренная кровью несчастного заката, настигала их с западного фронта – от такой просто так не скрыться. Порывистый ветер вырывал из черной громадины маленькие сумасшедшие ураганчики и рассылал их во все стороны, как владыка-погибель отправляет вперед своего непобедимого войска глашатаев-мертвецов.
Великая орда грома и молний в одночасье покорила лучезарные владение государя-солнца. К счастью, продолжения страшной битвы за небосвод и падения света Найджел так и не смог лицезреть. Пришло время смениться караулу.
Мальчик помнил про обещание поговорить с ямщиком о всех опасениях, но когда увидел мистера Барлоу передумал.
– Просто погода совсем не подходит для такого разговора, – подумал Найджел, ни за что не желая признаться себе в нерешительности.
– Слабак! – хмыкнул голос внутри его головы.
– А вдруг все это просто глупые сомнения? – огрызнулся мальчик в мыслях. Он увидел возницу, занявшего свое место, и не на шутку перепугался. – Как отнесется ко мне человек, которого я в лицо назову похитителем? Захочет ли и дальше путешествовать со мной?
Пожелав ямщику доброй ночи, мальчик полез в повозку. Нужно было улучить подходящий момент, когда Эрик меньше всего этого ожидал, и ненароком поинтересоваться о той самой академии или придумать какие-нибудь каверзные вопросы. Если мистер Барлоу попадется в одну из расставленных ловушек, ему придется рассказать про все без утайки.
Приняв такое решение и вполне довольный собой, Найджел отправился отдыхать. Ямщик, так и оставшийся в облике старика после истории со злополучной деревней, уселся поудобней на козлах и задрал голову вверх, осматривая небо. Крупная дождевая капля с неудержимой яростью, словно шершень, вонзилась ему в руку.
– Быть буре, – обратился кучер к Ромулу и с вызовом посмотрел на темневшее с каждой секундой небо.
Проливной дождь, ведший свою кавалькаду рука об руку с громом и молниями, казалось, поглотил весь божий свет. Неудержимый ураган, который мог родиться лишь в самых зловещих уголках империи, окружал их со всех фронтов. Эрик Барлоу походил теперь совсем не на ямщика торговой повозки, а на капитана, направлявшего свою каравеллу в самое сердце шторма. Он выглядел, как никогда довольным.
– Ха-ха, плевать я хотел на этот дождик. Чем меньше любопытных зевак нас увидят – тем лучше! – громко рассуждал он, резко нахлобучив непромокаемый капюшон на лоб. Небо разразилось оглушительным ударом прямо над его головой, словно ураган услышал слова возницы и принял дерзкий вызов. Эрик Барлоу снова посмотрел на тучи, и глаза его были черней самых темных грозовых облаков.
В этот момент Найджел как раз зажигал лампу, но от неожиданного треска и грохота в испуге присел на стул. Поняв, как нелепо это выглядело, он взъерошил волосы и рассмеялся.
– А ты чего уставилась? – с вызовом обратился он к книге, ехидно поглядывавшей на него узорчатой филигранью.
Выдохнув, Найджел подвинулся ближе к столу. Его тело скромно попросило немного отдыха, но мальчик решительно отказался от этого предложения с мыслями «в такую грозу все равно не уснуть» и «днем я уже достаточно подремал». Бедная его голова поняла, что нормального сна ей снова было не видать, расстроилась и потяжелела.
Странные предупреждения о древнем артефакте, рождавшиеся на задворках сознания, страхи – все это отступало, стоило книге попасться ему на глаза. Она манила его, как огромный самоцвет привлекает гнома. Только это был не драгоценный камень,
