от Шибана ничего не останется, а мне бы хотелось сохранить представителей этой нации, они весьма неплохие изобретатели. Что касается тебя, то тянуть дальше смысла нет, садись на трон.
Все случится быстро, убеждал себя Арлинг, направляясь туда, где Фадуны больше не было. Не страшно было сражаться на боях Салаграна, с серкетами в Туманной башне, со змеем Подобного. Сотни схваток порой заканчивались ранениями, но неизменно победой. Что бы там ни говорил Махди, но страх перед самим собой тяжелее всех.
Он сел на трон, закрыл невидящие глаза, прогнал мысли, готовясь к главному.
— Кстати, все хотел спросить, а что именно тебе от меня было нужно? — спросил император, подходя вплотную к трону и нависая над Арлингом. — Только эта загадка осталась нерешенной. Почему тебя испугало мое безумие? Тигр предположил, что ты не захочешь моей преждевременной смерти исходя из того, что ты так легко согласился на наши условия в Самрии. Но о деталях мы с ним, увы, не догадались.
— Узнай сам, я же рядом, — сказал Арлинг, но ничего не произошло. Кажется, императора немного настораживала его очевидная готовность. И все же Седрик Гедеон его переиграл, потому что задал совершенно неожиданный вопрос.
— Кого бы ты выбрал? Магду или своего учителя?
Сердце Арлинга пропустило удар, сделать вздох за выдохом получилось с трудом.
— Ты уверен, что одолеешь меня с помощью черного солукрая и Змея, — задумчиво произнес Седрик и подцепил ногтем окровавленный медальон на груди Арлинга. — Но дело в том, что ты ничего не сможешь со мной сделать, пока не закончишь свою септорию. И увы, я тоже. А так как тебе очень нужно узнать один секрет из моей головы, а это произойдет только после того, как я захвачу твое тело, то наши цели совпадают. Заканчивай.
Регарди сжал зубы, потому что Нехебкай ему шептал: Седрик прав. Древняя магия не сработает, если не завершить начатое. Если кто и допустил главную ошибку, то это Индиговый, укрывший тайну о пятой сагуро от Арлинга. Черная септория Магды началась без его ведома, но закончить ее предстояло только ему.
— Сагуро выбора по имени Магда Фадуна, как же много она для тебя значит, — прошептал император, читая его мысли. — Возможность выбирать — величайшая сила человека. И в этом же его слабость. Выбирай, Арлинг. Я бы, конечно, выбрал ее. Правда, она навсегда останется в теле Салуаддин, а так как твоя победа в нашем будущем поединке неочевидна, сагуро Магде предстоит стать моей рабыней.
— Махди мертв, — прохрипел Арлинг больше для того, чтобы дать себе отсрочку.
— Ну, это как посмотреть, — пожал плечами Седрик. Мы, древние, никогда полностью не убиваем личность носителя. Иначе мы бы умерли. Нет тела без души. Тот самый Седрик, чье имя я взял и чье тело занял, все еще где-то живет во мне. Правда, когда я оставлю это дряхлое тело, оно тут же умрет, и те остатки Седрика, что еще влачат жалкое существование, тоже. И ты полностью умереть не сможешь. Ты надеешься победить меня своей волей, но дело в том, что все так думают. Возможно, первый год мы с тобой будем притираться друг к другу, но в последующем от твоей личности останется лишь безумная оболочка. Тигр утверждал, что полностью поборол Махди, завладев его телом, но в последние годы у меня появились сомнения по этому поводу. И связаны они с тобой. Уж слишком рьяно Тигр скрывал тебя, проявляя привязанность, которую испытывал к тебе Махди. Поэтому Махди может быть жив, но это не точно. Итак, твой выбор. Магда, которую ты любишь, или учитель, которому ты обязан новой жизнью. Если бы не Махди, история Арлинга Регарди закончилась бы очень быстро. Не тяни, а то я уже устал защищать замок от твоего друга. Не хотелось бы потерять ворота, им почти сто лет.
Выбор был горек, как и вся правда в жизни Арлинга. У Магды не осталось тела, иман же мог умереть в любую минуту. Магда привела Регарди к императору, но без имана не было бы Арлинга.
Амулет на его груди раскалился, вплавляясь в кожу, и Седрик, поморщившись, выпустил его. Уперев руки в подлокотники трона, он тяжело навис над Регарди, который уже чувствовал мощь древней магии, окружающей неотвратимо, ведущей к неизбежности. К его кораблю приближался последний шторм, но, пережив не один ураган до этого, он растерял все якоря, порвав такелаж и лишившись мачты.
— Давай, — прошептал Арлинг. — Я сделал свой выбор.
Когда человек теряет веру, он приобретает особую силу.
Регарди ничего не почувствовал, а вот сагуро обрадовались. Они ждали этого момента уже много столетий. Проиграть человеку ради мести им было незазорно, потому что люди рано или поздно возродят своих богов, а вот уступать мир древним, которые когда-то прогнали сагуро в забвение, было непозволительно. Когда Седрик, радуясь, осуществил то, о чем мечтал многие годы, четыре сагуро, которые позволили себя пленить и прятались в сознании Арлинга, набросились на врага, Нехебкай же помог завершить начатое. Император, предусмотревшие многое, не ожидал подобной «населенности» в голове Регарди.
— Смерть — гость каждого, — сказал ему Арлинг, прощаясь с последним древним.
Какое-то время Регарди катался по полу тронного зала, потому что император, чье сознание сагуро растащили по кусочкам, поделился с ним не одним своим секретом, а всеми. Но утешением это знание не стало, потому что черная септория Магды была проиграна Арлингом во имя той, которую любил.
Еще час после Регарди сидел на троне и наблюдал, как Фадуна, сменив платье на белое, собирала цветки жасмина, а в это время Салуаддин, повинуясь его приказу, пожирала гремеров, которые безропотно направлялись к ее пасти.
Когда последний гремер исчез в утробе древнего чудовища, Арлинг приказал Салуаддин погрузиться на дно Аслимского залива и оставаться там, пока он ее не позовет. А этого не случится никогда, потому что мир людей должен принадлежать людям.
Смеясь, Магда бросила в Арлинга ворох ароматных лепестков и навсегда исчезла из его жизни.
Пророчество сбыло — вулкан взорвался, правда, не в том месте и не тогда, когда его ждали. Спустя месяц люди еще только приходили в себя, собираясь там, где сохранилась жизнь. Не все хотели делиться своей землей, вспыхивала война за войной, передел мира начался.
Как и предсказывали, Согдарию и Сикелию извержение огромного вулкана затронуло меньше других частей мира. В Согдарии с севера на юг проползла трещина, практически отделив восточную часть страны, отданную Арлингом арваксам, пропастью, на дне которой клокотала лава. Бездна не затронула ни одного крупного города,
