— Дай ему меч, — распорядился я.
— Спасибо, капитан! — едва не подпрыгнул юноша от радости.
Я зашагал к кормовой палубе.
— Рад видеть тебя, — приветствовал я старого знакомого, гребного мастера.
— Здравствуйте, капитан, — откликнулся мастер.
С кормовой палубы я поднялся на капитанский мостик.
За кормой «Дорны» в сотне ярдов одна от другой расположились четыре боевых галеры Порт-Кара, за ними в ряд — еще четыре, и еще. «Дорна», таким образом, возглавляла формирование из шестнадцати довольно близко размещенных кораблей. Это звено было одним из пятидесяти подобных формирований, предназначенных для выполнения особых задач в соответствии с разработанным нами планом и насчитывающих в своем составе восемьсот кораблей.
Нападающие, чтобы не дать порткарцам ускользнуть из набрасываемой ими на город сети, выбрали для своей флотилии другой боевой порядок, разместив свои расположенные на большом расстоянии друг от друга корабли в четыре следующие один за другим ряда. При таком построении наши формирования из шестнадцати кораблей, действующие самостоятельно, но способные оказывать друг другу поддержку, могли без особого труда прорвать неприятельские ряды в пятидесяти местах. Как только линия наступающих будет разорвана, нашим формированиям предстоит рассыпаться на заранее предусмотренные пары, которые после этого будут нападать на неприятельские суда с тыла. Каждая пара будет выбирать себе отдельно стоящий вражеский корабль и, разделавшись с ним, переходить к следующему. Корабли противника не смогут реагировать на действия этих автономных пар судов с достаточной скоростью и следить за их маневрированием, поэтому даже столь значительное численное превосходство флотилии Тироса и Коса при данной тактике не будет иметь решающего значения. Кроме того, я надеялся, что после прорыва линии неприятельских судов нашими пятьюдесятью шестнадцатикорабельными формированиями противник ответит тем, что развернет свои суда носом к ним, поэтому я оставил на запасных позициях еще пятьдесят пар кораблей, которые вступят в бой через полчаса после начала первой нашей атаки и также будут действовать в обращенном к ним теперь тылу неприятеля. Я хорошо помнил, какой урон нанесла врагу «Дорна» в подобной ситуации. Был предусмотрен также и вариант возможности перегруппирования наших кораблей, прорвавших неприятельскую линию, и их распределения в новые шестнадцатикорабельные формирования, которые могли бы вторично пробиваться через способные перестроиться к тому моменту ряды вражеских судов. Они могли бы повторить эту тактику несколько раз в зависимости от ее эффективности. Лично я, однако, сомневался, что нам удастся воспользоваться этим маневром больше одного раза, поскольку после изменения линии неприятельских судов уже не будут достигать своей прежней протяженности, что в значительной степени снизит результативность действий наших расположенных ближе к краям формирований. Я склонен был предполагать, что после первого прорыва неприятельских линий между кораблями разгорится стихийно протекающее сражение, и возлагал значительно большие надежды на пары автономно действующих судов. Предложенная мною тактика действующих попарно кораблей и строгий запрет ввязываться в бой даже с равными силами противника, как мнe сообщили, оказалась совершенно новой для горианских традиций ведения морских сражений, хотя сам принцип попарно действующих судов стар так же, как и применяемый на них треугольный парус. К тому же это давало возможность распределять корабли таким образом, чтобы боевая галера подстраховывала действующее с ней в паре круглое судно. Разработал я и сигналы, позволяющие кораблям общаться между собой и ставить друг друга в известность о том, что они собираются предпринять.
Таким образом, в первых двух волнах запланированной мною атаки были задействованы пятьдесят формирований из шестнадцати кораблей и пятьдесят пар кораблей, выступающих через полчаса после начала сражения. Итого девятьсот судов, после чего у меня оставалось еще сто восемьдесят пять боевых галер и почти тысяча четыреста круглых кораблей.
Я отдал команду стоявшим за мной кораблям выдвигаться вперед. Сигнальщики ответили флажками, что приняли мое сообщение. Сотни весел одновременно вспенили воду у бортов боевых галер, и вскоре они оставили «Дорну» далеко позади.
Я бы предпочел двинуться в бой вместе с ними, но как командующий сражением не мог себе этого позволить.
После первых двух волн планируемой мной атаки примерно через час должна будет последовать третья волна наступающих, состоящая из выстроенных в длинный ряд имеющихся в моем распоряжении тысячи четырехсот круглых кораблей. Я очень надеялся, что к тому времени, когда они вступят в бой, первые две атаки нанесут неприятелю достаточно серьезный урон, чтобы правильные ряды, в которые будут выстроены оставшиеся у него суда, оказались не слишком длинны. Тогда мои выступающие третьей волной круглые корабли сумеют обойти флотилию Тироса и Коса по флангам, окружить ее и обрушить на нее огонь из всех имеющихся в нашем арсенале метательных средств, начиная от горящих дротиков и копии и кончая тяжелыми камнями. Когда же корабли Тироса и Коса перенесут часть своего внимания на эти круглые суда, которые они не смогут не счесть относительно легкой добычей, они обнаружат на них не ожидаемых изможденных невольников, а граждан Порт-Кара или сидящих на веслах раскованных рабов, получивших в руки оружие вместе с предложением сражаться с неприятелем за даруемую им свободу. Согласие на подобное предложение выразили все, лишь рабы — выходцы с Тироса и Коса были предусмотрительно отстранены от участия в сражении и оставлены на берегу закованными в кандалы. Помимо сидящих на веслах вооруженных людей, трюмы и палубы кораблей были забиты множеством тренированных воинов и умеющих обращаться с оружием горожан. На каждом судне имелась специально обученная абордажная команда со всем необходимым оборудованием — от крючьев до абордажных мостков.
Эти последние очень напоминают обычные деревянные корабельные сходни пятифутовой ширины и отличаются от них тем, что в той части, которая предназначена для перебрасывания на вражеский корабль, в доски острием наружу набито множество длинных гвоздей, намертво впивающихся в палубу атакуемого судна и глубже входящих в нее под ногами перебегающих по мосткам нападающих. Обычно именно круглые, предназначенные для грузовых перевозок корабли с их малочисленной командой и сидящими на веслах рабами являются наименее защищенными от нападения и всячески стремятся избежать сближения с неприятелем и рукопашной схватки. Но сейчас, я думаю, наш противник будет немало удивлен, когда после нападения своих боевых галер на наши круглые корабли — перед каковым искушением он, конечно же, не сможет устоять, — встретит на каждом из них целые отряды обученных, хорошо вооруженных людей и очень быстро обнаружит, что превратился из нападающего в подвергающегося нападению. Не сомневаюсь, что очаг сражения в подобной ситуации не замедлит переместиться с круглого корабля на вражескую галеру. Следует также учесть, что в морских баталиях противники редко ставят себе целью потопить вражеский корабль, а стремятся захватить его в качестве добычи, поэтому корабли довольно редко идут на таран и уж, по крайней мере, не стремятся нанести судну — которое рассматривается как их будущая добыча, — непоправимый ущерб. Подобной стратегии, несомненно, следовало ждать от Тироса и Коса и в данном случае. В связи с этим на каждом круглом судне у нас был заранее подготовлен экипаж матросов, которым после захвата нами неприятельской галеры надлежало взять управление ею на себя.
