— К зданию Совета капитанов, — приказал я.
Гребцы налегли на весла. Возвышавшаяся над баркасов вырезанная голова тарлaриона развернулась в сторону канала и преграждающих выход из моего имения ворот.
Я обернулся к Телимe и махнул ей рукой. Она продолжала стоять у выхода из дома, в своем грязном одеянии кухонной рабыни.
Она подняла руку над головой.
Я сел на скамью у кормы баркаса.
На одном из весел я заметил мальчишку-раба, Фиша.
— Это занятие для мужчины, Фиш, а нe для мальчишки.
— А я мужчина, капитан, — ответил он, старательно налегая на весло.
Я увидел, как девушка Вина вышла ьз дома и остановилась рядом с Телимой.
Фиш не обернулся.
Баркас несся по каналам Порт-Кара к зданию Совета капитанов.
Повсюду на улицах виднелось множество факелов, в окнах горел свет.
Над ночным городом стоял гул, среди которого можно было разобрать только два слова — «Домашний Камень».
Известие распространялось среди жителей Порт-Кара, как пламя по сухому хворосту, и, как ласковый огонь, согревало им сердца.
На узких мостках, проложенных вдоль канала, в нерешительности стоял какой-то человек с узелком, надетым на переброшенное через плечо копье.
— Это правда, адмирал? — закричал он, увидев меня. — Правда, что у Порт-Кара есть теперь Камень?
— Если ты хочешь, чтобы это было правдой, — ответил я, — значит, это правда.
Человек проводил изумленным, недоверчивым взглядом проплывающий мимо него баркас.
Когда через некоторое время я оглянулся, то увидел, что этот человек, уже сбросивший со своего копья узелок, шагает за нами. На пути ему попадались другие горожане, с которыми он, размахивая руками, говорил о чем-то, и которые, я видел, разворачивались и шли следом за ним.
Ближе к центру города каналы были запружены лодками, в основном баркасами с вырезанными на носу тарларионами. Все они были доверху завалены вещами и беспорядочно сновали во всех направлениях. Каждый, кто мог, казалось, старался поскорее выбраться из обреченного города.
Я слышал, что сотни владельцев кораблей покрупнее уже оставили город и что пристани забиты людьми, горящими стремлением убраться отсюда подальше и предлагающими за это капитанам кораблей баснословные деньги. Да, ловкому человеку такая ночь может принести целое состояние.
— Плывите за адмиралом! — призывал матрос, стоящий на носу моего баркаса. — Плывите за адмиралом!
В окнах домов мелькали испуганные лица. Люди торопливо шагали по узким проходам вдоль каналов. В свете факелов в черной воде то и дело мелькали сверкающие бусинки глаз переполошившихся уртов, суетящихся нисколько не меньше людей.
— Плывите за адмиралом! — старался перекричать охваченных паникой людей матрос на носу моего баркаса.
Мы сцепились веслами с какой-то подошедшей слишком близко лодкой и долго оттаскивали наши суденышки, принося друг другу взаимные извинения.
Над водой стоял детский плач, нарушаемый испуганными голосами женщин и суровыми окриками мужчин.
Лодочники и пешеходы, те, мимо кого мы проплывали, старались как можно ближе подойти к нам, чтобы самим спросить:
— Это правда, адмирал, что у Порт-Кара есть теперь священный Домашний Камень?
Известие это было столь неожиданно для них, столь невероятно, что им необходимо было лично услышать от меня:
— Если вы хотите, чтобы это было правдой, значит, это правда!
Я видел, как то и дело то один, то другой лодочник разворачивал свой баркас и пристраивался к следующей за ними длинной веренице судов самых различных форм и размеров.
— Куда вы направляетесь? — донесся до меня голос человека, высунувшегося из окна.
— Наверное, к зданию городского Совета, — ответили ему из толпы. — Говорят, теперь у Порт-Кара есть свой священный Домашний Камень!
Я видел, как вытянулось от удивления лицо человека в окне. Какое-то мгновение он оторопело провожал глазами текущую мимо стен его дома толпу, затем исчез, и через минуту из освещенного окна нам вослед понесся его прокатившийся по залам дома изумленный и радостный вопль:
— Камень! У Порг-Кара есть свой Домашний Камень!
Едва нос нашего баркаса коснулся берега у площади перед зданием городского Совета, я, нe дожидаясь пока матросы отдадут шнартовы, спрыгнул на мостовую и направился ко входу в зал.
У дверей под навесом стояли четверо охранников, салютовавших мне ударом древка своих пик о плиты мостовой.
Я прошагал мимо них и вошел в зал Совята.
На столах стояли светильники. Повсюду были в беспорядке разбросаны бумаги. Из семидесяти-восьмидесяти человек, обычно присутствующих на заседании городского Совета, представленного ста двадцатью капитанами, в зале сейчас находилось человек тридцать-сорок. И даже когда я входил, еще двое из ниx оставили зал.
Согнувшийся над длинный столом ответственный секретарь встретил меня усталым, измученным взглядом.
Капитаны сидели молча.
Среди них я заметил Самоса, сидящего, обхватив руками свою облепленную седыми редкими волосами голову.
Еще двое капитаног поднялись со своих мест и вышли из зала.
Уходя, один из них на мгновение задержался у кресла Самоса.
— Готовьте свои корабли, капитан. Послушайтесь моего совета. Времени почти не осталось.
Самоc жестом попросил оставить его одного.
Я занял свое место.
— Прошу предоставить мне слово, — обратился я к ответственному секретарю, словно это было обычное заседание.
Секретарь озадаченно посмотрел нa меня.
Капитаны подняли головы.
— Говорите, — разрешил секретарь.
— Многие ли из вас, — спросил я у капитанов, — готовы выступить на защиту своего города?
— Сейчас не время для шуток, капитан, — сурово заметил темноволосый смуглолицый Бежар. — Большинство из членов Совета уже сбежали. И это не считая сотен младших капитанов. Круглые корабли и галеры десятками отходят от причалов. Люди, все, кто может, бегут отсюда. Все охвачены паникой. Мы не сможем найти кораблей, чтобы выступить на защиту Порт-Кара.
— Люди бегут, — согласился Антистен. — Они не хотят сражаться. Они достойны своего города.
Самос оторвал руки от лица и посмотрел на меня.
— Люди бегут из города, — грустно повторил Бежар.
— Да нет же! — воскликнул я. — Они здесь, снаружи, на улицах! Слышите?
Капитаны прислушались. Сквозь толстые стены и расположенные высоко под потолком узкие окна в зал заседаний врывался гул тысячеголосой толпы, продолжающей прибывать к зданию городского Совета.
Бежар выхватил меч из ножен.
— Они пришли убить нас! — испуганно воскликнул он.
Самос приподнял руку.
