– Жанна! Вперёд! – подстегнул Арким замешкавшуюся девочку. – Это душегубы, грабители! Всё плохое, что есть в человечестве! Вперёд!
Моральное внушение возымело эффект и Жанна побежала вслед за грамотно распределившимся боевыми монахами, которые уже вступили в бой с выскакивающими из землянок разбойниками.
Монахи были вооружены одноручными мечами и щитами, являлись мастерами их использования, поэтому у разбойников не так уж и много шансов.
Вторая группа боевых монахов обошла лагерь с другой стороны и, услышав приказ Аркима, также начала штурм. Таким образом можно было гарантировать, что не уйдёт никто.
Пролилась первая кровь, несколько разбойников, не разобравшихся в ситуации и кинувшихся на штурмующих, лишились конечностей и жизней. Предрассудков насчёт пролития лишней крови у боевого звена монахов нет и не было.
Начался форменный кровавый замес, а Жанна застыла в ступоре.
– Жанна! – окликнул её Арким. – Время действовать!
Так как вербальный метод не сработал, меч пожертвовал крупицей запасённой энергии и ударил её лёгким разрядом тока через рукоять.
Придя в себя, девочка тряхнула головой, но затем снова увидела, как монахи рубят пытающихся бежать разбойников.
– Да что ж такое-то?! – воскликнул Арким, увидев, как Жанна вновь впала в ступор. – Я готовил тебя к этому последние два года! Это люди, которые грабят крестьян! Не богатеев каких-нибудь, а крестьян, которые год через год голодают!
Слова на этот раз возымели эффект. Меч накручивал Жанну, зная, на что надо давить.
Девочка подняла оружие и решительно двинулась к отбивающемуся от двоих братьев разбойнику, вооружённому длинным боевым цепом. Арким слегка испугался, ведь боевой цеп – это оружие, которое, в отличие от дерьмовых фальшионов и топоров имеет определённую эффективность против бронированных противников.
Но Жанна не подвела его: она зашла за спину увлекшемуся здоровяку, оказавшемуся способным связать боем двоих профессиональных солдат, а затем метко кольнула его острием меча в район затылка. Один удар – один труп. Точно так, как Арким учил.
Позвоночник здоровяка был разомкнут ударом, потекла кровь, которая напугала Жанну. Оба боевых монаха коротко кивнули ей с благодарностью и продолжили бой.
Двусторонний удар не позволил разбойникам организоваться, поэтому они истаяли как снег в печи. Быстро.
Спустя полчаса ожесточённой бойни, на ногах остались только боевые монахи и Жанна.
Трупы разбойников сложили по центру лагеря, подсчитали, освободили от имущества, параллельно осмотрев всё вокруг.
Обнаружилась казна в небольшом сундучке, порядка семидесяти денье, что копейки на фоне приложенных усилий, но и они здесь совсем не ради денег. Из личных запасов разбойников удалось наскрести разного рода монет суммарно на пятьдесят три денье, а также разного рода награбленного ликвидного товара, который можно сбыть в городе.
Но главная находка – зинданы.
– Интересные тут порядки завелись… – Арким внимательно посмотрел на пленников, томящихся в ямах, прикрытых деревянными решётками. – Брат Адриан, поговори с ними.
– Кхм-кхм, – монах поднял забрало шлема и посмотрел на испуганных пленников, глядящих из темноты зиндана. – Вы кто такие?
– Я Адольф Груман, – представился тощий мужик в некогда приличной одежде. – Ехал в Пуатье с товарами, но напали эти душегубы, после чего поместили в эту яму. Со мной мои люди из каравана.
– Ваши страдания закончены, – сообщил ему брат Адриан. – Мы истребили всех разбойников и вам больше ничего не угрожает. Брат Доминик, брат Роланд, помогите им выбраться!
Пленников вытащили на свежий воздух, обнаружилось, что все они жутко воняют, так как провели в зинданах несколько недель безвылазно.
Собравшись и обрушив землянки, они направились обратно в Шательро.
Городок встретил их толпой жителей, которые собрались посмотреть на странную процессию с четырьмя телегами.
«Брат Адриан, займитесь продажей реквизированного у разбойников», – послал телепатическое сообщение старшему полузвена Арким. – «Жанна, идём в трактир, на сегодня достаточно приключений».
//Монастырь исповедника Терентия, 6 января 1422 года//
Ожидаемого эффекта начало пути не принесло. Жанна впала в сомнамбулическое состояние и лежала в своей келье, не проявляя ни к чему интереса.
Но Арким понимал, что по-другому никак. Он как никто другой знал, что нельзя спасти страну не пролив и капли крови. Всегда будут жертвы. Мир не чёрно-белый, где есть только враги и друзья.
Даже такая серия конфликтов, названная Столетней войной, не война французов против англичан. Скорее, это война французов против других французов с англичанами.
Есть арманьяки, которые за дофина Карла, а есть бургиньоны, которые за Филиппа III, герцога Бургундского. Последний заключил союз с англичанами и всячески их поддерживает в борьбе против той части Франции, которая под контролем арманьяков.
Но следует учитывать, что арманьяки и бургиньоны – это не какие-то монолитные формирования, а обычные военно-политические партии, которые хотят посадить на трон своего кандидата. Метания со стороны на сторону время от времени происходят: кого-то кто-то обидел, выказал недостаточно уважения, кому-то внезапно стало объективно выгоднее или безопаснее перейти на другую сторону – бац, новый бургиньон или арманьяк.
Из-за этой междоусобной политической грызни, англичане вновь развязали войну, пользуясь такой прекрасной возможностью, в ходе которой бургиньоны заключили с ними союз.
Аркиму эта ситуация напоминала Гражданскую войну в России, когда на фоне внутреннего противостояния была осуществлена иностранная военная интервенция целых четырнадцати стран. И в этой ситуации, если развивать метафору, «белыми» оказались бургиньоны, так как получали поддержку от интервентов ради своих шкурных интересов.
Меч очень скептически относился к сведениям, что Жанна Д’Арк в истории параллельного мира не убила ни одного человека. Так не бывает, когда возглавляешь армию и ведёшь своих людей в бой.
– Нельзя выиграть войну не замарав руки в крови, – философски произнёс Арким. – Жанна, это было неизбежно.
– Оно не стоило того… – прошептала девочка. – Не стоило…
– Поверь мне, некоторых людей стоит убить, – не согласился Арким. – Ради мира, ради справедливости. Ради чего-то большего, нежели банальное выживание.
– Стоит ли жить потом? После всего, что я сделаю ради спасения Франции? – задала очень волнующий её вопрос Жанна.
– Это уже тебе решать, – ответил Арким грустным голосом. – У меня вот нет выбора.
Повисла тяжёлая пауза.
– Я же могу не убивать никого лично, – зацепилась за возможность девочка.
– Отправляя подчинённых воинов в бой, ты разделяешь с ними смерти, – сказал на это Арким. – И чужие, и свои. По-другому никак, смерть – неотъемлемая часть войны. Кто-то обязательно умрёт.
Жанна ничего не ответила, отвернувшись к стене, а Арким остался стоять прислонённым к стене рядом с кроватью.
//Монастырь исповедника Терентия, 30 января 1422 года//
Арким дал Жанне почти месяц на то, чтобы оклематься и прийти в духовное равновесие.
В процессе этого он часто с ней беседовал, применив все свои психологические навыки, чтобы стабилизировать её состояние.
И вот, к концу января, Арким посчитал, что сейчас самое время повторить попытку, но на этот раз у него есть более жёсткий образчик для испытания, нежели жалкие разбойники.
В ближайшие десятилетия, на фоне нарастающей истерии из-за тяжёлых времён, начнётся масштабная охота на ведьм, которая идёт и сейчас, но в мелких масштабах. Скоро же станется так, что погибнет много совершенно левого народу совершенно ни за что, но… Это не значит, что не существует никаких ведьм и колдунов.
Вообще, что есть ведьма или колдун? Это человек, который считает, что с помощью неких ритуалов и жертвоприношений может получить какие-то сверхъестественные способности, коими можно творить всё, что заблагорассудится. Это не значит, что в абсолютно немагическом мире каким-то образом появляются люди со способностями, это значит, что в этом мире встречаются какие-то самонадеянные идиоты или психи, которые так считают.
